Впоследствии учение стоиков извратили. Да, они были
прагматиками до мозга костей, они были заняты тем, чтобы жить счастливо, и эта
задача, безусловно, является самой достойной. Политические деятели,
примазавшиеся к стоицизму в эпоху расцвета Римской империи, тоже хотели жить
счастливо, но упустили важную деталь: счастье в том, как мы проживаем свою
жизнь, а не в том, чем мы пытаемся ее декорировать. Таков, в общих чертах,
завет стоиков.
Тот,кто обрел, потеряв
История практически не сохранила для нас трудов Зенона. Мы
знаем только, что в 315 году до нашей эры он был еще молод, прибыл в Афины из
Финикии, но растерял по дороге все свои богатства. «Кинизм дал Зенону опору и
утешение в постигшем его несчастье, — писал А. Мень. — Равнодушие к
земным благам стало для него броней, которая могла надежно защитить от любых
ударов в будущем. Он проникся убеждением, что человеческая жизнь должна
строиться не на прихотях или условностях, а на непреложных мировых законах».
«Мудрец, чьи суждения истинны, — полагал Зенон, —
хозяин своей судьбы во всем том, что он ценит, поскольку никакая внешняя сила
не может лишить его добродетели». В этой фразе важно каждое слово. Можно быть
мудрецом и заблуждаться, ведь всякий умник тяготеет к тому, чтобы считать свои
мысли правильными, тогда как истина в самой жизни, а не в ее описании.
Заблуждение же мудреца — это всегда ошибка в определении приоритетов; конечно,
допустив эту ошибку, не станешь хозяином своей судьбы. Наконец, если приоритеты
определены верно, т.е. они обнаружены внутри самого человеческого существа, то,
разумеется, беспокоиться о превратностях «внешних сил» не приходится. Качество
жизни определяется качеством психологического состояния, а не какими-то
формальными вещами.
Когда Зенон почувствовал, что становится старым и немощным,
он добровольно лишил себя жизни. Его похоронили как почетного гражданина — за
общественный счет, а в эпитафии было сказано, что Зенон прославил себя тем, что
всегда был верен собственному учению. Редкая, надо признать, особенность
«мудрых» мужей.
Желание как основа жизни
За что же поздние стоики нападали на Эпикура? Если не
лукавить: исключительно по причине своего великодержавного шовинизма —
воинственным римлянам слишком льстила возможность надругаться над греческими
авторитетами. Впрочем, за что-то же они должны были зацепиться, организовывая
свой «черный пиар». Да, они нашли, за что зацепиться, ведь Эпикур учил: умейте
пользоваться своими наслаждениями, не отказывайтесь от тех наслаждений, которые
дарованы вам самой жизнью. Вот, собственно, этот тезис ему и вменили в вину:
гедонист, мол, о высшем благе не думает, все бы ему развлекаться и пользовать
наслаждения!
Формально, конечно, есть к чему придраться. Как говорят в
подобных случаях на флоте: «И на голом матросе можно найти 100 недостатков, а
что уж если он одет…». Впрочем, достаточно взглянуть на жизнь Эпикура, чтобы
понять, сколь ошибочны подобные претензии — более скромного существа мир,
наверное, не знал. Слабый здоровьем (его постоянно мучили боли), он даже на
смертном одре не переставал беспокоиться о дорогих ему людях, полностью
игнорируя собственное тяжелое физическое состояние. Этот, с позволения сказать,
гедонист ограничивал свою диету хлебом и родниковой водой (лишь по праздникам
рацион разнообразили сыр и вино).
Он считал, что нельзя есть много, в противном случае за
удовольствием последует неудовольствие от несварения желудка, а страдание
бессмысленно и вредно. Сексуальные утехи он считал непозволительным
излишеством, полагая, что они влекут за собой многие осложнения — в виде
скандальной супруги и вечно ревущих детей. Конечно, тут он был слишком
категоричен, но, скорее всего, приводил этот тезис лишь для того, чтобы мы
лучше его поняли: наслаждения — хороши, поскольку они радуют, но плохи те
наслаждения, которые ведут к страданию. «Я ликую от радости телесной, питаясь
хлебом и водою, — писал Эпикур, — и я плюю на дорогие удовольствия —
не за них самих, но за неприятные последствия их».
Иными словами, основным отличием учения Эпикура от учения
стоиков можно считать отношение к земным благам. Эпикур не считал нужным их
игнорировать, но и не полагал разумным ставить их на первое место. Что же в
личностном пространстве самого Эпикура было важным? Стремление к мудрости и
знанию законов природы, помощь ближним и сердечная забота о них, радость жизни
и радость общения, счастье свободы от никчемных привязанностей и страха.
Последний, по определению Эпикура, подлинное несчастье. И именно Эпикур
говорил: «Высшее удовольствие — это свобода от желаний». Впрочем, зная Эпикура,
следовало бы думать о том, что эта свобода хороша, если удовлетворены те
желания, которые могут быть удовлетворены, а других просто нет.
Кого-то подобные истины могут тронуть своей неподдельной
простотой и исключительной по изяществу логической строгостью, кого-то
прагматизмом, однако же возможность оценить их по-настоящему появится лишь у
тех, кто обеспечит себе счастливую жизнь в соответствии с этой внутренней
логикой бытия.
Благополучие и счастье не в обилии денег, не в высоком
положении, не в должностях каких-либо или силе, но в свободе от печали, в
умеренности чувств и расположении души, полагающих (всему) пределы, назначенные
природой.
Эпикур
Жизненность философии
Философия жизненна. Впрочем, дурна та философия, которая
поучает, и хороша та, что указывает. Так что помните киников, а потому не
забывайте о себе; помните скептиков, и тогда условности будут в вашей жизни
только условностями; помните стоиков — ведь лучше отказаться раньше, чем позже,
но и помните эпикурейцев — ведь глупо не воспользоваться тем, что предлагает
нам жизнь. Такое умеренное, здравое, благодарное и рачительное отношение к
жизни позволяет жить счастливо. Хотя, конечно, нужно правильно понимать
счастье, ведь счастье — это то, что вы ощущаете. А то, что вы ощущаете, зависит
только от вас, потому что это работа мозга и это ваш мозг. Не пускайте дело на
самотек, ибо движение по пути наименьшего сопротивления приводит к уничтожению,
а движение вопреки сопротивлению, но в нужном вам направлении обеспечивает ту
созидательность, которая и делает жизнь жизнью.
Середина — «золотая» или «серенькая»?
Задумаемся, насколько качество нашей жизни зависит от
внешних обстоятельств? Конечно, не много найдется среди нас «святых» и
«праведников», которые станут утверждать, что им, де, ничего не нужно, а душа
их и так будет радоваться, что бы ни происходило. Впрочем, как нелепы и даже
милы в своей глупости наши убеждения! В действительности, для того чтобы
понять, насколько мало наше психическое состояние зависит от внешних
обстоятельств и как мало требуется от нас, чтобы от них не зависеть, достаточно
привести данные одного очень интересного исследования.
Дома бывают большими и маленькими; пока все дома в округе —
домики, они вполне удовлетворяют социальным запросам своих обитателей. Но как
только рядом с ними вырастает дворец, эти домики скукоживаются до размеров
лачуг.
