Книга Санкта-Психо, страница 61. Автор книги Юхан Теорин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Санкта-Психо»

Cтраница 61

Ян входит в прачечную с планом Легена в руке.

Где же эта широкая дверь? Свет зажигать он боится, продвигается ощупью вдоль рядов жестяных шкафов, натыкается на стол с немытыми кофейными чашками. В конце концов попадает в какое-то небольшое помещение, где вообще совершенно темно. Он вынужден достать из-за пазухи фонарь. Свет падает на гигантскую стиральную машину. Стальная физиономия с огромной зияющей круглой пастью. Рядом – ряды полок с мешками с бельем, а на потолке – рельсы, он видел их еще в прошлый раз. Подвешенные на плечиках белые больничные рубахи напоминают парящих ангелов.

Он переводит конус света с одного предмета на другой, пока не натыкается на широкую черную стальную дверь.

Дверь в сушилку, если верить схеме Легена. А налево, совсем близко, метр, не больше, – еще одна дверь, поуже. Деревянная дверь с круглой ручкой, и Яну ничего не остается, как потянуть за эту ручку.

По мере того какой продвигается в глубь прачечной, помещения становятся все меньше и меньше. А то, куда он сейчас попал, самое маленькое из всех. Судя по всему, какая-то подсобка. Он закрывает за собой дверь, находит выключатель и включает свет. Надо экономить батарейку.

Пыльная голая лампа освещает и в самом деле крошечную комнату без окон, набитую всяким мусором – деревянные ящики, картонные пачки из-под стирального порошка, сломанные вешалки.

Но, как и обещал Леген, рядом с одной из полок – дверь лифта с железной рукояткой и маленьким квадратным окошком… Совсем небольшая дверь, скорее даже большой люк, нежели дверь. Примерно в метр шириной и такой же высоты, почти квадратный. Он приоткрывает ее и сразу понимает – лифт грузовой. Старинный деревянный лифт, установленный много десятилетий назад для рассылки стираного белья по этажам Санкта-Психо.

Внутри очень тесно. Стоять в полный рост, конечно, невозможно. Но тем не менее Ян решается – нагибает голову и влезает в кабину.

Похоже на багажный отсек в междугороднем автобусе. Или большой сундук.

Он опять чувствует что-то вроде головокружения, но преодолевает приступ клаустрофобии.

Пока он неуклюже размещается в тесной кабине, с пола поднимаются облака пыли. С трудом разворачивается лицом к двери.

И взгляд его останавливается на Ангеле.

А если сейчас, именно сейчас, Лео или Мира проснутся и позовут его? Но он не хочет об этом думать.

Он слишком близко к Рами.

Четвертый этаж, седьмое окно.

Он выключает Ангела. На стене семь черных кнопок. Старые, потрескавшиеся, по виду – бакелитовые, как доисторические телефоны. Справа от одной из кнопок надпись «Экстренная остановка». На остальных номеров нет или стерлись, но он наугад нажимает четвертую кнопку справа.

Над головой у него что-то ухает – наверное, ожила лебедка, – и лифт медленно трогается. Серая стена в окошке ползет вниз, кабина скрипит и вздрагивает.

Он поднимается в клинику.

Ян совершенно не уверен, что нажал правильную кнопку. Остается надеяться, что попадет на четвертый этаж.

Зажмуривается и старается отбросить мысль, что этот жуткий лифт больше всего походит на большой деревянный гроб.

ЮПСИК

На второй неделе пребывания в Юпсике Ян начал рассказывать, что заставило его прыгнуть в пруд. Но никакому не психологу – Рами. Долгие разговоры за закрытой дверью ее палаты.

Рами в тот вечер не находила себе места. Сначала она прыгнула на незаселенную постель и закрыла голову подушкой. Потом также порывисто вскочила, схватила гитару, встала с ней на самом краю матраса и уставилась на черные стены, словно перед ней был полный зал.

– Мне нравится хаос, – сказала она. – Хаос – это свобода. Я прославляю неустойчивость, когда пою… как будто стою на самом краю сцены и иногда падаю.

Ян промолчал. Он сидел на полу около ее постели и молчал.

А она, не глядя на него, продолжала:

– Если мне когда-нибудь удастся сделать диск, то он должен быть как последнее письмо самоубийцы. Только без самоубийства.

Ян помолчал.

– А я пытался, – сказал он, уставившись в пол.

Рами взяла, как обычно, резкий минорный аккорд:

– Пытался – что?

– Покончить с собой. На прошлой неделе.

– Хорошо бы люди умирали из-за музыки. – Она взяла другой аккорд. – Песня должна быть такой, что людям хотелось бы услышать ее и умереть.

– Я хотел покончить с собой еще до того, как попал сюда… И почти удалось.

Рами замолчала. Наконец-то она его услышала. Пружиня на матрасе, сделала два шага назад и прислонилась к стене:

– Такты и вправду хотел умереть?

Ян почти незаметно кивнул:

– Хотел… я все равно бы умер.

– С чего бы это?

– Они бы все равно меня убили.

– Кто – они?

Ян посмотрел на Рами. Даже рассказывать о том, что случилось, было страшно. Запертая дверь, ограда с колючей проволокой – все равно страшно. У него было такое чувство, что Торгни Фридман стоит за стеной и слушает.

– Банда, – почти прошептал он. – Парни из моей школы. Они из девятого… называют себя Бандой четырех, а может, это и не они придумали, другие их так называют… В школе они – короли, во всяком случае, в коридорах… а учителям невдомек. Не знают ничего или не хотят знать… И к ним все подлизываются.

– Но не ты?

– Дурак был, не подумал… – Ян вздохнул. – Торгни Фридман потребовал, чтобы я уступил ему место в очереди. А я не уступил. Хуже того, все это увидел учитель и велел Торгни встать в самый хвост. Этого он не забыл… – И Ян опять вздохнул. – А после этого начался террор. Торгни объявил мне войну. Он не давал мне проходу. То орал во всю глотку, какое я дерьмо, то просто подкрадется сзади и толкнет со всех сил так, что я лечу носом на пол…

Он помолчал.

– Так что я старался держаться от них подальше. От банды, то есть. Дни считал, думал, что все обойдется…

Пронизывающе холодный мартовский день, пятница. Последним уроком была физкультура. Школьная неделя закончилась. Закончилась спокойно, можно сказать. Никаких стычек.

Он задержался в раздевалке. Никого, кроме него, в спортзале не осталось – все побежали в школу, это в нескольких сотнях метров. Дожидались приятелей и убегали. Яна никто не ждал.

Ну что ж, ему не привыкать.

Взял свое старое, протертое чуть не до дыр полотенце. Четыре душевые кабинки. В какой-то из них неисправен кран, и вода со звоном капала на кафельный пол. Он повесил полотенце на крючок и зашел в ближайшую кабинку, рядом с сосновой дверью в сауну.

Включил теплую воду и намылился.

– Я стоял в душе и ни о чем не думал. Ноги немного устали после физкультуры, – продолжил Ян рассказ. – Знаешь, когда стоишь под теплым душем, словно бы спишь, правда? Нет, о чем-то думал… наверное, что остаюсь на выходные один. Папа с мамой куда-то уезжали. Закрыл кран и потянулся за полотенцем, как вдруг почувствовал, что пахнет табачным дымом. Обернулся – Торгни Фридман.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация