– Как преступники пустили газ в дом?
– Через вентиляционную систему в задней части дома. Термостаты отопления были поставлены на двадцать градусов, но в ту ночь на улице было холодно, не больше восьми – десяти градусов. Когда температура вне дома падает, циркуляция теплого воздуха включается автоматически, и одновременно газ поступает в дом.
Анника заглянула в свои записи.
– Наверное, это странный вопрос, но что делал мужчина за письменным столом?
Она не смогла заставить себя назвать его по имени.
– Письменный стол стоял точно под вентиляционным отверстием, – объяснил Никлас Линде. – Рядом с трупом нашли одеяло. Впечатление такое, что он видел газ, поступающий в комнату, и хотел заткнуть отверстие одеялом, но это только усиливает странное впечатление от этого случая.
Полицейские замолчали и снова переглянулись.
– Что? – спросила Анника. – Почему?
– Обычные усыпляющие газы, такие как гексан, изопропан и двуокись углерода, прозрачны, – ответил Никлас Линде. – Если бы применили их, то никто бы не заметил.
Анника записала названия газов, надеясь, что не сделала при этом ошибок.
– Но в данном случае применили что-то другое. Что именно?
Никлас Линде покачал головой:
– Газ оказался более мощным, чем обычно, он убил их, когда они бодрствовали и пытались бежать. Вероятно, газ был видимым. Или это был аэрозоль, или дым.
Анника вздрогнула.
– Значит, они умерли очень быстро?
– Во всяком случае, они были сразу парализованы.
– И дети тоже?
Полицейские не ответили, а Анника почувствовала ком, подступающий к горлу. Что еще она хотела узнать?
– Кто их обнаружил? – спросила Анника и принялась листать блокнот, стараясь справиться с комом в горле.
– Горничная. Она работает у них пять дней в неделю и открывает дверь своим ключом.
– Она не могла их отравить?
– Если бы она хотела их ограбить, то могла сделать это на прошлой неделе, когда хозяева были во Флориде.
– Значит, что-то было украдено?
– Все более или менее ценное. Исчез сейф. Воры, или лучше назвать их убийцами, разбили стену, в которую был вмурован сейф, и унесли его, вероятно не открывая. Исчезли произведения искусства, все компьютеры и мониторы и другая электронная аппаратура, все украшения и наличные деньги. Они потратили на это уйму времени.
– Что значит «уйма времени»? – спросила Анника.
– Двадцать минут на сейф и немного больше на все остальное.
– Известно, когда это случилось?
– Убийцы подошли к дому в 3 часа 34 минуты.
Анника округлила глаза:
– Откуда это известно?
– Тревожная сигнализация включается, когда открываются ворота.
– Но как они открыли ворота, перерезали провода?
Кнут Гарен посмотрел на часы.
– У меня только одно объяснение – преступники знали код. – С этими словами он встал.
Анника осталась сидеть за столом, когда полицейские ушли. Она уже поняла, что значит звонить с парковки в этой стране.
Начала она с домашнего номера Кариты Халлинг Гонсалес.
Ответа не было.
Тогда Анника позвонила на мобильный, и после четвертого гудка по-испански ответил женский голос:
– Да, говорите.
– Карита Халлинг Гонсалес?
В трубке были слышны детские крики и смех.
– Это я.
– Меня зовут Анника Бенгтзон. Обратиться к тебе мне посоветовал Кнут Гарен. Я корреспондент газеты «Квель-спрессен», и мне на несколько дней нужна помощь переводчика. Ты действительно переводишь со шведского на испанский?
– Вы можете вести себя тише? – крикнула женщина, прикрыв рукой трубку. Детский смех немного стих. – Да, я перевожу, – ответила женщина в трубку. – Но как раз сегодня я сильно занята. Завтра праздник, ты понимаешь. Сейчас я в Меркадоне… Нет, вы у меня дождетесь!
Анника потерла большим и указательным пальцем переносицу, набираясь терпения.
Ей придется спрашивать о многих именах, как неуклюже будет она выглядеть.
– Какого рода будет твое поручение? – спросила Карита Халлинг Гонсалес.
– Здесь свободно?
Анника подняла глаза и увидела трех толстых женщин, устремившихся к пустым стульям за столом Анники.
– Нет, – сказала по-испански Анника и опустила телефон. – Не свободно.
Женщины тем не менее принялись рассаживаться.
– Не свободно! – заорала Анника и стукнула кулаком по столу. Женщины с обиженным видом встали и ушли в другой конец бара.
Когда попадаешь в Испанию, веди себя как испанцы, подумала Анника и поднесла трубку к уху.
– Я приехала сюда с поручением расследовать убийство, – сказала она. – Речь идет о шведской семье, о Себастиане Сёдерстрёме, его жене и детях. Ты ничего не слышала об этом убийстве?
– Слышала, помилуй бог, – ответила Карита Халлинг Гонсалес, – я узнала об этом только сегодня утром. Это просто ужасно. Мы прямо-таки чувствовали, что это произойдет. Здесь так много газовых нападений.
Анника записала цитату.
– Ты была знакома с этой семьей?
– С Сёдерстрёмами? Нет, так нельзя сказать. Хотя я, разумеется, встречалась с ними. Наши дети ходят в одну школу.
– Что это за школа?
– Международный колледж Марбельи. Так что от меня нужно, что я должна делать?
Анника едва не рвала на себе волосы. Она не любила ездить за границу и всегда насколько возможно откладывала такие поездки. Кроме того, она никогда не работала с переводчиками.
– Я слишком плохо говорю по-испански, едва ли люди меня поймут. К тому же я никогда не была в Испании. Мне нужна помощь в очень простых вещах: общение с людьми, посещения нужных мест и учреждений…
– Мне надо поговорить с Начо, – сказала Карита, – может быть, я ему зачем-нибудь нужна. Сейчас у него, понятно, очень много пациентов.
– Начо? – спросила Анника.
– Начо – это мой муж, он детский врач. Можно я перезвоню тебе позже?
Анника откинулась на спинку стула и положила мобильный телефон на стол. Надо позвонить Патрику, хотя это будет совершенно пустой разговор.
Она прикрыла глаза и прислонилась головой к стене.
Она и в самом деле страшно устала. Когда в четверть четвертого утра зазвонил будильник, ее чуть не вырвало. Сейчас она чувствовала, как голова клонится набок, отвисает челюсть и она неотвратимо засыпает. Приятная истома разлилась по телу, и Анника, чтобы и в самом деле не уснуть, резко встряхнулась, несколько раз энергично моргнула и снова взялась за телефон.
