В скважине заскрежетал ключ. В дверях стоял вчерашний мальчик.
– Suivez-moi.
Она сунула блокнот и ручку в сумку и направилась к двери.
– Laissez-le ici
[28]
.
Пришлось оставить сумку в комнате. Это означало, что ее сейчас куда-то отведут, а потом приведут назад. Или?..
– Куда мы идем? – спросила она по-французски.
Он не ответил.
– Что вы собираетесь делать?
– Ne vous inquietez pas
[29]
, – наконец сказал мальчик.
Спустились вниз они уже по другой лестнице. Анника впереди, а мальчик с автоматом сзади. Эта лестница была шире. Эта лестница была устлана толстым ковром и вела на средний этаж дома. Они остановились в каменном холле с тремя дверями, закрытыми и запертыми на засовы. Темные двери и стены были расписаны богатым, местами позолоченным орнаментом. В нишах стояли каменные и бронзовые статуи. Четвертая стена образовывала световой колодец, шедший от первого этажа до крыши. Лестница продолжалась вниз. Отсюда была видна дверь, через которую она вчера вошла в дом.
Парень остановился перед большими двустворчатыми дверями на левой стороне, отпер одну из них и жестом предложил Аннике войти. Она заметила, что ключ остался торчать в замочной скважине.
Анника подчинилась и, войдя в комнату, услышала, как закрылась дверь, а в замке повернулся ключ.
На этот раз она оказалась в библиотеке. Стены были заставлены книжными полками с множеством книг. Некоторые были в старинных кожаных переплетах, некоторые в современных обложках. Были здесь и арабские, и европейские книги.
Второго выхода из комнаты не было.
Анника подошла к трем окнам и попыталась их открыть, но тщетно, все они были заперты.
Она осталась стоять посреди комнаты между двумя дианами, обтянутыми темно-красной кожей. Рядом с ней стоял мраморный стол с массивной бронзовой пепельницей. Она ударилась ногой о ножку стола и скорчилась от боли.
В углу стоял старинный стол с четырьмя стульями. На столе – поднос с завтраком на одного человека.
Хозяева явно не собирались морить ее голодом.
Анника подошла к столу и подозрительно посмотрела на еду. Хлеб пита был ей знаком, так же как и зелень, но какие-то бобы посередине выглядели не очень аппетитно.
Она села, взяла вилку и попробовала бобы. Она не ела фасоль, несмотря на ее пользу, но эти стручки оказались на удивление вкусными, отдавая чесноком и петрушкой.
Она съела все и запила завтрак сладким чаем.
Она делала последний глоток, когда в скважине повернули ключ.
У Анники появилось неприятное чувство в животе. Ей вовсе не хотелось возвращаться в душную парилку на третьем этаже.
Но вошел не мальчик с автоматом, а большеглазая черноволосая девочка.
У Анники перехватило дыхание.
– Ха! – воскликнула девочка. – Я, кажется, начинаю понимать, что они говорят. Мне показалось, что они собрались кормить тебя завтраком в библиотеке, так оно и вышло.
Девочка аккуратно прикрыла дверь и уставилась на Аннику горящими от любопытства глазами.
– Ты и правда работаешь в газете?
Анника кивнула.
– А ты Сюзетта?
Девочка широко улыбнулась. На ней были джинсы, футболка и кроссовки.
– Зачем ты сюда приехала? – спросила она.
Анника внимательно посмотрела на шестнадцатилетнюю девочку. Она выглядела здоровой и довольной жизнью. Не было заметно, что ее держат здесь по принуждению.
– Я хотела убедиться, что ты здесь. Тебя ищут очень многие.
Девочка помрачнела.
– Мной никто не интересуется, – сказала она. – По-настоящему никто.
– Твоя мама очень сильно расстроена твоим исчезновением.
Девочка отошла от двери и плюхнулась на диван.
– Ах вот оно что, – усмехнулась она. – Моя мать интересуется только своей никому не нужной работой. Я всегда ей мешала и очень дорого обходилась.
Она полулежала на диване, качая перекинутой через подлокотник ногой. Анника сидела молча, ожидая, когда у девочки снова разыграется любопытство.
– Никто не знает, что я здесь. Откуда узнала ты?
Сюзетта, совершенно очевидно, осознавала, что место ее убежища раскрыто. Иначе она едва ли появилась бы в библиотеке.
– Самый главный вопрос заключается в том, почему ты здесь, – сказала Анника, – и как ты сюда попала.
Сюзетта расправила плечи и улыбнулась:
– Ты хочешь взять у меня интервью?
– Если ты согласишься мне его дать.
– Ха!
Она запрокинула голову.
– Фатиме это не понравится. Я никому не должна говорить, что я здесь.
– Почему? – быстро спросила Анника. – Ты здесь пленница?
Сюзетта принялась рассматривать свои ногти, но улыбаться не перестала.
– Меня привезла сюда Фатима. Она посоветовала мне сказать всем, что я еду в какое-то другое место, и привезла сюда.
Какая бы причина ни удерживала здесь девочку, она не удручала ее. Сведения ее оказались, вероятно, правильными. Френсис, тренер по теннису, сказал, что Сюзетта слишком неорганизованная, чтобы спланировать побег.
– Но у тебя нет с собой паспорта, – напомнила Анника.
Сюзетта, не скрывая раздражения, устроилась на диване удобнее и сбросила на ковер кроссовки.
– У Фатимы есть собственные суда, ей не надо проходить таможню. Она пользуется собственной пристанью.
Вот как, подумала Анника.
– И ты с тех пор безвыездно находишься здесь?
Девочка кивнула.
– Ты хочешь здесь остаться?
Сюзетта перестала кивать и умолкла.
– Ты знаешь о том, что произошло? – спросила она вдруг, и слезы хлынули у нее из глаз. – Этот кошмар с газом?
Анника встала из-за стола и села на диван рядом с Сюзеттой.
– Да, – сказала она, – я знаю, что произошло. Я даже писала об этом в газете.
Слезы продолжали литься неудержимым потоком.
– Они были такие маленькие, такие милые. Лео иногда меня раздражал, но он же был еще малыш. Мю была просто ангелочек, она любила лошадок, как и я…
Девочка закрыла лицо руками и плакала несколько минут. Анника сидела рядом и ждала, когда Сюзетта успокоится. Наконец вытерла глаза и посмотрела на Аннику. По лицу расплылась тушь.
