Теперь перечень раненых и убитых. Только не плакать.
Вперемежку с «Октябрем» были склеены куски «Генералки»
[41]
– и просто поражаешься. Неужели одни и те же люди делали обе вещи: ничего общего по качеству: Академия и какой-то детский лепет. И постановка, и свет, и фотография. Просто слепые какие-то. Вроде натуры Левицкого
[42]
.
Затем, весь материал «рискованный» – только при очень высоком качестве он может пройти. Например, мост с лошадью
[43]
. Или лезгинка. Кстати о лезгинке
[44]
. Доснимите агитацию и серьезную сторону дела, а то уж больно беззаботно и залихватски получается. Скажут, опять дискредитирование серьезности положения. Черт, почему мы не можем не ходить по лезвию!!! Почему мы не можем не делать рискованные вещи!……Да, чтобы не забыть – никуда не давайте фото с Никандровым, в особенности с нами вместе… И чтобы никто не видел…
[45]
…Ах, зачем в общих планах проезда освещены эти проклятые окна сзади и фасад, а не одна арка подъезда! Это так вылезает и при отсутствии неба делает из площади спичечную коробку!
[46]
…Композиционно дворца, как мы его понимаем, нет. Особенно печально с Иорданской
[47]
– нет ни масштаба, ни богатства, ни мрамора. Белое папье-маше. И «подъем» Керенского не получается. Подымается «вообще»
[48]
. Павлин
[49]
— вещь для помпы … А вообще, вещи мы совершенно не умеем снимать. Например, автомобиль, часы: как было не взять их общим планом, хотя бы среди канделябров? А так совершенно непонятно, что они такое?! И рядом блестящий натюрморт фуражек на столе Временного правительства или одевание калош. Сократ в папахе взят так, что не видно папахи – зачем-то затемнены края
[50]
. Люстры видел не все, но очень боюсь за них. Определенно хороши Екатерининские из комнаты Батищева – то, что по кадру и свету у нас получалось! Вообще, ни черта в этой кинематографии не понимаю! Смотришь – на съемках хорошо, на экране плохо, и наоборот!!! Помнишь, как замечательны были люди в буфетной? Особенно женщины – на экране такая дрянь, что смотреть нельзя! Ударницы на бильярде тоже
[51]
. Бочкарева же – очень слабая в натуре, здесь хороша. Правда, слегка «обаятельна»
[52]
. И вообще, как ни странно, облики производят впечатление обратное……А вдруг с коровами нет ни одного кадра!
[53]
…Шнейдеры напоминают вторую съемку Банковского моста
[54]
. Только один общий план хорош. Да все крупные. Не знаю, как сошью. Выбрасывать жаль. И так летит много. Очень хорошо – Коновалов
[55]
.
В общем, выводы такие: последние части (штурм и съезд), Смольный, танки и боги, 4 июля
[56]
, пулеметный полк и дворец Кшесинской, избиение, безусловно, хороши. За мной, как начинаю подсчитывать, будет. Есть очень хорошее. «Аврора» и броневики на ЦЭ
[57]
. На одну картину хватает.
Ну, обнимаю тебя, мой дорогой, крепко, крепко. Не падай духом и вези воз. Вытянем? Вытянем!
Обнимаю крепко.
Твой бедный дорогой учитель б. режиссер С. Эйзенштейн.
Сейчас звонила Ольга
[58]
, она уже разбирает материалы и передает тебе кучу всяких хороших вещей.
Новое знамя – зажелтите буквы
[59]
.
Нет! Конечно, краски сгущены – все будет в порядке.
«Броненосец «Потемкин» (1925) – немой киношедевр Сергея Эйзенштейна, который потряс мир.
