Съемочная группа выражает свой протест, особенно в связи с тем, что она просила запланировать 10 лишних съемочных дней на предсъемочный период, чтобы производить подготовку, пошивку костюмов, собирание реквизита в более нормальных условиях, но группе было отказано в этом, и все делалось в спешке. Теперь, когда все это готово, нас все же отодвигают.
Кроме того, группе будет очень сложно в дальнейшем нагнать это отставание, т. к. календарный план ужат до предела и группа знает, что она должна в течение производственного периода, путем различных мероприятий и дополнительных часов работы, восполнить недостающие в плане 50 смен, и 10 добавляемых к ним дней составят уже два месяца. Это очень много, и с нашей стороны вызывает сильное опасение.
Прошу Вас принять меры к тому, чтобы наша картина не отодвигалась и не задвигалась, а имела возможность проводить работу по утвержденному Вами плану.
НАРОДНЫЙ АРТИСТ СССР кинорежиссер Г. Александров.
8 марта 51 г.
Г. АЛЕКСАНДРОВ, П. ПАВЛЕНКО – Л. ИЛЬИЧЕВУ
Критические замечания тт. Хубова и Ярустовского (первейшие в то время музыковеды. – Ю. С.) относятся к одному из ранних вариантов сценария и в настоящее время в основном учтены в результате предложений Художественного совета, сценарного отдела министерства и работы самих авторов.
Это касается замечаний о ярмарке, которая уже не украинская, а общероссийская, декабристской темы, показа эстетических взглядов Глинки и положения русской музыки в доглинковское время. Мы согласны с тем, что о положении русской музыки до Глинки следует кое-что досказать. Сцена репетиции «Сусанина» («музыкальный бой»), квалифицированная товарищами как «прямо заимствованная из западных развлекательных фильмов», нам думается, не заслуживает столь резкой оценки
[306]
. Она может быть одной из наиболее идейно-выразительных сцен фильма. Тут все дело в искусстве режиссера. Отказываться от нее не стоит.
Имеются замечания о фактах, связанных с зарождением двух гениальных опер Глинки. Известная вечеринка у Жуковского была уже показана в фильме Л. Арнштама. Во-вторых, уже известно, что эта встреча не является основной в зарождении «Сусанина», т. к. Глинка за 16 лет до этого начал работу над «Сусаниным» (см. книгу Орловой и статьи Оссовского).
Что касается сцен с Пушкиным, то они, по нашему мнению, если убрать последние следы панибратства (но панибратства нет – это люди одного круга), нацелены правильно и только повышают, а не понижают идейный уровень фильма.
Две из трех сцен с Пушкиным не почерпнуты из мемуаров, а вымышлены; в художественном произведении, будь это даже биографический фильм – это не только допустимо, но и необходимо.
Из мемуаристических выписок трудно представить произведение, хотя бы стороной приближающееся к жанру художественного.
Кстати сказать, фильм носит название «Славься, народ!», а не «Глинка», чем имелось подчеркнуть, что он не любовно-биографический, а посвящен одной теме его жизни – народности в его творчестве.
За критические замечания – большое спасибо.
П. Павленко, Гр. Александров.
4 апреля 1951 г.
Г. АЛЕКСАНДРОВ – И. БОЛЬШАКОВУ
Глубокоуважаемый Иван Григорьевич!
Сегодня мне сообщили, что 19 апреля назначено заседание Художественного Совета Министерства для обсуждения критики сценария «Славься, народ!» тт. Хубовым и Ярустовским. Но на этот день у нас назначена полуторасменная работа по съемке объекта «Кабинет Николая I». Съемка долго готовилась, и на 19 апреля все необходимые актеры освободились.
Начинаем мы с 12 часов дня и работаем до 1 часа ночи. Если съемка не состоится 19 апреля, то ввиду занятости актеров ее надо будет перенести на 24 апреля, что задержит студию и сорвет апрельский план.
В связи с этим прошу Вас отложить обсуждение нашего вопроса на Худсовете и дать указание, чтобы нас предупреждали не за два дня, а заранее, чтобы мы могли в соответствии с этим составить наш производственный план.
Уважающий Вас режиссер Г. Александров.
17 апреля 1951 г.
Г. АЛЕКСАНДРОВ – И. БОЛЬШАКОВУ
Глубокоуважаемый Иван Григорьевич!
Согласно Вашему циркулярному письму от 2-го апреля с. г. о соблюдении установленных лимитов гонорара за написание литературных сценариев, сумма гонорара, полагающегося за написание песен для картины, включается в общую сумму авторского гонорара.
Нами, до получения Вашего письма, по согласованию с дирекцией к/с «Мосфильм», был приглашен поэт В. А. Луговской для написания песен и гимна к картине «Славься, народ!», и 5-го апреля проект договора с ним был направлен на утверждение директору студии тов. Кузнецову С. А.
Однако тов. Кузнецов, получив в этот день Ваше письмо, подписать договор отказался.
Поскольку с поэтом В. А. Луговским договоренность была достигнута значительно раньше получения Вашего письма, и он фактически уже приступил к работе, я прошу Вас разрешить заключение с тов. Луговским договора с оплатой ему за написание песен 6 000 (шести тысяч) рублей, предусмотренных сметой по картине
[307]
.
Уважающий Вас режиссер Гр. Александров.
25 апреля 1951 г.
Г. АЛЕКСАНДРОВ – И. БОЛЬШАКОВУ
Глубокоуважаемый Иван Григорьевич!
На заседании Художественного Совета Министерстве кинематографии СССР 26 апреля с. г. приняты два совершенно противоречивых решения, которые заставляют меня обратиться к Вам с этим письмом.
Художественный Совет записал в протоколе (стр. 24): «Признавая замечания тт. Хубова и Ярустовского, представленные в письменном виде, а также высказанные в личных выступлениях, ценными, Худсовет обращает внимание авторов сценария и постановщика на важность этих замечаний и необходимость их исполнения в процессе работы над фильмом».
С другой стороны записано (стр. 24, 14 строка сверху): «Вместе с тем Худсовет не может не обратить внимание на то обстоятельство, что постановлением Правительства прямо указано, что после утверждения сценария Худсоветом и Министерством кинематографии, постановщик может работать над фильмом только по строго утвержденному сценарию».
