– Утихомирьте его, – сказал Вандаарифф.
Чань повернулся к ассистентам.
– Держитесь от меня подальше.
– Утихомирьте его, – повторил Вандаарифф.
– Вы умрете, – предупредил Чань.
Вандаарифф проворковал своим подручным:
– Вы возродитесь.
Чань посмотрел в глаза ассистентов, в которых горела вера, и внутри у него похолодело. Он ударил кулаком ближайшего ассистента, и тот отлетел с разбитым носом.
– Вы не можете выиграть, кардинал. Сферы уже повернулись!
Чань сбил одного из мужчин шлемом, а потом и второго. Последний из четверки попытался сбить его с ног, толкнув руками. Чань увернулся, как тореадор на корриде, и впечатал нападавшего лицом в стену. Пятый ассистент оставался на месте. Он стоял спиной к фонтану, держа поднос. Чань вдруг презрительно фыркнул:
– Узнаю ваше лицо. Вы – актер. Чарльз Лефферт! – Сейчас этот популярный актер был одет как евнух в комедийном гареме. – Не хватило роз, поднесенных поклонниками после спектакля? Недостаточно стало жен, которых вы соблазняли в каретах их мужей?
– Вы должны подчиниться! – скомандовал Лефферт героическим баритоном. – Церемония уже началась, вы не сможете помешать…
Чань ударил шлемом по подносу, так что бутылки и принадлежности разлетелись.
– О небеса! – завыл актер, как будто бы стал свидетелем падения Рима. Чань бросил на пол шлем и, схватив актера за мантию, подтащил к фонтану. Лефферт уперся руками в край фонтана и сопротивлялся. – Нет! Я не должен быть жертвой! Мне обещано вознесение!
Чань затолкнул голову актера в емкость с жидкостью. Лефферт боролся, задерживая дыхание. Кардинал уперся коленом в спину Лефферта, и в оранжевой жидкости заблестели пузырьки воздуха. Актер вдохнул и сделал глоток. Чань поднял его за волосы. Глаза Лефферта были голубыми, как яйца скворца. Кардинал опустил его на пол – рот мужчины беззвучно открывался и закрывался.
– Глоток Молчания? – сказал Чань. – Не лучший выбор для его профессии.
– Вы ничего не добились, – ответил Вандаарифф.
Он постучал тростью по полу. Еще одна вереница ассистентов появилась в зале с машинами и ваннами позади Вандаариффа, и один из них нес поднос с бутылками. К ужасу Чаня, остальные несли неподвижные нагие тела Каншера и Горина. Оба мужчины были разрисованы яркими разноцветными символами, как дикари на островах каннибалов или почти так, потому что кожа под краской была бледной.
– Что вы с ними сделали?
Ассистенты опустили Каншера и Горина в похожие на гробы ванны. Головы свесились наружу. Ассистент с подносом высыпал соломенного цвета порошок из фляжки в ванну Горина, а потом в ванну Каншера. Поднялся пар. Ассистент поднял глаза – на толстом лице под капюшоном были видны шрамы.
– Вы были знакомы, как я полагаю, в прошлой жизни моего нового помощника. Теперь он будет полезнее – как всегда, умен, но теперь выйдет на новый уровень.
Чань беспомощно наблюдал, как Труст опорожнял все новые и новые бутылочки. Вскоре Каншер и Горин плавали в ржавом растворе, который пенился, прикасаясь к их раскрашенной коже.
Чань крикнул в сторону металлической решетки:
– Чего вы хотите?
– Выпейте Глоток Молчания.
– Идите к черту. – Чань повернулся к дверям. – Я найду выход. И перережу вам горло.
– Нет, кардинал. Это не ваше место. – Глаза Вандаариффа сверкали под маской. – Вы знаете ритуал, разве нет? Из воспоминаний Розамонды. Я, без сомнения, обязан ей. Так много участников ритуала теперь придут подготовленными.
– Ничего не выйдет, – сказал Чань. – Даже если вы выживете, в каком окажетесь мире? Город горит. На улицах командует армия. Люди бежали. В министерствах царит безмолвие, банки пусты…
– Жужжащие мухи на куче навоза.
– Государство висит на волоске! У Фойзона есть союзники. Все влиятельные силы будут способствовать его восхождению к власти и вашей гибели. Ваше положение неустойчиво. Бронк жив. Его гренадеры…
Слова замерли на губах Чаня. Ассистенты вернулись с еще двумя раскрашенными телами: одно принадлежало тому угловатому человеку из поезда, Келлингу, а другое – самому полковнику Бронку, и на нем теперь зияли раны. Чань вспомнил о необычной тишине в дюнах: чем это можно было объяснить, как не стеклянными шарами? Даже горстка людей Вандаариффа могла одолеть выживших солдат Бронка еще до того, как те сумели бы сделать первый выстрел. Труст уже стоял над полковником, опорожняя очередную бутылочку.
– Драгоценные соли, – сказал Вандаарифф, проследив взгляд Чаня. – Кровь и секс, кислота и огонь – священная трансформация, кардинал. И таким способом плоть жизни становится плотью снов.
– Пощадите мисс Темпл.
Вандаарифф обернулся.
– Простите?
– Пощадите Селесту.
– Почему же мне следует так поступить?
– В обмен на меня, мое сотрудничество.
– Вы и так будете сотрудничать.
– Нет. – Чань вытащил свой серебряный нож. Он снял полотняную сумку и красное пальто. Потом поднял шелковую рубашку и отыскал шрам рядом с позвоночником. – Я вырежу оттуда ваше стекло, даже если это убьет меня.
Вандаарифф пристально посмотрел на Чаня через прорези маски.
– Это действительно убьет вас.
– Пусть так и будет.
– Остановитесь. – Вандаарифф облизал сухие губы бледным языком. Рядом стоял Труст, с жадным любопытством наблюдая за происходящим. – Я не могу пощадить ее. Она должна сыграть роль Невесты.
– Используйте графиню.
– Она – Дева Люцифера. – Вандаарифф показал рукой на потолок маленькой комнатки, сделанный из маленьких открытых трубочек, и все они вдруг неярко засветились.
– Она враг и хочет убить вас.
– А я хочу расчленить ее, сварить и приготовить из нее клей. Тем не менее мы всегда с ней как-то договаривались.
Позади Чаня один из ассистентов подполз к полотняной сумке. Кардинал наступил ему на руку и услышал хруст раздавленного стеклянного шара. Ассистент завизжал от боли, но успел оттолкнуть подальше медный шлем до того, как потерял сознание, вдохнув синий дым. Чань попытался подобрать его, но другой ассистент – видимо, они ждали этого момента – схватил Чаня за ногу, так же теряя сознание и падая на пол. Шлем оказался вне досягаемости.
Зал завибрировал от приглушенного рева. Чань поднял голову, задержав дыхание. Черный дым шел из разбитых дверей. Задымленный воздух предохранит от голубого пара так же, как и шлем. Кардинал бросился к двери и широко распахнул ее.
Почерневшие фигуры людей лежали на покоробленных плитках. Судя по разорванной и обожженной форме, это были гренадеры. Потом дым слегка рассеялся, и человек с измазанным сажей лицом ударил Чаня в грудь прикладом винтовки. Кардинал упал на спину, и у него перехватило дыхание. Острая боль сжала легкие. Темные очки оказались сбиты.
