Том пробормотал что-то одобрительное. Он не был абсолютно уверен, но склонялся к мысли, что этот молодой парень либо ищейка, либо добывает для ищеек кое-какие крохи сведений. Экс-боксер был и сам не прочь заняться таким ремеслом – в разумных пределах, естественно. Упаси боже, конечно, ляпнуть что-нибудь насчет мелкого воровства – это был образ жизни и часто единственный источник доходов. А вот о негодяях, которые вторгаются на чужую территорию, и о всяких там мерзких делах, поднимающих на ноги всю полицию, – это за милую душу! Убийства, поджоги, крупные аферы, из-за которых впадают в панику джентльмены в Сити, – вот это действительно скверно! Как после этого прикажете жить и заниматься привычным делом – взломами по мелочи, уличным грабежом, подделкой мелких купюр и монет? Попробуй, к примеру, сплавь скупщикам барахло или продай кому-нибудь бутылку спиртного, если полиция вокруг так и шныряет! Если бы Ивэн поинтересовался такими невинными развлечениями, как старая добрая контрабанда, азартные игры, крапленые карты, мелкое мошенничество или проституция, Том быстро дал бы ему окорот. Люди издавна добывали себе этим средства к существованию, и никто никогда не пытался такие занятия искоренить.
Однако есть вещи, делать которые просто не положено. Это глупо и весьма не одобряется теми, кто старается жить как можно тише.
– Что за скверное дело, сэр?
– Убийство, – со всей серьезностью ответил Ивэн. – Дочку одной важной шишки какой-то домушник зарезал в ее собственной спальне. Дурак…
– Я не слышал. – Том был возмущен. – Когда ж это случилось? Никто ж ничего не говорил!
– Прошлой ночью.
Ивэн отхлебнул сидра. Откуда-то слева грянул взрыв хохота, и кто-то весьма нелестно высказался насчет шансов одной лошадки на предстоящих скачках.
– Ничего не слышал, – меланхолично повторил Том. – Чего ж ему было надо-то? Вот дурень! Зачем же ж леди-то убивать? Стукнул бы разок, раз уж проснулась, – и давай бог ноги! Да и что это за домушник, если так шумит, что хозяев будит!
– Да еще и бьет ножом. – Ивэн покачал головой. – Это ты верно подметил: дал бы ей по макушке! Мочить-то зачем? Теперь все полицейские ищейки Уэст-Энда туда нахлынут! – Это было явным преувеличением, но Ивэн допустил его сознательно, преследуя заранее намеченную цель. – Еще сидра?
Том молча перевернул вверх дном опустевшую кружку. Ивэн взял ее и пошел к стойке.
– Вилли на такое не способен, – сказал Том, когда Ивэн вернулся. – Уж он-то не дурак.
– Если бы я думал, что это Вилли, я бы не стал его ни о чем предупреждать, – ответил Ивэн. – За такое вешают, и правильно делают.
– Ага, – мрачно согласился Том. – Но когда вешают? Когда уже кругом ищейки, дым стоит коромыслом и все дела идут к черту!
– Это точно. – Ивэн склонился над кружкой. – Так где Вилли?
На этот раз Том не стал увиливать.
– Минсинг-лейн, – угрюмо сказал он. – Покрутись там около часа, он должен сегодня подойти к торговцу пирогами. Думаю, если ты его предупредишь, он в долгу не останется.
Том знал, что Ивэн, кем бы он ни был, потребует от Вилли что-либо взамен за эту услугу. Что поделать, так уж устроена жизнь.
– Спасибо. – Ивэн оставил свою кружку наполовину полной. Тому будет лишь приятно допить за него сидр. – Во всяком случае, попробую предупредить. Всего хорошего!
– Всего! – Том опрокинул кружку, не дожидаясь, пока до нее доберется ретивый бармен.
Ивэн вышел в сильно похолодавший вечер, расправил воротник и, не поднимая глаз, быстро зашагал в сторону Минсинг-лейн. Смешавшись с толпой праздных гуляк, он отыскал торговца пирогами с его тележкой. Это был тощий человек в фартуке и в цилиндре набекрень. От многочисленных лотков исходили умопомрачительно вкусные запахи.
Ивэн купил пирог и тут же съел его с превеликим удовольствием. Горячая корочка хрустела, а нежное мясо угря так и таяло на языке.
– Видел Вилли Деркинса? – спросил он минуту спустя.
– Нынче – нет. – Продавец был сдержан: не годится сообщать сведения даром, да еще и неизвестно кому.
Ивэн понятия не имел, можно ли верить торговцу, но выбора у него не было – он отступил в тень, утомленный и продрогший, и стал ждать. Неподалеку остановился уличный краснобай и завел балладу о недавнем скандале: священник соблазнил школьную учительницу, а потом бросил ее с ребенком на руках. Ивэн знал эту историю из газет, но краснобай излагал ее куда более цветисто, так что уже через пятнадцать минут около тележки собралась добрая дюжина зевак. Купив пирог, каждый из них задерживался послушать. Таким образом краснобай разом обеспечил себе бесплатный ужин и внимательную аудиторию.
Худой человек с жизнерадостным лицом вынырнул из темноты, тоже купил пирог и съел его с видимым наслаждением. Затем купил еще один и угостил чумазого мальчонку.
– Удачный денек, Тошер? – с понимающим видом спросил продавец.
– Самый лучший за месяц, – ответил Тошер. – Нашел золотые часы! Такое бывает нечасто.
Продавец засмеялся.
– Не иначе какой-нибудь шикарный джентльмен в недобрый час обронил! – Он осклабился. – Вот жалость-то, а?
– Да не говори! – хихикнул в ответ Тошер.
Неплохо знакомый с уличной жизнью, Ивэн прекрасно понимал, о чем идет речь. Судя по прозвищу «Тошер»
[2]
, этот человек добывал себе средства к существованию тем, что обшаривал сточные канавы в поисках оброненных вещей. Эти люди, как, впрочем, и рабочие, прочищающие водостоки вдоль реки, всегда были рады своим находкам, тем более что случалось такое не каждый день.
Люди подходили и уходили: отработавшие свое торговцы, кебмен, пара лодочников с пристани, проститутка и, наконец (к тому времени Ивэн успел закоченеть), Вилли Деркинс.
Он бросил быстрый взгляд на Ивэна и, узнав его, заметно встревожился.
– Привет, мистер Ивэн! Чего это вы здесь? Это же не ваш район.
Ивэн решил не прибегать ко лжи; это бы не привело ни к чему хорошему.
– Прошлой ночью произошло убийство на Куин-Энн-стрит.
– И кого же кокнули? – Вилли явно смутился; в свете фонаря над тележкой было хорошо видно его настороженное лицо и прищуренные глаза.
– Дочь сэра Бэзила Мюидора зарезана грабителем прямо в своей спальне.
– Поди ты! Бэзил Мюидор, а? – Вилли недоверчиво взглянул на Ивэна. – Должно быть, спит на мешках с деньгами, но ведь у него в доме, наверное, слуги так и шныряют! Какой ненормальный додумался ее прикончить? Тупость, да и только! Дурак чертов!
– Вот и надо бы его припереть к стенке. – Ивэн выпятил губу и покачал головой.
– Мне ничего не известно, – стал по привычке отпираться Вилли.
– Возможно, – согласился Ивэн. – Но ты ведь знаешь всех домушников, промышляющих в том районе.
