– Ну что, Рваный, поклон тебе от старого Цыгана. Привез ли ты подарок для арестантов мордовской тюрьмы, как тебя просили?
– И тебе не хворать, Бесенок. Деньги мы собрали, да не столько, сколько просил Цыган. Не обессудь уж…
– Нешта, нешта. И на том спаси Христос. Только вот и тебе от Цыгана подарочек, чтобы лишнего не болтал где не надо…
И тут – раз! два! Только и слышит Иван глухие удары ножом в тело, да захлебывающиеся крики, да гулкие выстрелы в упор. Смотрит – ан все трое уголовников уже лежат мертвые, только стоит перед ними на лавке дешевый портфель «чертовой кожи», распухший от золотых империалов! Иван хватает чемоданчик, оглядывается – вагон пустой. Он открывает дверь и на ходу выпрыгивает в темноту…
Сотни раз Иван прокручивал в голове эти соблазнительные истории с разными сюжетами и одинаковым финалом. Вот он изменяет внешность, скрывается от преследующих его злодеев, путает следы, добирается на перекладных в другие города, заграницу, где можно у заветных людей превратить кровавые деньги в законные, хоть и потерять на этом десять процентов, а потом возвращается другим человеком под другим именем и занимается тем, ради чего стоит жить: строит космический флот.
Глава вторая
Если человеку не нравится его работа, не нравится его семья, не нравится его быт и вся его жизнь, то единственное, что у него остается, – это мечты. Несчастны те, кто не может мечтать, и, наоборот, беспримерно счастливы люди с богатым воображением, для которых мир грез становится куда более реальным, чем унылая явь. Иван мечтал о миллионах, когда рылся в глине, когда перетряхивал решета, когда смахивал пыль с костяшек и черепков, когда пересчитывал наконечники стрел и кольчужные кольца, когда помогал своему опекуну организовать выставку с кажущимся бесполезным «Золотым витязем». И жизнь немного окрашивалась для него в радужные краски.
И вдруг все эти мечты стали чуточку ближе, стали куда более осязаемыми и материальными. Случилось это в тот день, когда к нему в каморку спустился профессор Смородинов, возбужденный и радостный.
– Ванюша, мальчик мой, это свершилось! Не зря погиб ваш отец, мы осуществим его мечту! – и он в возбуждении плюхнулся на единственное кресло.
– Что случилось, Денис Трофимович? – вскочил Гусев.
– Этот Стрыльников, ну наш полупреступный миллионер… Ох, дайте отдышаться! – Он отхлебнул чай из поданного ему приемным сыном стакана и продолжил: – Стрыльников купил на швейцарском аукционе ту самую карту сокровищ Ахмет‑бея! То есть она все-таки существует! Она есть! И она находится в трех верстах от этого дома! Сам по себе «Витязь» – никчемная статуэтка, но, по легенде, вместе с картой он поможет найти сокровища и «Зеркало»!
– А откуда вы узнали? – спросил Гусев.
– Да как узнал… как узнал? Ну конечно, этот мужлан не разобрался в карте, и это понятно, карта-то должна быть с секретом! И его наверняка не так-то просто разгадать! Стрыльников начал искать специалистов в этой области, ну и кого он мог найти? Ха-ха! Этого столичного выскочку Белоцерковского, саратовского маразматика Барабанова, откуда-то выискал лорда Мак-Роберта из Глазго, можно подумать этот великий ученый поедет сюда ради стрыльниковских копеек, ну и вашего покорного слугу!
– Браво! – вскричал Иван.
– Ну, пока рано кричать «браво», – улыбнулся старик, – но шансов более всех именно у меня, ведь мы живем совсем рядом с этим крёзом! И сегодня вечером за мной заедет экипаж, я еду к Стрыльникову расшифровывать карту сокровищ Ахмет‑бея! Сокровища и «Зеркало» у нас в руках! Вот приглашение!
– Ура! – подпрыгнул Иван и захлопал в ладоши.
– Ура! – закричал профессор и тоже подпрыгнул, правда не так высоко.
В Ивана словно вселилась искорка жизни. Да, сокровища Ахмет‑бея – это не скифские бабы, не ржавые наконечники. Это – почет и слава, деньги и уважение. Это, в конце концов, окончание отцовского труда. Это, черт побери, то самое неведомое оружие, которое можно установить на аэростаты Циолковского.
Долгое время Иван и профессор безуспешно пытались найти хоть какие-то дополнительные сведения о кладе и постоянно натыкались на информацию о таинственной карте. Информация была, а карты – не было. Наконец они свыклись с мыслью, что карты не существует и что тайну богатств Ахмет‑бей унес с собой в могилу, так и не оставив никаких записей, где же находится лаз в пещеру.
Пробовали они найти лаз в пещеру наудачу, сами. Иван провел в Черных скалах в общей сложности десять месяцев, но так и вернулся ни с чем. Отвесные скалы были покрыты глубокими трещинами и расщелинами, как морщинистое лицо дряхлого старика. Расщелины – узкие, глубокие, с острыми краями – тянулись от скалистой земли до высоких вершин. Иван несколько раз чуть не разбился, пока не пришел к тому же выводу, что и Смородинов и десятки других исследователей: найти лаз в сокровищницу без карты не представляется возможным. Либо исследователь должен быть очень, очень удачливым.
И вот наконец-то такая удача подвернулась!
Весь вечер Иван томился в своей келье, бегал взад-вперед, ожидая триумфального возвращения опекуна. Однако время шло, а экипажа Стрыльникова из окна все не было и не было видно. Наконец показался сам профессор, только шел он пешком, еле волоча ноги, опираясь на какую-то палку и сильно хромая. Иван словно окунулся в ледяную прорубь. Что случилось? Ограбили? Избили?
Он бегом спустился по винтовой лестнице и нашел приемного отца, обессиленно сидящего на ступеньках у парадного входа.
– Денис Трофимович! Что произошло?! – закричал Иван, поднимая Смородинова под мышки.
– Я… меня… – кашляя, пробормотал несчастный.
– На вас напали грабители?
– Да… то есть нет… Я упал… упал с лестницы… там скользко, грязно на лестнице было, я и упал, поскользнулся…
– Где скользко? – нахмурился Иван, продолжая тащить старика наверх по ступенькам. – У Стрыльникова? Почему же там грязно?
– Нет-нет, – быстро залепетал Смородинов, – не у него. Я… решил зайти в университет, в библиотеку… кое-что проверить… А у нас там темно и не убрано после дождя… дворник наш, Равиль, вечно грязь развезет, а потом валяется у себя в каморке… Черт возьми, как спина-то болит…
– Не сломали ли вы чего? – спросил Иван.
Рассказанная история показалась ему очень неубедительной. Он сам только сегодня был в библиотеке и ясно видел, что дворник Равиль тщательно убрал лестницу после вчерашнего дождя. Лестница и впрямь была крутовата, но перила очень прочные, так что профессор точно солгал. Зачем?
– А что Стрыльников? – наконец спросил Гусев, укладывая профессора на кушетку. – Так, сперва лед… Хотя где сейчас найдешь льда. Где тут у вас лежал барсучий жир? Давайте я вам сделаю компресс. И доктора, доктора надо позвать непременно! Енюшу Родина! Я сейчас сам за ним побегу! Завтра же открытие выставки!
Смородинов кое-как снял через голову сорочку. Вся спина его была покрыта багровыми кровоподтеками, но перелома вроде не было.
