– Я…
– Ясное дело, не забудешь, – кивнул он и перевел взгляд на тело Джордана, уже переставшее шевелиться в ее руках. – Кстати, твой дружок подох.
Он вернул меч в поясные ножны и пошел прочь, загребая сапогами клубы пепла.
Магнус не наведывался в «Охотничью луну» со времен сухого закона, когда из бара сделали подпольную забегаловку, где примитивные могли тихонько собираться, чтобы накачаться пойлом до отключки сознания. Где-то в середине сороковых заведение перешло в руки нежити и с той поры обслуживало именно эту клиентуру, в первую очередь оборотней. Выглядело местечко довольно убого, что в раннюю эпоху, что сейчас. Под слоем липких опилок не видно пола, вдоль одной из стен протянулась деревянная стойка с обшарпанной столешницей в бесчисленных, десятилетиями копившихся пятнах от мокрых стопок и испещренной длинными бороздами от когтей. Бармен Пит по прозвищу Ловкач в данную минуту был занят обслуживанием, а именно наливал колу Бэту Веласкесу, врио вожака манхэттенской стаи Люка.
Магнус задумчиво прищурился.
– Что, решил теперь на него переключиться? – поигрывая синими пальцами на стакане лимонного чая со льдом, спросила Катарина, сидевшая в сумраке напротив Магнуса. – А я-то думала, что после Вулси Скотта тебя уже не потянет на волкодлаков.
– Это совершенно ни при чем, – ответствовал Магнус, хотя Бэт действительно неплохо выглядел, особенно если тебе нравятся широкоплечие здоровяки с каменными челюстями. Впрочем, сейчас маг был погружен в глубокую задумчивость. – Меня интересует нечто принципиальное иное.
– Чем бы это ни было, заклинаю: не делай! – тут же отозвалась Катарина. – Может плохо кончиться.
– Ты о чем?
– О том, что у тебя на уме. Вечно одно и то же. Мы знакомы с давних пор, так что я абсолютно точно знаю, что говорю. Короче, так: если ты вновь затеял пойти в пираты, то лучше не надо. Говорю же, может плохо кончиться.
– Я на одни и те же грабли не наступаю, – оскорбился Магнус.
– Вот именно. Потому что всякий раз ты кладешь себе под ноги новые, еще более тяжелые и опасные, – сказала Катарина. – Не де-лай! Слышишь? Не устраивай восстание оборотней, не затевай ничего такого, что случайно приблизит конец света, а главное: ни в коем случае не иди в модельеры нижнего белья!
– Гм… Любопытная мысль, – отметил Магнус. – Только я и не собирался менять профессию. Просто у меня из головы не выходит…
– Алек Лайтвуд? – ухмыльнулась Катарина. – Да уж, на него ты серьезно запал. Совсем на тебя не похоже.
– Ты еще мало меня знаешь, – буркнул маг, хотя и не очень уверенно.
– Я тебя умоляю. А кто, спрашивается, предложил мне поменяться местами при эвакуации Института, а? Чтобы кое-кто смог, видите ли, стоять в сторонке и не столкнуться с Алеком, когда тот будет проходить через Портал. А потом этот кто-то возьми да все же приди. Только не вздумай отрицать! Я не слепая.
– А я и не отрицаю. Потому что действительно пришел с ним попрощаться. Только зря. Ошибочка вышла. – Магнус залпом опрокинул стакан в рот.
– Да что ж это такое, я вас спрашиваю! – всплеснула руками Катарина. – А ведь и правда, Магнус. Ну расскажи, что тебя гложет? Я же помню, ты выглядел таким счастливым, когда вы были вместе. Хотя обычно, когда ты влюблен, вид у тебя самый разнесчастный. Взять, к примеру, Камиллу. Я ее терпеть не могла. И Рагнора от нее тошнило…
Магнус пару раз приложился лбом о столешницу.
– Да при виде нее всех буквально рвало! – не унималась беспощадная Катарина. – Злая, гадкая тварь, вот кем она была. Ну, положим, подманила хитрая сучка твоего бедненького, сладенького дружка, и что с того? Это ли причина рубить с плеча по великолепным отношениям? Все равно что подсадить кролика к удаву и обидеться на злосчастного зверька, что его все-таки сожрали.
– Алек не кролик. Он Сумеречный.
– Ага. Причем раньше у тебя не было Сумеречных. В этом, что ли, все дело?
Магнус отодвинулся от стола, устав от запаха прокисшего пива, которым насквозь пропиталось дерево.
– В каком-то смысле, да, – сказал он. – Времена меняются. Ты не замечаешь?
– Что именно? – бросила на него взгляд Катарина.
– Нефилимы сохраняли статус кво целое тысячелетие. Но что-то грядет, какая-то великая перемена. Мы всегда считали их за некую данность, однако найдутся колдуны, чей возраст позволяет им утверждать: мол, были времена, когда нефилимы не топтали землю, что их враз можно смахнуть с нее.
– Но ты же всерьез не…
– Сны. Мои сны, – прервал он. – Ты ведь знаешь, что порой я вижу вещие сны.
– Из-за отца. – Катарина кивнула, отставляя чай. Сейчас на ее лице отражалось напряженное внимание, ни малейшего намека на юмор. – А ты не думал, что он просто тебя пугает?
Катарина принадлежала к тем немногим, кто знал правду об отце Магнуса. Еще одним носителем тайны был Рагнор. Магнус не любил говорить на эту тему. Одно дело, когда у тебя родитель просто демон. И совсем другое, когда этому демону принадлежит изрядная доля адской недвижимости.
– А какой ему интерес? – пожал плечами маг. – Я же не в центре коловращения грядущего смерча.
– Но ты опасаешься, что в этом центре окажется Алек, – заявила Катарина. – И вот почему заранее отталкиваешь его, чтобы не потерять близкого человека позже.
– Ты давеча упомянула конец света. Дескать, ничего не делай, а то как бы его не приблизить… Я знаю, ты просто пошутила. Но мне как раз не до шуток, потому что не могу избавиться от ощущения, что апокалипсис действительно на подходе. Валентин Моргенштерн едва не уничтожил Сумеречных, а ведь его сынок раза в два умнее и в шесть раз злее. Причем явится он далеко не в одиночку. С подмогой от демонов похлеще моего папаши, не говоря уж про других…
– Откуда тебе это известно? – насторожилась Катарина.
– Да так. Покопался.
– Я думала, ты уже перерос ту фазу, когда помогал Сумеречным. – Катарина вскинула ладонь, прося помолчать. – Секундочку. Просто ты так часто это говорил, что ничего серьезного уже ожидать не приходится.
– В том-то и хитрость, – кивнул Магнус. – Покопался в одном месте, другом, третьем – и ничего не нашел. Кто бы ни был в союзниках у Себастьяна, дорожку следов к ним он заметает более чем тщательно. Мне постоянно кажется: вот-вот ухвачу за хвост, – ан нет, опять впустую… Та к что, Катарина, не думаю я, что сумею помочь Сумеречным. Да и никто, пожалуй, не сумеет.
Магнус отвернулся, чтобы не видеть сочувственной физиономии напротив, и его взгляд упал на барную стойку в другом конце зала. Навалившись на столешницу, Бэт возился со своим телефоном. Свет экранчика падал ему на лицо, раскрашивая тенями разных оттенков. Тенями, которые Магнус видел на лицах всех смертных: людей, Сумеречных охотников, всякой твари, которой на роду написано умереть.
