Для британских военных бросать в бой дюжину плохо обученных и слабо вооруженных дивизий против мощных укреплений, обороняемых сорока отборными вражескими дивизиями, было чистой воды самоубийством. Отвлечение снаряжения, вооружения, авиации и средств морского транспорта на новый фронт обернулось бы гарантированной потерей Ближнего Востока, Индийского океана и Персидского залива. Это генерал Брук, адмирал Паунд, маршал авиации Портал и адмирал Маунтбаттен попытались объяснить Маршаллу и Гопкинсу со всем возможным тактом. Их собственный план на 1942 г. был куда менее амбициозным, но существенно более реалистичным: сдержать японцев в Индийском океане и изгнать германо-итальянские войска с побережья Африки от Марокко до Египта; это позволило бы вновь открыть Средиземное море для кораблей союзников и, таким образом, избежать кружного пути через мыс Горн, который постоянно поглощал миллион брутто-тонн транспортных мощностей. При поддержке премьер-министра они смогли бы убедить американцев…
Увы! Здесь они ошибались. Черчилль ни за что на свете не хотел испортить отношения с Франклином Рузвельтом, заявив, что американский план непрактичен; что еще хуже, прекрасно понимая опасность положения на Ближнем Востоке и в Индийском океане, равно как и нехватку средств для парирования угроз, наш вдохновенный и кипучий стратег хотел атаковать повсюду сразу: он требовал (и добился) проведения операции по захвату Мадагаскара [«Айронклад»]; он хотел проводить рейды «среднего значения» по всему оккупированному побережью Европы, которые скоро приведут к катастрофе в Дьеппе
[176]
; он постоянно давил на генерала Оченлека, требуя перехода в наступление на войска Роммеля в Ливии, тогда как не было ни средств, ни достаточно войск, чтобы у этого наступления был хотя бы один шанс; он без конца требовал увеличения числа конвоев для Советской России, направляя Сталину тысячи самолетов и танков, не хватавших Оченлеку (большая их часть закончит свой путь на дне моря или на свалке – ведь они не были рассчитаны на низкий уровень технического обслуживания, равно как и на тяжелые климатические условия СССР)
[177]
; настаивал на проведении все более массированных бомбардировок Германии, тогда как самолетов не хватало и они были до зарезу нужны армии для тактической поддержки на Ближнем Востоке и флоту для охоты за подводными лодками в Атлантике; в довершение всего он хотел любой ценой воплотить в жизнь свою навязчивую идею – захват Норвегии.
В июле, затем в сентябре 1941 г. премьер-министр потребовал от служб планирования разработать проект операции в северной Норвегии. Изгнание немцев из этого региона, несомненно, предоставило бы серьезные преимущества: вермахту, увязшему в России, был бы нанесен удар с тыла, и союзнические конвои, идущие в Мурманск, смогли бы наконец огибать мыс Нордкап, не неся потери от авиации и флота противника. Но, как всегда, Черчилль был неспособен отделить желаемое от возможного. Если средств транспортировки и воздушного прикрытия не хватало для операций, проводимых в Индийском океане и на Ближнем Востоке, и если не было никакой возможности пересечь Ла-Манш, чтобы захватить Коттентен, то как можно было рассчитывать преодолеть Северное море, кишащее подводными лодками, и высадиться на отвесном берегу с мощными укреплениями, обороняемыми более чем тремя сотнями тысяч солдат, в гористой местности, пересеченной фьордами и практически лишенной дорог, и все это в крайне суровых климатических условиях без воздушного прикрытия за неимением свободных авианосцев? Подобная операция явно не имела смысла, и службы планирования отказались от всякой мысли ведения боевых действий в Норвегии. Черчилля это нисколько не впечатлило, и месяц спустя он поручил генералу Бруку, на тот момент командовавшему внутренними войсками, разработать новый детальный план по захвату Тронхейма (кодовое обозначения «Аякс»). 11 октября 1941 г., изучив вопрос, Брук и его штаб признали операцию неосуществимой. Но думать, что премьер-министра остановил бы этот отказ, значит не знать Уинстона Черчилля: в сверхсекретном сообщении от 12 октября, несущем красную этикетку «Выполнить сегодня!», он писал: «Все подготовительные работы должны быть выполнены ввиду проведения операции “Аякс”. […] Следует тщательно изучить представленный план, чтобы определить, каким образом все упомянутые многочисленные препятствия могут быть преодолены».
Надо ли говорить, что и полгода спустя премьер-министр не отказался от своей идеи фикс. У плана всего лишь сменилось обозначение: теперь он назывался «Юпитер». В письме от 28 мая 1942 г. Черчилль поделился своими замыслами с президентом Рузвельтом, уточнив, что «придает большое значение этому делу». Начальники британских штабов оказались в труднейшем положении: когда они почти два месяца старались объяснить американским коллегам необходимость концентрации всех имеющихся сил, избегая их распыления и любого преждевременного наступления, им предстояло оправдать проект их премьер-министра, который они сами не хотели выполнять ни за что на свете. Если учесть, что на тот момент американцы настаивали на проведении операции «Следжхаммер» уже в сентябре и что в Ливии немцы только что взяли Тобрук (и что Черчилль предлагал высадиться на Сицилии и провести наземную операцию по возвращению Рангуна), можно только поражаться тому факту, что британские начальники штабов не пожелали уйти в отставку или не потребовали госпитализации.
