Книга Опасная скорбь, страница 82. Автор книги Энн Перри

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Опасная скорбь»

Cтраница 82

Потом Эстер рассказала о Джоне Эйрдри, докторе Поумрое и хинине.

В итоге беседа заняла почти полтора часа, но подсчитать это Эстер удосужилась лишь ночью, лежа в своей постели на Куин-Энн-стрит.

– Так что вы мне посоветуете? – серьезно спросила она, чуть наклонившись вперед. – Что можно сделать для Персиваля?

– У него есть адвокат? – в тон ей спросил Рэтбоун.

– Не знаю. У него нет денег.

– Естественно. Будь у него деньги, это вызвало бы подозрение. – Рэтбоун жестко улыбнулся. – Я иногда работаю бесплатно, мисс Лэттерли, на благо общества. Потом, чтобы не терпеть убытка, берусь защищать человека состоятельного. Даю вам слово, я изучу этот случай и сделаю все возможное.

– Я весьма вам обязана. – Эстер улыбнулась в ответ. – А теперь скажите, сколько я должна вам за консультацию.

– Сойдемся на половине гинеи, мисс Лэттерли.

Она открыла ридикюль, достала золотую монету достоинством в полгинеи – последнее, что у нее оставалось, – и протянула адвокату.

Вежливо поблагодарив Эстер, он сунул монету в карман, затем поднялся и галантно отодвинул ее стул, помогая встать. Они вышли на улицу, где Рэтбоун остановил кеб. Эстер попрощалась с адвокатом и, довольная, приказала ехать на Куин-Энн-стрит.


Суд над Персивалем Гэрродом начался в середине января 1857 года. Поскольку леди Беатрис была по-прежнему подавлена и не совсем избавилась от своих страхов и тревоги, об увольнении Эстер речи не заходило. Обязанности свои та выполняла весьма ревностно – во-первых, потому, что до сих пор не смогла подыскать себе другого места, а во-вторых, ей необходимо было оставаться на Куин-Энн-стрит и продолжать наблюдение за семейством Мюидоров. Не то чтобы Эстер рассчитывала узнать что-либо существенное, просто не в ее привычках было терять надежду.

В суд отправилась вся семья. Сэр Бэзил выразил желание, чтобы женщины остались дома и представили свои свидетельства в письменном виде, но Араминта воспротивилась этому. В редких случаях, когда между нею и отцом возникали разногласия, последнее слово, как правило, оставалось за Араминтой. Леди Беатрис даже не стала спорить – она просто нарядилась в траурное без украшений платье, надела густую черную вуаль и приказала подать свой экипаж. Эстер вызвалась сопровождать ее на всякий случай и весьма обрадовалась, когда предложение было принято.

Что касается Фенеллы Сандеман, то ей казалась смешной даже сама мысль, что кто-то может воспретить ей присутствовать на таком чудесном драматическом представлении. Она выпорхнула из своей комнаты уже слегка навеселе, поправляя траурный шелковый шарф белой ручкой в черной кружевной перчатке.

Сэр Бэзил пробормотал проклятие, но делать было нечего. Втолковывать что-либо Фенелле было бесполезно – она все равно все пропустит мимо ушей.

Ромола наотрез отказалась остаться в доме одна, и никто с ней даже не спорил.

Зал суда был набит битком, а поскольку Эстер не попала на этот раз в число свидетелей, сидеть ей пришлось рядом с леди Мюидор.

Обвинение представлял мистер Ф. Дж. О’Хара, эффектный мужчина, на счету которого было несколько громких и множество менее заметных, но более выгодных процессов. Коллеги его почитали, публика – обожала. Зрителей привлекали его вкрадчивые манеры и умение в самый неожиданный момент разразиться прочувствованной речью. Это был мужчина среднего роста, крепкого телосложения, с короткой шеей и пышной копной прекрасных седых волос. Будь они чуть длиннее, его прическа походила бы на львиную гриву, но прокурор предпочитал импозантности светский лоск. Он обладал весьма музыкальным голосом, с еле заметной очаровательной шепелявостью.

Персиваля защищал Оливер Рэтбоун, и это вселяло в Эстер отчаянную надежду. Главным образом потому, что Рэтбоун взялся за дело, не ожидая от него прибыли.

Первой на свидетельское место была вызвана горничная Энни, нашедшая тело Октавии Хэслетт. В своем выходном голубом платье она выглядела очень строгой, очень юной, агрессивной и беззащитной одновременно.

Персиваль, стоявший перед скамьей подсудимых, неподвижно глядел прямо перед собой. Униженный, лишенный чести, но не потерявший храбрости, он показался Эстер ниже ростом и у`же в плечах. Возможно, дело было в том, что лакей утратил свойственные ему живость и изящество движений. Он уже не мог защитить себя. Теперь его защищал Рэтбоун.

Следующим свидетелем вызвали доктора. Показания его были весьма кратки: Октавия Хэслетт скончалась в течение ночи от удара ножом в нижнюю часть груди, под ребро.

Третьим оказался Уильям Монк, и его показания заняли все оставшееся утро и большую часть дня. Он был резок, язвителен, выражался подчеркнуто ясно, отказываясь подчас подтвердить то, что остальным казалось очевидным.

Ф. Дж. О’Хара был терпелив и вежлив, он выжидал момент для решающего удара. Это выяснилось только под конец, когда помощник передал ему записку, в которой, судя по всему, упоминалось дело Грея.

– У меня создается впечатление, мистер Монк… Теперь уже просто мистер… Вы ведь уже больше не инспектор, не так ли? – Шепелявость прокурора была едва заметна.

– Да, – безучастно ответил Уильям.

– Так вот, на основании ваших показаний у меня создается впечатление, мистер Монк, что вы не считаете Персиваля Гэррода виновным.

– Это вопрос, мистер О’Хара?

– Да, мистер Монк, это вопрос.

– Я считаю, что свидетельств, подтверждающих его вину, явно недостаточно, – ответил Монк. – Согласитесь, это несколько разные вещи.

– Не вижу существенной разницы, мистер Монк. Поправьте меня, если я не прав, но верно ли то, что и в прошлом вашем деле вы всячески пытались оправдать обвиняемого? Некоего Менарда Грея, если не ошибаюсь?

– Нет, – без промедления возразил Монк. – Я хотел и даже стремился предъявить ему обвинение. Я просто не хотел, чтобы его повесили.

– О да… смягчающие обстоятельства, – согласился О’Хара. – Но вы пока не привели ни одного такого обстоятельства по делу об убийстве Персивалем Гэрродом дочери своего хозяина – мне кажется, это выше ваших сил. Орудие убийства и окровавленную одежду жертвы, найденные вами же в комнате обвиняемого, вы не считаете достаточными уликами? Что же вам еще нужно, мистер Монк? Самому быть очевидцем преступления?

– Мне нужны абсолютно достоверные улики, – без тени улыбки ответил Монк. – Нужно, чтобы они имели смысл, а не видимость смысла.

– А если конкретно, мистер Монк? – настаивал О’Хара. Он взглянул на Рэтбоуна – не собирается ли тот возразить. Но адвокат лишь улыбнулся благосклонно и продолжал хранить молчание.

– Держать у себя эти вещи было… – Монк хотел сказать «чертовски», но вовремя спохватился, заметив победный взгляд прокурора, решившего, что он все-таки заставил свидетеля занервничать, – настолько бессмысленно и опасно, – продолжил Уильям, – что становится непонятно, почему обвиняемый, например, не вытер нож и не вернул его на кухню, хотя вполне мог это сделать.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация