– Никто из них на это не пошел бы, – быстро сказал Вилли.
Ивэн скорчил гримасу.
– И, уж конечно, они не узнали бы, что в их районе орудует чужак! – язвительно заметил он.
Вилли украдкой бросил на него оценивающий взгляд. Ивэн выглядел простачком, такие лица бывают по большей части у джентльменов, но уж во всяком случае, никак не у полицейских сержантов. То ли дело Монк! Того ни с кем не перепутаешь: с гонором, непростой, любит ввернуть крепкое словцо. Стоит один раз взглянуть в его серые пронзительные глаза – и сразу становится ясно, что с таким шутки плохи.
– Дочь сэра Бэзила Мюидора, – задумчиво произнес Ивэн. – Кого-нибудь за это обязательно повесят. Будут трясти всех подряд, пока не найдут виновного…
– Ладно! – проворчал Вилли. – Так и быть! В тех краях тогда болтался Китаец Пэдди. Он тут ни при чем, совершенно точно, так что даже и не пытайтесь под него копать. Чист, как младенец. Просто поспрашивайте его… Если уж он не сможет вам помочь – значит, никто не сможет. И вообще, пойду я, а то вы мне всю репутацию испортите – на нас вон уже смотрят…
– Где найти Китайца Пэдди? – Ивэн схватил его за руку, да так крепко, что Вилли вскрикнул.
– Пустите! Вы что, руку мне хотите сломать?
Ивэн усилил хватку.
– Дарк-Хаус-лейн, Биллингсгейт – завтра утром, как откроется рынок. Вы его легко узнаете, волосы у него черные, точно у трубочиста, и глаза как у китаезы. Да пустите же меня!
Ивэн разжал пальцы, и в тот же миг Вилли пустился по Минсинг-лейн в сторону пристани парома.
Сержант пошел прямиком домой, наскоро смыл грязь с лица еле теплой водой и нырнул в постель.
Встав в пять утра, он нацепил тот же наряд и выбрался из дому. Воспользовавшись омнибусами, доехал с пересадкой до Биллингсгейт и в четверть седьмого, когда только забрезжил рассвет, уже стоял среди скопища повозок и высоких телег рыбных торговцев перед въездом на Дарк-Хаус-лейн. Рынок был зажат домами, как морскими утесами; полотнище, призывающее покупать свежий лед, тянулось буквально от одной стены до другой. По обе стороны на прилавках высились горы свежей, мокрой, скользкой рыбы на любой вкус; продавцы расхваливали свой товар, их белые фартуки мерцали, как рыбье брюхо, а белые головные уборы четко выделялись на фоне темных каменных стен.
Разносчик с корзиной трески на голове с трудом прокладывал себе дорогу в толпе покупателей. В дальнем конце рынка виднелись спутанные снасти покачивающихся на воде лодок для ловли устриц да временами красным пятном мелькала шерстяная шапка моряка.
Запахи стояли умопомрачительные: копченая сельдь, все виды свежей рыбы – от кильки до палтуса, омары, а кроме того – пьянящий аромат водорослей и соли, словно торговля и впрямь развернулась на самом морском берегу. Ивэн невольно вспомнил, как в детстве он впервые увидел море; от воды веяло холодом, а по песку боком трусил краб.
Но теперь все было иначе. Вместо мягкого шуршания волн – оглушительная разноголосица рынка.
– Эй! Эй! Сюда! Прекрасная копченая сельдь из Ярмута!
– А вот хек!
– Подходите! Палтусы – живее не бывает!
– Отличные крабы, живые! Налетай!
– Скаты! Свеженькие! Совсем дешево! Лучше не найдете!
– Кому трески?
– Стаканчик мятной настойки спасет вас нынче от простуды! Полпенни – стакан!
– Сюда, сэр, сюда! Смородина и мясной пудинг! Всего полпенни!
