Потом возникла большая проблема – как раздобыть достаточно бревен для ковчега, поскольку на рубку деревьев был наложен запрет во имя спасения пятнистой неясыти. Мне пришлось убеждать Федеральную комиссию по делам дикой природы, что лес мне нужен именно ради спасения сов. Но мне не позволили их отловить, так что сов на ковчеге не предвидится.
Затем плотники создали профсоюз и устроили забастовку. Мне пришлось вести переговоры с Национальным советом по трудовым отношениям, прежде чем кто-то из них взял в руки пилу или молоток. Сейчас у нас на борту 16 плотников и ни одной совы.
После этого я начал собирать животных и оказался завален исками от зоозащитников. Они возражали против того, чтобы я брал лишь по паре каждой твари. Как только я от них отбился, Управление по защите окружающей среды меня уведомило, что я не смогу закончить ковчег, если не зарегистрирую заявление о приближающемся потопе. Им как-то не пришла в голову мысль, что нам, простым смертным, не дано корректировать Твою волю. Затем инженерный корпус армии США потребовал карту с видом местности после потопа. Я послал им глобус.
Сейчас я пытаюсь разрешить спор с комиссией по гражданским правам о том, как много людей я собираюсь нанять. Служба внутренних доходов заморозила все мои счета, утверждая, что я хочу избежать уплаты налогов, скрывшись за границей. Только что я получил от правительства уведомление, что должен заплатить какой-то налог на использование ресурсов. Как на духу, вряд ли я закончу ковчег в ближайшие пять лет!
Небеса начали проясняться. Засияло солнце, и радуга пробежала через все небо. Ной посмотрел на нее и улыбнулся.
– Это знак того, что Ты не собираешься уничтожать на Земле все живое? – с надеждой спросил он.
– Не собираюсь, – грустно промолвил Господь. – Правительство это уже сделало.
Мой собственный потоп
Мне нравится этот рассказ, потому что многое в нем доведено до абсурда. Никто же не сталкивается в реальной жизни с таким количеством проблем, правда? Возможно, вы удивитесь, но мне довелось пережить нечто схожее с опытом Ноя. В то время я руководил церковью в Ла-Месе (штат Калифорния). Приехал я в этот город и возглавил церковь в 1981 году и вскоре понял, что есть две серьезные проблемы. Мы находились в неважном месте, а еще наше здание обветшало, и мы нуждались в расширении.
Я знал, что должен что-то делать, и начал подталкивать прихожан к переменам. Несмотря на то что люди были эмоционально привязаны к месту и помещению, в 1983‑м они проголосовали за переезд. В двух предыдущих моих приходах я добился постройки новых церквей и полагал, что знаю, как все пойдет дальше. Но я ошибался. Выяснилось, что я столкнулся с самым серьезным вызовом за всю свою карьеру священника. Проблема следовала за проблемой.
Представьте нашу радость, когда мы купили 130 акров за 1,8 миллиона долларов. Цена была высокой, но мы нашли деньги и с огромными надеждами начали планировку. Тут возникла первая проблема. Мы хотели построить главное здание на вершине холма. С него открывался прекрасный вид на окрестности, и все жители округа знали бы о нас. Но местные власти сказали, что здание будет слишком давить на соседей. Мы были разочарованы, но не хотели портить отношения с соседями и внесли коррективы в план.
Если вы хотите что-то построить в штате Калифорния, то вам нужно заплатить за исследование окружающей среды. Мы это сделали. Во время исследования выяснилось, что на нашей территории иногда гнездится пара калифорнийских чернохвостых комароловок. Ясно, что на нераспаханной земле могут селиться животные, и мы не думали, что это окажется серьезной проблемой. Но речь шла об охраняемых птицах… Было решено, что в течение 6 месяцев, пока они выращивают птенцов, мы не будем ничего строить, чтобы их не беспокоить. Это сломало наш график.
Затем обнаружилось, что на нашем участке имеются заросли редкой калифорнийской полыни. Догадайтесь, почему я об этом пишу? Кустарник стал очередной проблемой. Нам сказали, что не разрешат строить ничего там, где растет полынь. Поэтому мы снова изменили планы застройки местности.
Нам пришлось сделать это еще раз, когда мы узнали, что магистраль государственной важности № 94 будет развиваться. Угадайте, где? Там, где мы собирались затеять стройку.
Затем кто-то нашел на нашем участке почерневшие камни. Казалось, это в порядке вещей, ведь в округе Сан-Диего люди часто устраивали пикники и колесили на велосипедах по всей восточной части штата. Естественно, они оставляли после себя мусор. Но один эксперт заявил, что эти камни могли быть остатками очага, который местные жители использовали 2000 лет назад. Нам пришлось выложить 120 тысяч долларов за археологические раскопки.
Поскольку цена возведения церкви все росла, мы решили продать часть земли, прилегавшую к магистрали штата. Выручка от продажи существенно помогла бы строительству. Но вновь возникла проблема. Власти заявили, что эту часть земли нужно объявить «открытым пространством» из-за еще одной птицы – виреона Белла.
Когда мы поняли, что из-за топографических особенностей парковка на купленной нами земле проблематична, то купили еще 8 акров за 250 тысяч долларов. Это было дорого, но мы предполагали, что на нашей территории смогут дополнительно припарковаться 600 автомобилей. Но власти округа решили, что эта полоска земли нужна для «экологической защиты» дикого мира. Решение проблемы обошлось нам еще в четверть миллиона.
К тому времени мы потратили миллионы долларов и почти 10 лет, пытаясь пробиться через бюрократические барьеры, но даже не получили разрешения на строительство! Мы планировали благоустроить 25 акров из 138 купленных нами. Но, как вы можете догадаться… Власти решили, что мы причиним окружающей среде слишком много ущерба, если оставим для развития дикой природы «всего» 113 акров. Чтобы компенсировать ущерб, от нас потребовали купить в горах еще 25 акров за 150 тысяч долларов и передать эту землю под контроль службы по защите окружающей среды.
Тогда, и только тогда, по прошествии 12 долгих лет, мы получили согласие совета округа на начало строительства. Наконец-то мы могли что-то делать. К тому времени проектом занялся мой преемник, Джим Гарлоу. Но мы еще отнюдь не выбрались из бюрократических зарослей.
Зная, что на участке есть залежи гранита, мы предполагали заплатить подрывникам 38 тысяч долларов. Но, сняв грунт, мы обнаружили, что речь идет о голубом граните, который в 6 раз тверже бетона, и цена подрывных работ оказалась в 10 раз выше, чем планировалось. Когда по участку прокладывались две водопроводные трубы, рабочие снова наткнулись на голубой гранит, что обошлось еще в 192 тысячи долларов и затянуло строительство на 2,5 года.
Параллельно было решено, что дорога, идущая по краю участка, будет превращена в автостраду. Округ Сан-Диего согласился заплатить за строительство 1 миллион долларов, а от церкви потребовали заплатить 1,1 миллиона. Поскольку требования к строительству, связанные с защитой от землетрясений, изменились, цена одного из зданий увеличилась еще на 856 тысяч.
