Онлайн книга «Парламентеры (сборник)»
|
Тяжко вздохнув, Ник прислонился к своему любимому бугорку. Гул в поднебесье постепенно нарастал. Криста явилась спустя час. – Эй! – закричала она, Нику показалось радостно. – Твои друзья упали! – Упали? – встревожился Ник. Гул садящегося бота затих минут двадцать назад, причем, судя по звукам, сел он совершенно нормально. – Ага! Упали! Плод, в котором они падали со звезд, раскрылся, и теперь они копошатся на рытвинах твоей делянки. Наверное, плод это и есть ко-рабль? «Господи! – подумал Ник. – Да они просто сели и осматриваются! Ну, Криста, ну, дитя природы! Так и до инфаркта недолго довести». – Нет, Криста. Корабль остался там, высоко-высоко. На орбите. А это посадочный бот. Потом Ник забеспокоился: – Криста, а землеходы? Там же опасно? Тот факт, что выращивание городка селентинцы восприняли как что-то вроде возделывания огорода, Ник принял еще вчера. В конце концов, согласно своему неотрывному от природы мышлению, они даже были в чем-то правы. Хотя сравнение его, эмбриомеханика, который стажировался у самого Шредера, с каким-то там дачником-огородником все-таки немного обижало. – Землеходов прогнали, Ник. Еще вчера вечером. Кстати, ты можешь спуститься. – Так пошли скорее!!! – заорал Ник. – Мне нужно к своим! – Зачем? – насторожилась Криста. Ник запнулся на полуслове. М-да. Как объяснить этой простодушной обаяшке, что такое начальство? Что такое флот и что такое штатное расписание? Что такое устав дальнего флота, и что такое наставление по работе на внеземных территориях, и почему всему этому надлежит неукоснительно следовать? Как? – Ну… – он протянул. – Там есть человек, который главнее меня. – Главнее? В зеленющих глазах Кристы светилось полное непонимание. – Ну… Старше. Ответственнее. Информированнее. Собственно, это он послал меня сюда выращивать город… – А! – встрепенулась Криста. – Твой наставник? – Ну да, вроде того. – Он упал, чтобы посмотреть, как ты справился? – догадалась Криста. – Тогда он будет недоволен. «Да уж, – подумал Ник меланхолично. – Недоволен – просто не то слово…» – Криста, у нас не говорят «упал», у нас говорят «прилетел». Криста удивилась: – Почему? Плод ведь не прилетел, а упал. Со звезд. Ну, ты понимаешь, что «упал» – это всего лишь удобная метафора? Мы вовсе не считаем Селентину центром Вселенной, просто принять ее точкой отсчета было во всех отношениях удобно. – Я понимаю, – ошарашенно промямлил Ник. – Но у нас все равно говорят «прилетел»… Упасть – это когда полет неконтролируемый. И тогда бот… плод получает повреждения. Я могу испугаться, если услышу слово «упал». Испугаться и огорчиться. Криста снова смотрела на него без тени понимания. Кажется, у нее в сознании не укладывалось понятие неуправляемого полета. Или это она относительно испуга и огорчения недоумевает? – Ладно, – сменил тему Ник. – Как я спущусь вниз? Криста встрепенулась. – Падай… то есть лети, – велела Криста и разом вознеслась метра на три над ветвью. Ник, понятно, остался стоять, где стоял. Криста успела отдалиться метров на двадцать; потом оглянулась. – Ну, что же ты? – Криста, – беспомощно протянул Ник. – Я не умею летать… То есть я не умею не падать. Если я соскользну с ветки, я просто шлепнусь оземь и умру. Разобьюсь. Переломаю все кости. Криста вернулась; теперь лицо ее выражало легкую озадаченность. – То есть ты умеешь только подниматься? – И подниматься я не умею. Я могу только ходить по поверхности. Или по какой-нибудь твердой и надежной опоре, вроде этой ветки. – А почему? Ник только руками всплеснул. – Ладно, – поспешно согласилась Криста. – Не злись, пожалуйста, я просто тебя плохо понимаю. Ладно, я тебе верю. Но как-то ведь ты на эту ветку забрался? Когда пришли землеходы. Может быть, ты просто забыл? – Нет. Не забыл. Меня сюда принесли эти ваши жуки-шнырики. Вон тот, здоровый. Симбионт, когда о нем зашла речь, радостно завжикал и заулюлюкал. – Шнырики? – Да. Цапнул за ногу, принес на ветку. И бросил. А потом уже вы с Бугой прилетели. Криста похлопала глазами – и вдруг завжикала-заулюлюкала не хуже симбионта. Все три жучары радостно заплясали над ветвью, беспрерывно скрипя, цокая, бибикая и черт еще знает каких звуков не издавая. Хотя нет, самый маленький, похоже, снова молчал, только двигался. Больной он, что ли, и оттого бессловесный? Или просто мал еще? – Странно, – вернулась Криста к русскому языку. – А почему ты раньше не сказал? Мы думали, ты сам. – А я думал, вы знаете, – развел руками Ник. И на всякий случай добавил: – Извини. – Ну, – решительно сказала Криста, игнорируя извинения, – раз шнырик тебя поднял, то шнырик тебя и упадет! То есть прилетит! «Опустит», – хотел подсказать Ник, но в голову пришла слишком уж неуместная аналогия. И он промолчал. Прилетит так прилетит. Главное, чтобы не упал…» Не в меру активный симбионт неожиданно поддал Нику сзади под колени, и Ник, сдавленно охнув, невольно уселся на диск-линзу. Бочонок оказался у него между ног; чтобы не упасть, Ник схватился за могучие, не по росту симбионта, плечи и затаил дыхание. Диск косо валился долу, ветвь уже пропала где-то вверху. Свистел ветер, вынуждая щурить глаза. В какой-то момент рядом мелькнула Криста в своей нарисованной юбочке и приклеенной маечке, потом средний симбионт, с рогатым диском. А потом симбионт сделал мертвую петлю, Ник не удержался и с воплем свалился, но оказалось, что высота к этому моменту составляла едва тридцать сантиметров, поэтому в лопатки сразу же толкнулась земля. Селентина. Твердь. И сразу вслед за этим в глазах стремительно потемнело – за несколько секунд Ника спустили с полукилометровой высоты на уровень моря. – Оххх… – выдавил из себя Ник и перевернулся набок. И вдруг ему разом полегчало. – Эй! – его легонько потормошили. Ник открыл глаза. Он все еще лежал на траве у подножия супердерева, а над ним склонилась встревоженная Криста. – Что это с тобой? – спросила она с интонациями медсестры. – А? – переспросил Ник и прислушался к себе. Самочувствие было в полной норме, словно его только что чинил психохирург. Впрочем, так оно, скорее всего, и было. Криста любому земному медицинскому светилу сто очков вперед даст – Ник видел, как она затягивала царапины своему непутевому братцу. Если, конечно, можно назвать царапинами длинные рваные раны, похожие на следы от когтей какой-нибудь местной рыси. |