— Отличный штрих.
— Это Сормо, — сказал капрал Лист. — Говорят, он пробудил духов земли и неба. От векового сна, потому что даже пустынные племена уже оставили эти обряды. Иногда их можно… почуять.
Историк покосился на юношу.
— Почуять?
— Будто перевернул большой камень. Запах поднимается. Холодный, пыльный. — Он пожал плечами. — Такой.
Дукер вдруг увидел в Листе мальчишку — всего на несколько лет младше, чем сейчас. Камни переворачивать. Исследовать целую вселенную. Жить в коконе, полном мира и покоя. Историк улыбнулся.
— Знаю такой запах, Лист. Скажи, эти духи — насколько они сильны?
— Сормо говорит, они довольны. Хотят поиграть.
— Игры духов — кошмар для людей. Что ж, будем надеяться, что к играм своим они подходят серьёзно.
Море беженцев, как заметил Дукер, продолживший оглядывать брод, оттеснили с островка на другую сторону дороги, к южному склону и болотистой пойме у излучины. Места для такой массы людей не хватало, он увидел, что толпа уже вскарабкалась на холмы с края долины. Другие оказались в реке и медленно двигались в воде.
— Кто занимается беженцами?
— Люди из Вороньего клана. Колтейн поручил их своим виканцам — беженцы их боятся не меньше, чем Апокалипсиса.
И виканцев не подкупят.
— Смотрите, сэр! — Лист указал куда-то на восток.
В лагерях врагов, между которыми Дукер проехал прошлой ночью, началось движение. Пехота Сиалка и Хиссара расположилась справа, хиссарские конные копейщики — на левом фланге, а титтанские всадники заняли центр. Две группы кавалерии устремились к укреплениям клана Куницы. Им навстречу выехали виканские конники — лучники в сопровождении копейщиков. Но это была ложная атака, хиссарцы и титтанцы откатились на запад до того, как завязался бой. Однако командиры повстанцев перестарались, виканские лучники успели выехать на подходящее расстояние. В воздух прянули стрелы. Кони и всадники повалились на землю.
Затем пришёл черёд виканских копейщиков, они рванулись вперёд и быстро заставили врагов отступить на прежние позиции. Дукер поражённо наблюдал за тем, как копейщики остановились, некоторые из них спешились под прикрытие лучников. Раненых врагов добили, скальпы и амуницию забрали. Появились верёвки. Через несколько минут, виканцы поехали обратно к укреплениям, волоча за собой конские туши и гоня впереди нескольких раненых коней, которых удалось собрать.
— Виканцы сами себе добывают пропитание, — сказал Лист. — Шкуры тоже пойдут в дело. И кости, и хвосты, и гривы, и зубы, и…
— Я понял, — перебил его Дукер.
Вражеская пехота продолжала неторопливо наступать. Хиссарские и титтанские всадники оправились и снова начали приближаться — теперь уже медленнее и осторожнее.
— На острове есть старая стена, — сказал Лист. — Можем на неё забраться и получим хороший обзор обоих берегов. Если вы не против того, чтобы идти по спинам скота, конечно. Это не так трудно, как кажется, нужно просто не останавливаться.
Дукер приподнял бровь.
— Честно, сэр.
— Ладно, капрал. Веди.
Они двинулись по извилистой дороге к броду. Через старую излучину навели мост из деревянных досок на новых сваях, которые установили сапёры Седьмой. Этот путь предназначался для движения вестовых, но, как и повсюду, тут царил хаос. Дукер постарался держаться ближе к капралу, который извивался и размахивал руками, пытаясь выбраться на мост. За досками горбился остров и волновалась тысячеглавая масса скота.
— Откуда стадо? — спросил историк, когда они выбрались на мост.
— Скупили, по большей части, — ответил Лист. — Колтейн и его кланы заявили права на землю вокруг Хиссара и стали покупать скот: лошадей, волов, мулов, коз, — да вообще почти всё на четырёх ногах.
— Когда это началось?
— Да, считайте, со дня прибытия, — ответил капрал. — Когда грянул мятеж, бо́льшая часть клана Дурного Пса была со стадами — титтанцы хотели угнать скот, а получили вместо этого по носу.
Когда они приблизились к стаду, рёв стал оглушительным — крики погонщиков, лай собак — мускулистых полудиких зверей, которых разводили на Виканских равнинах, — мычание коров и немолчный грохот широких копыт. В укрывшей реку туче пыли было невозможно что-либо различить.
Дукер недоверчиво покосился на массу животных.
— Как-то не нравится мне твоя идея, капрал, — животные нервничают. Нас за секунду в лепёшку растопчут.
Их внимание привлёк раздавшийся позади крик. К спутникам скакала виканская девочка.
— Бездна, — сказал Лист.
Что-то в его голосе заставило Дукера обернуться. Под шлемом лицо юноши было бледным.
Девочка — на вид не больше девяти-десяти лет — остановила коня рядом с ними. Темнокожая, чёрные влажные глаза, волосы острижены очень коротко. Историк вспомнил, что видел её вчера среди подопечных Сормо.
— Вы хотите забраться на стену, чтобы осмотреться, — сказала она. — Я очищу вам дорогу.
Лист кивнул.
— На другой стороне — аспектированная магия, — сказала она, глядя на Дукера. — Путь одинокого бога, ни д’иверсов, ни одиночников. Племенного бога.
— Семаки, — сказал историк. — Красные Клинки везут эту весть. — Он замолчал, понял значение её слов, важность её присутствия на вчерашнем сборе. Одна из перерождённых колдуний. Сормо ведёт клан детей, в которых — сила нескольких жизней.
— И я встречу их. Дух земли старше любого бога. — Она объехала мужчин, а затем пронзительно закричала. Среди скота начал образовываться проход, животные жались в стороны и мычали от страха.
Бездна поехала по этому коридору. Вскоре за ней поспешили Лист и Дукер — бегом, чтобы не отставать. Как только они ступили на тропу, оба почувствовали, как дрожит под ногами земля — не глубоким отзвуком бессчётных копыт, а чем-то более напряжённым, мускулистым. Будто шагаем по спине огромного змея… земля пробудилась и жаждет показать свою силу.
В пятидесяти шагах впереди замаячила старая, увитая плющом стена. Приземистая и толстая, она явно была когда-то частью старинных укреплений и достигала в высоту человеческого роста. Тропа, которую создала Бездна, касалась её, а затем уходила вниз, к реке.
Девочка, не оглядываясь, поскакала дальше. В тот же миг Лист с Дукером добрались до каменной кладки и взобрались на неровную, но широкую вершину стены.
— Посмотрите на юг! — воскликнул Лист.
Над гребнем холмов за волнующимся морем беженцев поднималось золотистое марево пыли.
— Колтейн и его Воро́ны сражаются, — проговорил Лист.
Дукер кивнул.
— По другую сторону холмов ведь деревенька, да?
— Так точно. Называется Л’энбарл. Стычка, похоже, случилась на дороге, которая ведёт оттуда к броду. Мы не видели кавалерию Сиалка, так что Релой, наверное, послал её, чтобы зайти на нас с фланга. Как Колтейн всегда говорит, он предсказуем.
