– У меня ничего не осталось, – сказала я, не отнимая ладоней от лица. – Я совершенно одна.
– Это не так, – возразила доктор Уоррен. – Я не говорю, что Джеймс плохой, или Миллер, Брэйди, Лейси. Но именно из-за них ты здесь. Они были больны, Слоун, и заразили тебя. А теперь ты обязательно поправишься. Это как онкология – врачам необходимо удалить больные ткани.
Я глядела на нее с ненавистью, которую немного приглушила боль, бушевавшая в груди.
– Вот, – сказала она, протягивая мне желтую таблетку. – Прими. Это придаст тебе сил, и все будет как должно быть.
Я тут же вспомнила об отвратительном, слюнявом поцелуе Роджера и о том, что фиолетовая таблетка сохранит какие-то воспоминания. Посмотрев на доктора Уоррен, я сказала:
– Пошла ты к черту.
Тут же меня кто-то схватил, и я почувствовала укол в плечо.
Глава 9
– Слоун! – сказал кто-то громким шепотом.
Глаза распахнулись сами собой, и я закричала, увидев темную фигуру у своей кровати.
– Ш-ш-ш, – быстро сказал Релм, приложив палец к губам. Он оглянулся на дверь, и я замолчала.
– Напугал, на фиг, – прошептала я и приподнялась, чтобы получше его разглядеть в темной палате, которую освещал только лунный свет через не открывавшееся окно. – Что с глазом?
Под глазом у Релма был черный синяк, судя по виду, еще болезненный.
– Все нормально, – отмахнулся он. – Хотел проверить, как ты. Я не знал, что так резко исчезну. – Широко улыбаясь, он внимательно смотрел на меня, проверяя, все ли в порядке.
– Это было очень невежливо, – подхватила я, садясь и обнимая его за шею. Он рассмеялся и слегка меня обнял, будто стесняясь. – Мне было одиноко.
Релм пригладил мне волосы.
– Слоун… – Он помолчал. – Тебя ведь не обижали?
В его голосе слышалось беспокойство. Я подумала, что он говорит о Роджере, но я не могла сказать о таблетке. И о поцелуе.
– Нет, – солгала я. – Просто я боялась, что ты не вернешься.
Опустив руки, я легла в кровать, радуясь, что он рядом.
– Тебе надо спать, – прошептал Релм. – За завтраком увидимся.
Я кивнула, улыбнувшись:
– Может, дадут вафли.
Он засмеялся.
– Если не дадут, я для тебя достану.
Я улеглась на бок, и он поправил мне одеяло.
– Ты-то достанешь.
Я проводила его взглядом. Релм тихо прикрыл дверь. С меня словно спала огромная тяжесть. Я знала, что была расстроена, но не помнила, почему, и радовалась возвращению друга.
На следующее утро Релм ждал за столиком, свежий и бодрый в лимонно-желтой пижаме. Влажные волосы зачесаны назад, что делало его еще более юным и очень шло к черным глазам.
– Вафель нет, – сообщил он, словно ожидая моего разочарования. – Но я заполнил карточку предложений, завтра будут.
Я засмеялась и присела рядом, еще не взяв себе поднос с едой.
– Фингал тебе хендлер поставил? – спросила я. Релм невесело смотрел, как я его разглядываю.
– Локтем заехал, – признался он. – Но я этого Роджера чуть не задушил, так что счет примерно равный.
Я напряглась и отвернулась, с отвращением вспомнив, что позволила Роджеру себя трогать. Зато теперь я сохраню часть воспоминаний. По крайней мере, надеюсь на это.
– В чем дело? – спросил Релм.
– Ни в чем, – пробормотала я. – Есть хочу.
И я ушла в очередь за подносом.
Третья неделя на исходе, а я по-прежнему отказываюсь добровольно принимать таблетки. Лучше бы мне не знать действие этих таблеток, чтобы не устраивать противостояние каждый день. Но я знаю и каждый день устраиваю. Потому что хочу бороться.
После очередного сеанса психотерапии и новой инъекции я шла в палату, когда в коридоре появился он.
– Привет, Слоун, – сказал Роджер. – Извини, что давно не навещал. Много времени провожу в твоей новой школе.
От звука его голоса руки покрылись гусиной кожей.
– Оставь меня в покое, – заплетающимся языком сказала я.
– Не хочешь спросить почему?
Я повернулась к нему. Темные волосы падали ему на глаза.
– Нет.
– А тебе знакомо имя Джеймса Мерфи? – спросил он.
Я задохнулась и остановилась, схватившись за стену. Джеймс мой бойфренд, по крайней мере, был до Программы. Он дружил с Миллером, а до этого… Кем? Кем Джеймс был раньше?
Я потерла лоб основанием ладони. Не могу вспомнить.
– Похоже, Джеймс тот еще баламут. Неудивительно, что вы так долго были вместе. Вы же парочка бунтарей, – засмеялся Роджер. Мне захотелось выцарапать ему глаза.
– С ним все нормально? – спросила я.
Роджер кивнул:
– Абсолютно. Но он ходячая проблема. Вечно смывается от хендлеров, нервы нам мотает. Повезло, что ему скоро восемнадцать, иначе загремел бы сюда повторно.
С Джеймсом все в порядке. Я улыбнулась, прислонясь к стене.
– Знаешь, Слоун, – прошептал Роджер, подходя ко мне вплотную. – Через пару сеансов ты вообще забудешь Джеймса.
– Заткнись, – отрезала я, зажмурив глаза, когда его пальцы скользнули по моей голой руке.
– Я сказал тебе цену и думаю, что она справедлива. Что скажешь? – Он подался ближе, обдавая мне ухо пропахшим мятой дыханием. Палец прошелся по моей руке и скользнул вниз по рубашке, задев грудь.
Стены кренились – действовало лекарство, но я старалась держаться. Не хочу показаться слабой. Не хочу его поганых рук.
– Нет! – зарычала я.
– Хм… – сказал Роджер, подхватывая меня за талию. Голова сама собой склонилась ему на плечо. – Помочь тебе дойти до палаты, что ли…
Вырываясь, я едва не упала на пол, но сзади в коридоре послышался голос:
– Эй, Родж, – Релм стоял, сунув руки в карманы желтой пижамы. – Похоже, тебе сейчас понадобится помощь.
Не отвечая, Роджер опустил меня на пол и попятился.
– Я ничего плохого не делал, Майкл, – заверил он.
– Неужели? – спросил Релм, подходя к нам. Белый кафель пола приятно холодил щеку. Скосив глаза, я смотрела на Релма. – С другими девочками ты тоже ничего плохого не делал? – продолжал он. – Интересно, что скажет доктор Уоррен? – Мрачный как туча, Релм остановился надо мной. Я дотянулась до края его штанины, ухватилась за ткань и пыталась подняться.
– У тебя свои секреты, у меня свои, – сказал Роджер, сузив глаза, и попятился.
Релм взял меня за руку и потянул, помогая подняться.
