Торнтон оскалил белые зубы и лениво рыкнул.
— Это уж слишком.
Кит опомнился и набрал скорости, обнаружив, что кортеж обгоняют даже пешеходы, а некоторые и снимают шляпы, принимая за траурную процессию.
— Извини, Ричард, но потом мой брат говорит, мол, мы наживаемся на человеческих несчастьях, и оказывается прав, и мне нечего возразить ему.
Ричард слишком объелся колбасой, чтобы затевать глупую ссору. Развалясь на заднем сиденье в полурасстегнутом пальто, он потягивал сельтерскую с мятным сиропом и жмурился от лучей апрельского солнца, щекочущих лицо через стекла механо.
— Мало ли что несет этот сопляк. Еще твой братец мечтает свергнуть диктатуру, но мы-то уже выросли из коротких штанишек и понимаем, что диктатура вечна и незыблема, и свергнуть диктатуру невозможно. Так что — смирись. Поедем в ресторанчик и выпьем по рюмочке. А потом ты, наконец, познакомишь меня с ней.
— С кем.
— С той очаровательной бабенкой. Своей любовницей.
Кит и впрямь собирался поехать к Шарлотте и провести с ней остаток дня, но мысль являться к возлюбленной с Торнтоном под ручку вовсе не показалась ему такой уж замечательной. Учитывая свой печальный жизненный опыт, миссис Лэнгдон могла их неправильно понять.
— Что ты вдруг решил с ней знакомиться.
— Ты встречаешься с этой девушкой уже три месяца, значит, это что-то довольно серьезное, — проговорил Ричард вопросительным тоном.
Кит не знал, что ответить. Впервые в жизни он вел себя возмутительно безответственно и не хотел задумываться о последствиях своих поступков. В глубине души он надеялся, что скоро поостынет и сможет вернуться к своей обычной жизни и своей обычной, ничем не примечательной, но любящей жене. Что до Шарлотты, то она, конечно, тоже заслуживала большего, чем бессмысленный роман с женатым мужчиной. Ей нужен был хороший парень, кто-то, за кого она сможет выйти замуж, произвести на свет и воспитать выводок детишек.
— Да, она славная, прелестная, необыкновенная девушка, но у нас нет будущего.
— То есть, черт возьми, дело зашло настолько далеко, что ты посвятил время обдумыванию вашего совместного будущего, — сказал Ричард, приподняв брови.
— Которого у нас нет! Не придирайся к моей терминологии!
— Я всего лишь хочу предостеречь тебя от большой ошибки. Ты и представить не можешь, насколько ушлыми, неразборчивыми и циничными бывают молодые девицы, особенно когда им выпадает счастливый шанс подцепить богатого ухажера. Старик Макиавелли — жалкий школяр по сравнению с ними.
— Ты, конечно, шутишь, — прохладно проговорил Кит.
— Конечно, шучу. Развлекайся, сколько тебе вздумается. Я всегда прикрою тебе спину.
Тем не менее, похоже, он и впрямь беспокоился, оттого пришлось уважить его чувства и взять с собой. Через полчаса они подъехали к цветочному магазину Либера. Кит выбрался из механо наружу, зажав в уголке рта дымящуюся сигарету. Ричард вышел следом. Казалось чуть-чуть странным, что одноэтажное здание цветочной лавки, изящное, со стенами светло-песочного цвета, ютится здесь, зажатое между угрюмыми офисами и складами. Должно быть, владелец приобрел помещение задолго до того, как в этом районе столицы разразился строительный бум.
— Твоя дама? — спросил Ричард, глядя через витрину на приятную молодую леди за прилавком.
— Да, она, — подтвердил Кит.
Ричард был вынужден отдать должное его отменному вкусу. Миссис Лэнгдон в своей розовой униформе и впрямь смотрелась очаровательно. Стройная фигурка, молочная кожа, роскошные каштановые волосы, длинные, блестящие, тяжелые, с красноватым отливом. Нежное, чистое лицо, безукоризненно красивое, но лишенное намека на инфантильную кукольную слащавость. Соблазнительный темно-красный рот. Только стоило ли ради этого слетать с катушек и терять голову.
Он украдкой покосился на дорогого друга. Тот при виде своей зазнобушки весь разомлел, будто кот на солнцепеке, и лицо у него было такое мечтательное, будто ему кое-что намазали медом, а сверху посыпали сахаром.
— И как она в постели? — спросил шепотом Ричард.
— Отвратительно, — прошептал Кит в ответ.
— Как так? — прошептал Ричард.
— А так. Лежит подо мной, будто бревно. Порой приходится подносить к ее лицу карманное зеркальце, чтобы убедиться, что она еще дышит. Уфф. Не представляешь, как это заводит.
— Ты шутишь? Надеюсь, ты шутишь. Черт! Да ты и впрямь завелся! Прекрати обнимать меня за плечи!
— А ты прекрати доводить меня дурацкими вопросами! — проорал Кит ему в самое ухо.
Невзирая на частичную потерю слуха, у Ричарда, кажется, имелись в запасе еще вопросы, но Шарлотта уже заметила их обоих и вышла на улицу.
— Здравствуйте. А почему вы стоите и не заходите? На улице все еще довольно прохладно.
— У вас были покупатели, мы не хотели мешать, Шарлотта, — сказал Кит, — вот, познакомьтесь. Многоуважаемый лорд Торнтон. Душенька Каролина, наверное, прожужжала о нем все уши.
Вопреки данному женой прозвищу, сладкий папулечка оказался не дряхлым старым козлом со слюнявым ртом и вставной челюстью, а крепким, высоким, осанистым мужиком чуть за тридцать, необычайно обаятельной наружности. Заставив Шарлотту смутиться, их милость галантно поцеловал ей руку. К сожалению, руки ее находились далеко не в лучшей форме для куртуазных ухаживаний — покрасневшие и огрубевшие после каждодневной возни с цветами, ногти коротко острижены, пара ногтей и вовсе сломана. Если лорд Торнтон что-то и заметил, то это никак не отразилось на его нордическом лице. На лице его не отражалось вообще ничего, кроме лучезарной, в тридцать два белоснежных зуба, широкой улыбки.
— Вы прелестны. Я сражен, ослеплен и покорен. О, да вы покраснели… как мило! Я думал, в наши вульгарные и меркантильные времена женщины уже разучились краснеть.
Кит заметил, что у Шарлотты и правда порозовели щеки, хотя, скорее, от холодного воздуха, чем от смущения. Он снял пальто и набросил ей на плечи. Хотелось крепко прижать ее к себе и зацеловать, но было неловко на публике, состоящей из сотни тяжело бронированных охранников. Да и Ричард не собирался убираться, пока не выяснит то, что должен выяснить. Чем бы оно ни было.
— Шарлотта, давайте сделаем так. Я сейчас поговорю с председателем Антимонопольного комитета, поскольку он целое утро допекает моего секретаря своими звонками, а вы угостите лорда Торнтона чашкой кофе. Для вас сущий пустяк, а ему будет так приятно.
— Я бы с удовольствием, но никак не могу. Дело в том, что утром у меня сломалась кофеварка. В обеденный перерыв я как раз собиралась вести ее в мастерскую…
— Что же вы не сказали, когда мы договаривались о встрече, — подивился Кит, — я бы купил и привез вам новую.
— Ну, у вас и без того хлопот хватает…
— Я могу посмотреть, — встрял лорд Торнтон.