– Сюда, мэм! Треска – чудо! Сама прыгнет к вам в корзину!
– Креветки!
– Мидии! Теперь или никогда!
– Угри!
– Камбала!
– Устрицы!
– Непромокаемые плащи! С вас всего шиллинг! Берегитесь сырости!
Тут же неподалеку разносчик газет выкрикивал:
– Пища для ума! Покупайте, читайте! Ужасное убийство на Куин-Энн-стрит! Дочь лорда зарезана насмерть в собственной постели!
Протолкавшись сквозь толпу торговцев, торговок, покупателей, Ивэн приметил смуглого парня с восточными чертами лица.
– Вы – Китаец Пэдди? – спросил он, разрываясь между желанием перекричать толпу и необходимостью соблюдать осторожность.
– А то кто же? Желаете отличной свежей трески, мистер? Лучшая на рынке.
– Желаю кое-какой информации. Вам это ничего не будет стоить, а я готов заплатить, если, конечно, сведения окажутся верными, – ответил Ивэн, выпрямившись и устремив взгляд на рыбу, словно прикидывая качество товара.
– Какой же информацией можно торговать на рыбном рынке? Вы хотите узнать время прилива и отлива, так, что ли? – Китаец Пэдди саркастически приподнял прямые густые брови. – Я не знаю, кто вы такой…
– Я из полиции, – тихо сказал Ивэн. – Ваше имя мне сообщил надежный человек, наш общий знакомый с Пуддинг-лейн. Мне употребить власть? Или мы побеседуем как два джентльмена, а потом вы останетесь торговать, а я отправлюсь по своим делам? – Он сказал это мягко, но взгляд его, устремленный в раскосые глаза Пэдди, был холоден и решителен.
Торговец медлил.
– Вы вправе выбирать. Я могу вас арестовать прямо сейчас, и тогда беседовать вам придется уже не со мной, а с мистером Монком. – С некоторых пор репутация инспектора была известна Ивэну даже лучше, чем самому Уильяму.
Пэдди наконец принял решение.
– О чем вы хотели бы узнать?
– Об убийстве на Куин-Энн-стрит. Вы там были позапрошлой ночью…
– Сюда! Свежая рыба! Прекрасная треска! – закричал Пэдди. – Да, я там был, – продолжил он тихо, – но я ничего не крал и, уж конечно, не убивал ту женщину! – Отвлекшись на минуту от разговора, он продал пожилой леди три больших трески, выручив шиллинг и шесть пенсов.
– Это мне известно, – кивнул Ивэн. – Но я хочу знать, кого вы там видели.
– Проклятый полицейский шлялся по Харли-стрит до Уимпол-стрит каждые двадцать минут, – ответил Пэдди, бросив быстрый взгляд на рыбу, а потом – на толпу покупателей. – Вы испортите мне всю торговлю, мистер! Люди удивляются, почему вы до сих пор ничего не купили.
– Кого еще вы видели? – настаивал Ивэн. – Чем быстрее вы мне ответите, тем быстрее я куплю у вас рыбу и уйду.
– В третий дом от угла на Харли-стрит заявился лекарь, и девчонка-горничная прогуливалась с ухажером. На этой чертовой улице было людно, как на Пикадилли! Не было никакой возможности что-нибудь провернуть.
– На какой дом вы нацеливались? – спросил Ивэн, беря в руки рыбу и внимательно ее изучая.
– Перекресток Куин-Энн-стрит и Уимпол-стрит, юго-западный угол.
– А где вы ждали? – Ивэна слегка пробрал озноб, ему стало не по себе. – И в течение какого времени?
– Да всю эту чертову ночь, – мрачно ответил Пэдди. – С десяти вечера и почти до четырех утра. За углом Уэлбек-стрит и Куин-Энн-стрит. Оттуда видна вся Куин-Энн до самой Чандос-стрит. Там принимали гостей, лакеев была – целая толпа.
