Премьер слишком многого хотел, но после заседания Комитета обороны 23 августа (в конце него вдрызг разругались Военное министерство и Адмиралтейство, разойдясь во взглядах на стратегию
[72]
, которой следует придерживаться в случае войны) министр внутренних дел снова взялся за перо. 30 августа он написал министру иностранных дел, что в случае провала франко-немецких переговоров по Марокко следует заключить тройственный союз с Францией и Россией, который гарантировал бы независимость Бельгии; в начале сентября он советует премьер-министру сосредоточить флот в Северном море (что в принципе вполне устраивало Адмиралтейство); 13 сентября предлагает ряд мер по организации снабжения в случае войны, каковые вообще-то относились к компетенции министра торговли; и в тот же день пишет премьер-министру запрос, принимает ли Адмиралтейство ситуацию всерьез: он только что заметил, что все разъехались в отпуска… за исключением первого лорда Адмиралтейства, который собирался уехать на следующий день!
Можно представить себе реакцию получателей этого потока советов и непрошеных наставлений. «Я не мог думать ни о чем другом, как об угрозе войны, – объяснит Уинстон. – Я по мере сил выполнял работу, которую должен был выполнять в силу моих обязанностей, но мои мысли были властно подчинены единственному центру интересов». Надо понять, что ввиду приближающейся опасности Черчилль настолько серьезно отнесся к своей роли члена кабинета министров и Комитета обороны, что решительно вторгался в сферы компетенции всех своих коллег… Единственным, кто не пытался загнать его обратно в официальные рамки, был сам премьер-министр. Хотя Уинстон действительно всюду совал свой нос, что порой сильно раздражало, он умел убеждать и отличался огромной трудоспособностью и энергией, без которых его правительство не могло обойтись, когда на страну надвигалась беда. Кроме всего прочего, Ллойд Джордж поделился с ним своими опасениями: первый лорд МакКенна, похоже, сидит не на своем месте, Адмиралтейство должно быть полностью реорганизовано, чтобы гармонично сотрудничать с Военным министерством в случае войны; при этом Уинстон явно выходит за рамки своих функций министра внутренних дел… 1 октября 1911 г. Асквит решился: он предложил Уинстону Черчиллю пост первого лорда Адмиралтейства…
Для Черчилля это назначение стало одновременно и облегчением, и самовыражением. Достаточно вспомнить, что в юности его привлекла военная карьера перспективой встать однажды во главе армии; позже он осознал, что этого придется очень и очень долго дожидаться на маленьких и плохо оплачиваемых должностях, но даже после выхода в отставку его не переставали манить армия, тактика и стратегия. И вот спустя одиннадцать лет ему выпадает такой шанс: он будет командовать не только одной из армий, но всеми-всеми кораблями и подразделениями Королевского военно-морского флота! Другими словами, в его руках окажется безопасность Британских островов и всей империи, и это в тот момент, когда в Европе начинали сгущаться тучи. Для человека, мечтавшего о чрезвычайных событиях, в которых, по его собственным ощущениям, он обязательно должен был сыграть решающую роль, это была самая желанная работа. Тем более что последние месяца три он ее уже выполнял, равно как и много других. Но теперь-то, когда ему досталось ключевое министерство и появилась возможность раскрыть свои таланты в полной мере, он уже, наверное, не так часто вмешивался в дела своих коллег? Думать так значит не знать Уинстона Спенсера Черчилля…
О времени, проведенном во главе Адмиралтейства, Уинстон напишет: «Это были самые запоминающиеся четыре года в моей жизни». Эти слова относятся к 1923 г., так что у Черчилля будут впереди еще более памятные годы; но усердие и энтузиазм, с какими он взялся за дело, создали совершенно иную атмосферу в британском флоте: теперь офицеры несли службу в Адмиралтействе день и ночь, всю неделю, по выходным и праздникам, так как в любой момент могла быть объявлена тревога; в здании постоянно дежурил один из лордов, чтобы необходимые меры принимались незамедлительно. Сам же первый лорд, Уинстон Черчилль, работал по пятнадцать часов в сутки и ожидал от своих сотрудников того же. Задача перед ними стояла действительно не из легких: подготовить Королевский флот к отражению нападения Германии, как если бы оно ожидалось со дня на день; модернизировать флот и довести его мощь до максимума; создать Главный штаб флота на период войны; установить тесное сотрудничество с Военным министерством для подготовки будущей транспортировки британской армии во Францию и конечно же отстоять в парламенте очень и очень большие бюджетные расходы на обеспечение этих мер…
Вначале Черчилль стремился собрать информацию: «Я постоянно старался проверять и подправлять те представления, что я вынес об Адмиралтействе, сопоставляя их с данными специалистов, которых теперь в моем распоряжении было множество во всех областях». По своему обыкновению, он без устали расспрашивает всех, чей опыт мог оказаться полезен, начиная с лорда Фишера, бывшего первого морского лорда и отца современного британского флота, который обязан ему помимо многого другого появлением броненосца «дредноут», корабельного орудия калибра 13,5 дюйма и даже подводной лодки. Черчилль познакомился с этим незаурядным человеком в Биаррице в 1907 г. В течение двух недель тот читал Уинстону настоящий учебный курс о флоте, его вооружении, офицерском корпусе, стратегии и реформах. Черчилль, тогда заместитель министра по делам колоний, слушал его с восторгом и с того времени не забыл ни слова; с приходом в Адмиралтейство он восстановил контакт со знаменитым моряком, который жил на покое на берегу Люцернского озера и предложил ему вернуться в Лондон. Старый морской волк был рад узнать, что о нем помнят
[73]
, и охотно принял приглашение. «В Фишере я нашел настоящий вулкан науки и вдохновения, – напишет Черчилль. – Как только он постиг суть моего замысла, он пришел в сильное волнение. Стоило его увлечь, и он становился неиссякаемым источником идей. Я засыпал его вопросами, а он заваливал меня проектами». За годы своей службы этот колоритный персонаж нажил бессчетное количество врагов, и Черчилль должен был, к своему огромному сожалению, отказаться от мысли вернуть его на должность первого морского лорда, но этот сложный человек с невозможным характером и острым умом станет его советником, к чьим рекомендациям всегда будут прислушиваться.
Чтобы иметь возможность беспрепятственно проводить свою политику, Уинстону предстояло прежде всего провести кадровые перестановки в высших сферах Адмиралтейства: первый морской лорд сэр Артур Уилсон был настроен категорически против создания Главного штаба флота и отправки во Францию экспедиционного корпуса в самом начале войны; по совету Фишера он был заменен сэром Фрэнсисом Бриджманом, а вторым морским лордом стал князь Людвиг Баттенберг
[74]
. Секретарем первого лорда Адмиралтейства стал адмирал Битти, старый знакомый со времен суданской кампании
[75]
. Наконец, сохранив на своем посту адмирала Кэллагана, главнокомандующего внутренним флотом, он назначает его заместителем сэра Джона Джеллико. Очень удачные назначения: скоро мир узнает эти имена…
