Анника сделала три шага, приблизилась к Патрику и обняла его за плечи.
– Успокойся, – сказала она, когда Патрик поднял голову и посмотрел Аннике в лицо. – Мне нужны подтверждения. Не надо пока тревожить спортсменов. Нельзя заставлять их писать свои руны, пока мы не будем на сто процентов уверены.
– Их надо обзвонить, – предложил Патрик.
– И что ты им скажешь? Что мы думаем, будто он убит? Даже если это правда, мы не знаем, оповещены ли его родственники.
– Ты же сама говоришь, что они все погибли.
Анника застонала.
– Может быть, у него есть братья, сестры и родители.
Она подошла к нему еще ближе, готовая вцепиться в кадык.
– Послушай моего совета, шеф. Умерь свой энтузиазм. Иначе ты так плюхнешься в канаву, что полетят брызги, а это случится, если ты будешь продолжать в том же духе.
От такого внушения Патрик побледнел.
– Однако шефом назначили не тебя, – сказал он и быстрым шагом направился в спортивную редакцию.
– Это дело надо взять под контроль, – сказала Берит и взялась за телефонную трубку.
После недолгих переговоров стало ясно, что испанская полиция подтверждает смерть пятерых жителей пригорода Марбельи, последовавшую, по некоторым данным, от отравления газом. Говорить о личностях и национальности умерших можно будет только завтра после обеда.
Они решили сделать паузу и поспешили в столовую.
– Спорт – не самая сильная моя сторона, – констатировала Берит, когда они с порциями гуляша уселись за стол у окна. – Кто этот человек?
Анника надкусила хрустящий сухарик и посмотрела в окно, на серые сумерки.
– Довольно долго выступал за профессиональные клубы НХЛ, – сказала она. – Сначала в «Анагейм Дакс», потом в «Колорадо Аваланш». Играл в защите. В начале девяностых несколько лет подряд выступал за шведскую сборную. Мне кажется, что он играл, когда «Тре крунур» брали золото на чемпионате мира девяносто первого года в Финляндии и девяносто второго года в Чехословакии…
Берит положила вилку на тарелку.
– Откуда ты все это знаешь?
Анника отхлебнула минеральной воды и с трудом ее проглотила.
– Это был кумир Свена, – ответила она, и Берит больше ни о чем не стала спрашивать.
– То есть это закатившаяся спортивная звезда, – сказала она и проследила за взглядом Анники, которая с тоской смотрела в черноту за окном.
По стеклам окна били крупные капли дождя.
– Подумай, он достиг величия, когда ему было двадцать четыре, – подала голос Анника. – Весь остаток жизни он вспоминал о том, что было тогда.
Они выпили кофе и вернулись в редакцию.
Патрик нетерпеливо расхаживал взад и вперед у стола Анники.
– У меня есть для тебя дело, – сказал он. – Завтра во второй половине дня Кикки Поп будет вести на радио программу по П1. Я хочу, чтобы ты позвонила Эрику Понти и спросила у него, что он думает по этому поводу.
Анника внимательно посмотрела на Патрика. Да, шеф начинает самоутверждаться. Она хотела было рассмеяться, но передумала.
– Хочешь поиграть со мной в перетягивание каната? – спросила она. – Я занимаюсь убийством в Марбелье, это главная тема. Есть масса шведов, которые здесь…
– Этим может заняться Берит, я хочу, чтобы мое задание выполнила ты.
– Ты говоришь мне, чтобы я позвонила Эрику Понти и попыталась заставить его лить грязь на коллегу, да еще и женщину? Которая к тому же молодая блондинка?
– Он и так уже прославился гадостями, которыми осыпал множество красоток.
Анника села за стол и неестественно выпрямила спину.
– Несомненно, Понти надутый индюк и самовлюбленный нарцисс, но он отнюдь не глуп, – сказала она. – Он однажды критиковал женщину, блондинку, но эта критика была обоснованной. Но вспомни, сколько дерьма ему пришлось после этого съесть. Неужели ты думаешь, что он снова на это пойдет?
Патрик смотрел куда-то поверх головы Анники.
– Ты позвонишь Эрику Понти, – повторил он.
Анника наклонилась вперед, взяла трубку и позвонила в «Экот».
Эрик Понти не пожелал давать никаких комментариев ни по поводу Кикки Поп, ни по поводу ее программы.
– Воистину, какая неожиданность, – едко заметила Анника, взяла с пола куртку и направилась к выходу.
– Куда ты пошла? – крикнул ей в спину Патрик.
– У меня встреча в два часа, – ответила она, обернувшись через плечо.
– С кем?
На этот раз Анника остановилась, обернулась и пристально взглянула в глаза Патрику.
– Есть одна вещь, она называется защищенный источник. Ты когда-нибудь об этом слышал?
– Нет источников, защищенных от твоего руководителя, – отчеканил он, и Анника увидела, как вспыхнули его уши.
– Их не существует для главного редактора, – поправила она его.
После этого она вышла из редакции, села в машину и протянула пропуск добряку Туре.
Дождь усилился, и Анника всю дорогу ехала с включенными дворниками. Было всего половина второго, но уже начинало темнеть. Сумерки незаметно окутывали мерзнувших пешеходов, грязные уличные фонари и большегрузные фуры с мерцающими фарами дальнего света.
Она ехала на запад, к Енчёпингу, мимо Риссне, Ринкебю и Тенсты. Миновала высотный дом, ратушу, опустевшие школы и покинутый футбольный стадион. Перед кольцевой железной дорогой Анника внезапно попала в затор. Она принялась всматриваться поверх стоявших впереди автомобилей, стараясь понять, не случилось ли какое-то происшествие, о котором надо было сообщить в газету. Но кажется, все было спокойно. Хотя, возможно, под машину попал пешеход или кто-то пытался перебежать путь перед идущим поездом. Такое случается нередко.
Скоро движение, однако, восстановилось. Машины снова покатились плавно и без остановок. Здания стали скромнее. Начались промышленные районы. Дорога теперь была проще. Глинистые брызги летели в ветровое стекло из-под колес ехавших впереди автомобилей. Дворники едва справлялись. Анника попыталась послушать радио, но передавали рекламный блок, и она выключила приемник.
Пейзаж за окнами становился все более унылым. Промышленные предприятия закончились, вдоль дороги теперь попадались только елки. Длинные ветви протягивались к машине, как к такому же грязному «вольво», в котором она в тот декабрьский день нашла Александра.
У Брунны она свернула вправо, к Ролигхетену. Дождь прекратился, и сразу наступила тишина. Анника плохо ориентировалась на дороге, но компенсировала этот недостаток детальными картами и цветными схемами, которые сама для себя рисовала. Сейчас надо было свернуть влево у Лерберги, потом направо, потом, через восемьсот метров, снова направо, проехать мимо Форнста. Дальше надо миновать военный учебный лагерь и повернуть направо.
