Усмехнувшись, я поцеловала его в губы – нежно, волнуясь – и вышла из машины.
Ветер бросил волосы в лицо. Я медленно пошла к дому. Сердце дико колотилось в груди. Я каждую секунду ожидала, что из-за кустов выскочит хендлер и вколет мне седатив. Нервно оглядываясь на Джеймса, который не сводил с меня глаз, сидя за рулем.
– Майкла нет, – сказала женщина с крыльца. – И он не вернется.
Я задохнулась, остановившись у ступеньки:
– Не вернется? С ним… все в порядке?
Женщина посмотрела на меня, наклонив голову.
– В порядке, просто он не вернется.
Я огляделась, смертельно огорченная, что Релм уехал, не попрощавшись. Ведь я была здесь только вчера…
– А вы кто? – спросила я.
– Я его сестра, Анна. В отсутствие брата разбираюсь с его делами. – Она улыбнулась, оглядев меня с головы до ног. – Майкл сказал, ты очень красивая.
Я, недоумевающая, расстроенная, смотрела на нее.
– Как же так, он недавно прислал мне сообщение! Почему он…
Анна остановила меня жестом:
– Сообщение отправила я. Майкл уехал утром, но просил с тобой связаться, Слоун. Сказал, он тебе нужен.
– Еще как, – подтвердила я. – У меня проблема, он мне позарез нужен. Позвоните ему, пусть возвращается!
– Слоун, – терпеливо сказала Анна. – Ты о Майкле многого не знаешь. Он был вынужден уехать по не зависящим от него причинам, но он беспокоится о тебе и хочет, чтобы я помогла.
Релм всегда старался мне помочь. В Программе у меня был только Релм, хороший, надежный…
– Да как вы мне поможете…
– Майкл тебе не все рассказывал, зная, что ты его не простишь, однако просил передать, что любит тебя и желает тебе счастья. – Анна посмотрела мне в глаза: – Но больше всего он хочет, чтобы ты бежала.
– Бежала?! – От страха по спине пробежали мурашки. Я не знала, что отвечать.
Анна посмотрела на нашу машину.
– Это Джеймс? – кивком показала она.
– Да. – Я тщетно копалась в памяти, силясь припомнить какие-то признаки или намеки на то, что Релм собирался скрыться.
– Мой брат его не особенно жалует, – улыбнулась Анна. – Но он понимает.
– Что понимает? У меня сейчас истерика начнется! Что происходит?
Поняв по голосу, что я не выдержу больше загадок, Анна вздохнула, словно переходя к неприятному.
– За тобой постоянно следили, Слоун. Отслеживали сообщения, звонки, ночные поездки. Зная, что вчера ты сюда приезжала, сегодня они нагрянули с проверкой и наткнулись на Майкла. Он спешно уехал, позвонив мне с дороги и велев его подменить. Сказал, что у него нет выбора, кроме как… скажем так, исполнить свой долг. Но он знал, что вы с Джеймсом в опасности, и успел кое-что запасти. Даже заставил меня пообещать, что я отдам вам машину. – Она засмеялась без всякого огорчения. – Мой младший брат бывает очень убедительным, когда захочет, но он все, что у меня осталось. Как и я у него.
Я ее понимала. Для Брэйди я бы тоже все сделала. Релм говорил, у него никого не осталось. Интересно, почему он умолчал о сестре?
– Кевин наш друг, – продолжала Анна. – Когда его отозвали, Майкл почуял неладное и оказался прав. Вы, конечно, знаете, что вас уже ищет «Эмбер»? – Она показала на Джеймса.
– Что? Нет, я… – только тут я до конца осознала, что домой возвращаться нельзя. Мы сожгли за собой мосты; уже ничего не будет как прежде или хотя бы как несколько недель назад. Очень хотелось удариться в панику, но я приказала себе не раскисать.
– Эпидемия разрастается, – сказала Анна. – Майкл просил вас уехать на восток, там якобы есть группа, которая вас примет. Кевин тоже поможет. Он некоторое время назад сговорился с твоей подругой Лейси. Им известно о мятежниках.
– Против Программы?
– Вам необязательно к ним примыкать. Майкл никогда не был в их рядах, он искренне верит в Программу и даже немного им помогает, но все меняется. Он считает, что твой Джеймс непременно примет вызов. По его словам, он настоящий смутьян.
Мы поглядели на Джеймса. Он сидел за рулем, прижав к уху телефон, и ожесточенно с кем-то спорил. С отцом? По выражению его лица я поняла, что с прежним существованием покончено. Перехватив мой взгляд, Джеймс замолчал и опустил телефон. Значит, он уже знает, что нас ищут.
– Вам надо торопиться, – сказала Анна. – В машине есть еда, немного денег и описание маршрута. Кевин с Лейси будут ждать вас в зоне отдыха на границе с Айдахо. Подберете их – и выезжайте из штата. Майкл тебя найдет, когда сможет, – добавила она.
В ее чертах угадывалось сходство с Релмом. Я не знала, можно ли ей доверять, но понимала, что у нас нет выбора. Это наша единственная возможность.
Анна протянула мне ключи от «кадиллака» и взялась за ручку двери, но вдруг что-то вспомнила и обернулась:
– И еще… Майкл просил передать.
Из кармана пальто она достала пластиковый пакетик и протянула мне. В пакете была ярко-оранжевая таблетка.
– Это чтобы восстановить утраченные воспоминания, – сказала она. – Одни вернутся быстрее, другие через некоторое время. Майкл стащил эту таблетку в Программе и берег до лучших времен, когда все закончится. – Анна помолчала. – Но теперь решил отдать ее тебе. Правда, он предупредил… – Анна поглядела на меня очень серьезно, – что иногда что-то лучше оставить в прошлом. А истинное и само повторится в настоящем.
Я нерешительно взяла оранжевую таблетку. Возможно ли, чтобы она обладала силой вновь сделать меня цельной?
– Он дал только одну таблетку? – спросила я, подумав о Джеймсе.
– У него была только одна, – прошептала Анна. – Теперь она твоя. Майкл дает тебе выбор, которого не дала Программа. Но он ясно высказался: если ты примешь таблетку, то, возможно, никогда его не простишь и даже возненавидишь.
Мне вдруг стало любопытно, что же Релм от меня утаивает.
– Я никогда не смогла бы его возненавидеть, – неуверенно сказала я.
– Легко говорить, когда ничего не помнишь. – Анна открыла дверь и снова оглянулась: – Ты будешь помнить все одна, Слоун, что само по себе может стать проклятьем. Надеюсь, ты сделаешь мудрый выбор. Мне бы не хотелось узнать, что ты покончила с собой, не выдержав открытий. – Она сочувственно улыбнулась. – Порой единственная реальность – настоящее.
Я не ответила, глядя ей вслед, пока Анна не скрылась в доме моего исчезнувшего друга, оставив меня на темном крыльце. Стоя спиной к Джеймсу, я достала таблетку и смотрела на нее так долго, что зрение стало почти туннельным, – цвет превратился в мазок на мысленной картине.
Сморгнув, я вновь взглянула на таблетку, гадая, как изменюсь, вернув себе прежнюю жизнь. Я вспомню смерть Брэйди и вновь прочувствую боль. Вспомню отношения с Джеймсом, но он не будет их помнить. Смогу ли я любить его без оглядки, когда ему все будет внове? Что, если мы не любили друг друга по-настоящему? Вдруг Релм ошибся?
