— С зятем.
— Что вы там делаете?
Что можно делать в пивной. Как думаете. Только честно и правдиво, без утайки.
— Дорогая, я утром говорил тебе…
— Твой отец.
Кит тоскливо поглядел на стаканчик целебного и горячительного, который в течение предыдущих двух минут безуспешно пытался донести до пересохшего рта, и поставил его обратно.
— Что случилось, Терри.
— Твой отец. Он… умер.
— Как?
— С ним произошел несчастный случай… а больше мне ничего не сказали… они хотят поговорить с тобой. Все они сюда приехали пятнадцать минут тому назад… они все здесь, и Мерфи — тоже. Ты должен поехать домой, немедленно, Господи Иисусе…
— Успокойся, дорогая, я скоро буду.
Рюмочку он все же донес до рта и выпил. Не пропадать же добру.
Когда они с зятем приехали в особняк, Терри встретила их в холле, бледная и перепуганная. В ее больших карих глазах стыли маленькие слезинки, и она больше обычного походила на олененка, за которым гонятся охотники… или голодные волки. Кит обнял жену и почувствовал, как быстро-быстро трепыхается ее сердечко.
— Извини, Кит, но они… все приехали… на своих черных механо…
— Шшш. Тише, маленькая. Не надо плакать. Иди, приляг. Гордон?
— Да. Пойдем, Тереза.
Он увел ее, Кит стянул пальто и перчатки, пригладил волосы, затолкал в рот мятную пастилку, смахнул с рукава пиджака невидимую соринку и вошел в гостиную.
Там творилось настоящее светопреставление. Совет директоров корпорации «Ланкастер Индастриз» в полном составе, включая председателя Виктора Мерфи. Правление Ланкастеровского Делового Центра — тоже в полном составе, включая главу правления Гофмана. И еще целая толпа Очень Важных Персон, как знакомых Киту, так и незнакомых. Сразу становилось понятно, что стряслось нечто чрезвычайное. Впрочем, к чрезвычайным событиям этим людям было не привыкать. Пока они дожидались Кита, у них стихийно организовалась небольшая вечеринка. Ливрейные лакеи сновали с серебряными подносами, обнося нежданных гостей закусками и напитками. Гости ели и пили, негромко, но оживленно, переговаривались. Но, едва вошел Кит, все разговоры мигом стихли, всякое движение прекратилось, и ему на мгновение показалось, будто он очутился в музее восковых фигур.
— Здравствуйте, — сказал он сухо.
— Здравствуйте, — отозвался Мерфи из глубин инвалидной коляски. — Как поживаете?
Кит поглядел на старика. Он тут был самым главным. Остальные — так, декорации, что-то вроде хора в древнегреческих трагедиях.
— Спасибо, не жалуюсь.
— Вы лучше-ка присядьте, молодой человек. Не ровен час, лишитесь чувств и грохнетесь в обморок. Нам всем будет неудобно.
Кит справедливо полагал, что, если вдруг грохнется в обморок, неудобно будет ему одному, и покачал головой.
— Выпьете что-нибудь? — не унимался Мерфи.
Кит опять покачал головой, силясь не скрежетать зубами. Он ничуть не сомневался, что старый хрыч проделывает это нарочно. А Мерфи, действительно, был очень старый хрыч. Ему стукнул сто один год, из коих последние шестьдесят семь он являлся бессменным председателем совета директоров Корпорации «Ланкастер Индастриз». Старик заслуженно носил прозвище Брадобрей — за вкрадчивую повадку доводить злополучные жертвы своих интриг и махинаций до помешательств, самоубийств, запоев, длительных тюремных заключений, апоплексических ударов и сердечных приступов.
В хорошем настроении Мерфи напоминал сытого вампира. В плохом — голодного. В обоих настроениях он вызывал отвращение. Самым отвратительным было то, что, несмотря на преклонный возраст, мозги у Мерфи работали, как метроном, и на покой он явно не собирался. «Он изводил еще сиятельного прадеда Кита, и сиятельного деда, и отца… а теперь заявился по мою душу», — подумал Кит, и не ошибся.
— Что ж, как угодно. Вы, наверное, понимаете, что мы здесь не просто так собрались… у нас плохие новости. Ваш отец. Кеннет, бедный мальчик, мы все так любили его. Так вот, сегодня вечером, ваш отец скончался и, по видимости, находится сейчас уже в ином, лучшем мире, — объяснил Мерфи и поглядел почему-то вниз.
Кит проследил за взглядом председателя совета директоров Корпорации и увидел малиново-красный великолепный ковер. Ниже был паркетный пол, еще ниже — подвал, еще ниже… пожалуйста, давайте обойдемся без сомнительных аллегорий.
— Как это произошло?
— Ваш отец находился у себя в кабинете, один. Вы сами знаете, у вашего папеньки в его рабочих апартаментах располагался целый оружейный склад… и его винный погреб располагался там же. Винный погреб и военный арсенал — скверное сочетание, смею заметить. Так вот, будучи не совсем трезвым, ваш несчастный отец взялся чистить лучевик. И…
— И?
— Вы меня понимаете.
— Нет, не понимаю, — безукоризненно вежливо промолвил Кит.
— И… бац!
Кит обернулся и увидел зятя, который вошел почти беззвучно и остановился на пороге необъятной раззолоченной гостиной. Мерфи тоже углядел Гордона и приветственно заулыбался.
— Герр Джерсей, и вы здесь, какая приятная неожиданность.
Гордон улыбнулся так кисло, что эту улыбку можно было класть в чай — вместо ломтика лимона.
— Здравствуйте.
— Полюбуйтесь, господа, — сказал Мерфи, ткнув в Гордона желтым, крючковатым указательным пальцем, — вот на диво многообещающий молодой человек, хоть и самых простых кровей. Настоящий, я бы выразился, провинциальный самородок. Ничуть не сомневаюсь, этот одаренный юноша далеко пойдет, и мы с вами еще много о нем услышим. Но пока со всем возможным почтением рекомендую вам герра Джерсея как одного из лучших адвокатов по уголовным делам нашей благословенной столицы, Форта Сибирь. На тот случай, если мы с вами, господа, кого-нибудь нечаянно ограбим или убьем.
Осталось лишь поразиться, сколько людей незамедлительно захотели воспользоваться услугами герра Джерсея и полезли в карманы за визитными карточками и бумажниками. Гордон замахал руками.
— Ох, ну не прямо же сейчас! Давайте проявим какое-никакое уважение к усопшему! Прошу прощения. Так что именно произошло, мистер Мерфи?
— Точно мы пока сказать ничего не можем, но, скорее всего, прежде, чем начать чистить оружие, их милость лорд Ланкастер, находясь в состоянии алкогольного опьянения, забыл вынуть из лучевика патроны, случайно нажал на спусковой крючок и выстрелил себе в лицо.
Гордон поковырял ковер носком ошеломляющего дорогого и преуспевающего адвокатского ботинка.
— Ишь ты. Вот те и раз.
— Ваша правда, герр Джерсей, вышло преглупо.
— Весьма похоже на неосторожное обращение с оружием, не правда ли.
— Да, герр Джерсей.
