— Да отстань ты от меня, шпингалет! — ворчит бабушка. — Не мешай, я занята.
Бабушка на кухне, она гладит. Без передышки. Рубашки, штаны, носовые платки. В корзинке для белья ещё полным-полно неглаженых вещей.
Фридер не отстаёт.
— Бабушка, — ноет он, — ну попробуй всё-таки отгадать!
Фридер набирает в грудь побольше воздуха и идёт вокруг бабушки вперевалочку — мелкими, дёргаными шажками. Резко поворачивает голову налево. Потом направо. И останавливается как вкопанный.
— Отгадай теперь, бабушка, кто я? — спрашивает он и с надеждой смотрит на бабушку.
— Приставучка, вот ты кто! — говорит бабушка, не поднимая головы от гладильной доски. Она гладит, и гладит, и гладит. Без устали. Рубашки, штаны, носовые платки. Фридер тяжело вздыхает. И уходит в детскую.
Если бабушка гладит, тут уж ничего не поделаешь. И она не любит отгадывать, он это давно уже знает. Но вообще-то она никогда бы не догадалась, кто же он. А Фридер, он — робот.
Бабушка ведь старая, она никогда ещё не видела роботов. Это совершенно точно. А Фридер — видел. Вчера по телевизору. Робот ему понравился. Это был такой серебристый ящик, а на нём — много-много кнопок. Этот робот умеет ходить, только очень странно, короткими резкими шажками. И руками он двигал, как одеревенелый. И пищал что-то тонким голосом. Это было здоровско!
И Фридер снова начинает ходить как робот. Сначала вокруг столика в детской. Получается! А чтобы ещё больше походить на робота, Фридер что есть силы верещит:
— Роб-роб-роб-роб!
— Эй, внук! — кричит бабушка из кухни. — С тобой что-нибудь случилось?
— Нет, бабушка! — кричит Фридер в ответ и движется в направлении двери. — Просто я маленький робот!
И он громко, изо всех сил, орёт:
— Роб-роб-роб-роб!
— А я — большой робот и сейчас отшлёпаю тебя как следует! — кричит бабушка. — Играй потише, ты меня понял?
— Роботов не шлёпают! — бормочет Фридер себе под нос. — И роботы не играют. Они робят. Очень громко!
Фридер хихикает, поворачивается и быстро-быстро влезает на детский столик. Там он замирает, вытянувшись в струнку, как солдатик, потом машет руками и с громким криком «Роб-роб-роб!» прыгает на пол. Детали лего подпрыгивают на полке. Довольно громко получилось! Отлично!
Фридер снова забирается на стол и прыгает. И приземляется с приглушённым «Роб-роб-роб!». Детали лего врассыпную летят с полки, вслед за ними — кубики. Вот это грохот! Просто отлично!
А в дверях уже стоит бабушка.
— Ты что, с ума сошёл? — ругается она. — Дом обрушится!
— Но я же робот, который умеет прыгать, бабушка! — кричит Фридер, снова забираясь на стол. — Смотри, как я прыгаю!
И приземляется на негнущиеся ноги прямо посреди кубиков.
— Какая муха тебя укусила! — вскрикивает бабушка. — Растопчешь все свои игрушки! Сейчас же прекрати, или я с тобой по-другому поговорю!
— Я не могу прекратить! — роботовским голосом кряхтит Фридер, ухмыляется и прыгает. — Роботам надо прыгать. Они же робят, всё время робят. Это же ясно!
Тут бабушка хватает Фридера и — он даже не успевает вырваться — нажимает ему на нос. На самую середину. И довольно крепко.
— Вот так! — говорит она. — Теперь ты выключен, если хочешь знать. Слава богу, роботов можно выключать.
И с этими словами она снова отправляется обратно на кухню.
А Фридер стоит на месте, будто прирос к нему.
Одна нога в воздухе, руки над головой. Теперь он — выключенный робот. Бабушка его выключила. Отлично! Выключенным роботом Фридер никогда ещё не был. Замечательно! Фридер стоит совершенно неподвижно, как одеревенелый, и ухмыляется.
Он не шевелится и не издаёт ни звука. Выключенные роботы не двигаются, это же ясно.
Фридер стоит так довольно долго. Тихо-тихо. И уголком глаза косит на бабушку. Она гладит. Без передышки. Фридер украдкой вздыхает. Он стоит уже очень даже долго, он — выключенный робот. У него заболела нога. Точнее, большой палец на левой ноге.
— Бабушка… — тихо шепчет он.
— И слышать ничего не хочу, — откликается бабушка. — Выключен — значит выключен.
И она берётся за следующий носовой платок.
Фридер шмыгает носом и продолжает стоять смирно. Нога разболелась по-настоящему. И руки тоже. Они чешутся, как будто по ним бегают мурашки. Сотни или даже больше.
— Бабушка, — умоляет Фридер, — бабушка, включи меня снова!
— Ещё чего! И не подумаю, — восклицает бабушка. — Я люблю выключенных роботов. Я включу тебя снова, только когда всё переглажу. Делу время, потехе час.
И действительно, она берёт следующий носовой платок. В корзинке для белья ещё много вещей. Очень даже много.
Фридер стонет. Ему скоро станет плохо. И нога отвалится, совершенно точно.
— Бабушка, пожалуйста! — умоляет он совсем уже тонким голоском. — Пожалуйста, милая бабушка!
Бабушка ухмыляется и подходит к нему. Слава богу! Она нажимает Фридеру на нос. И дёргает за ухо — за правое.
— Включено! — говорит она. — Только на очень слабую мощность, договорились?
Фридер глубоко вздыхает, встряхивает руками и ногами и говорит укоризненно:
— Ох, бабушка! Я ведь чуть-чуть не испортился. Детей нельзя выключать так надолго.
— Детей нельзя, — посмеивается бабушка, — а робота можно. Я ведь думала, ты робот?
— А кто же ещё! — кричит Фридер и направляется к бабушке — как робот, мелкими, дёргаными шажками.
И сильно тянет за тесёмку её фартука.
— Ха! — кричит она. — Негодник!
И хочет схватить Фридера.
Тот ликует:
— Ага, бабушка, теперь я и тебя включил!
И быстро-быстро пятится назад мелкими шажками. Прочь от бабушки, пока она его не схватила…
— Что ты сделал? — переспрашивает бабушка, снова завязывая свой фартук.
— Включил тебя, бабушка! Ты же — большой робот, — кричит довольный Фридер и шагает в сторону кухни.
— Ну погоди! — пыхтит бабушка… Очень громким и низким голосом она издаёт клич «Роб-роб-роб!» и шагает вслед за внуком. Мелкими дёргаными шажками. На кухню. Там они вместе ходят как роботы. Вокруг гладильной доски.
Маленький робот движется быстро и тихо. Большой робот — медленно и громко. Так громко, что соседи начинают стучать в стену. Тогда маленькому роботу приходится уменьшить громкость у большого. Громкость регулируется в тапочке. В левой. И так они робят ещё некоторое время. До тех пор, пока маленький робот не чувствует, что проголодался.
