Исаак Комнин построил свой двор по образу и подобию византийского. Но его потуги на большую значимость выглядели смешными. Даже придворные чувствовали себя неловко, когда «Святой император Кипра» пытался завести в островной империи такие же порядки, как при дворе своего покойного родственника, Мануила I Комнина. Но те, кто втихомолку посмеивался над императором и злословил, недолго заживались на этом свете – доносчики и шпионы равдуха были вездесущи…
* * *
Небольшая прогулочная галера шла со стороны Лемесоса. Она была нарядно украшена, но подозрительный Роберт де Турнхам приказал арбалетчикам занять позиции, а корабельные баллисты зарядить короткими метательными дротиками. Но когда галера приблизилась, маршал дал отбой – и гребцы, и представительная делегация императора Кипра (а что это именно так, можно было понять по очень дорогим, расшитым золотыми нитями одеждам) не имели никакого вооружения.
На борт галеры франков поднялись трое. Льстивые улыбки, которые расточали расфуфыренные греки, не могли обмануть Роберта де Турнхама. Ему хорошо было известно, что собой представляет Исаак Комнин. Велеречивые восточные приветствия маршал пропустил мимо ушей и включил слух лишь тогда, когда посланники василевса приступили к главному вопросу, ради которого им пришлось выдерживать не слабую качку и испытать приступ «морской болезни» – новый шторм прошел стороной, но волны все равно были не маленькие.
– …Наш багрянородный василевс приглашает высокородных дам в свой дворец. – Бледный от морского путешествия куропалат
[63]
низко поклонился в сторону Иоанны и Беренгарии, которые стояли здесь же, позади маршала, вместе со свитой, состоящей из рыцарей самых благородных фамилий. – Не гоже благородным госпожам уподобляться закаленным воинам. Для них уже приготовлены самые лучшие палаты и самое изысканное угощение. Кроме того, во дворце нашего багрянородного василевса есть великолепные термы, отделанные мрамором.
«Знает, подлец, чем улестить женщин!» – подумал Роберт де Турнхам. Он не верил ни единому слову куропалата. Маршал не исключал возможности, что Исаак Комнин решится взять королеву и принцессу в заложницы, дабы что-нибудь выторговать у короля Ричарда. Мельком бросив взгляд на Иоанну Сицилийскую, которая уже готова была дать свое согласие, – действительно, грубый матросский быт мало подходил изнеженным аристократическим натурам – Роберт де Турнхам быстро ответил:
– Мы сердечно благодарим василевса за приглашение.
Но пресветлая королева и принцесса обладают поистине рыцарским характером, поэтому они выразили желание терпеть тяготы вместе с командой. Мы заканчиваем чинить галеру и вскоре покинем эти воды. Увы, я лицо подчиненное, и у меня есть приказ прибыть к месту назначения к определенному сроку. А мы и так опаздываем.
Куропалат опешил. Он заметил, что и женщины остались в недоумении и даже растерянности. Но на корабле слово капитана – закон. Поэтому Иоанна и Беренгария благоразумно промолчали, хотя предложение Исаака Комнина вызвало в их душах тихий ажиотаж. Термы! Что может быть желанней после соленой морской купели? Ведь во время шторма волны перехлестывали галеру, и вся одежда, хоть и высохла, но была покрыта мельчайшими кристалликами соли, которые раздражали кожу и вызывали постоянный зуд.
– И все-таки вам не стоит отказываться от приглашения василевса… – затянул по-новому свою песню куропалат.
Он надеялся вызвать женский бунт (конечно же, королева могла настоять на своем и высадиться на остров; сестре короля Ричарда маршал просто не мог отказать), но Роберт де Турнхам решительно перебил его коротким и резким словом:
– Нет! Пожалуйте… – И маршал, изобразив легкий поклон, элегантным жестом, не вызывающим сомнения, указал посланникам василевса на веревочный трап.
Уже в своей галере куропалат дал волю чувствам. Он бормотал под нос угрозы проклятым франкам и предрекал незавидную судьбу королеве и принцессе, которые все равно попадут в руки его властелина, весьма охочего до противоположного пола. Куропалат возглавил посланников василевса не только ради того, чтобы пригласить женщин во дворец. Он как опытный военачальник должен был разведать, в каком состоянии находится галера, как скоро ее починят и сколько воинов на борту.
Исаак Комнин уже послал гонца в Пафос, и эскадра василевса должна вскоре прибыть в Лемесос. Поэтому нужно было до ее прибытия любыми путями задержать галеру франков. Кроме того, он разослал по всему острову приказы о мобилизации и подготовке к войне с крестоносцами. Он не верил, что Ричард Плантагенет, командующий большими силами, не воспользуется удобным случаем и не сделает попытку захватить Кипр, хотя потерпевшие кораблекрушение рыцари в один голос утверждали, что таких намерений у короля нет, потому как все его помыслы направлены на то, чтобы как можно быстрее сразиться с Салах ад-Дином. Исаак Комнин мерил всех своей меркой. Уж он точно не выпусти бы из рук такую богатую добычу…
Восстановительные работы на галере шли полным ходом. Уже законопатили образовавшиеся от ударов волн щели в корпусе и починили наконец сломанную мачту. И не только починили, но и поставили на место с полной парусной оснасткой.
Но с веслами все еще был непорядок – корабельный плотник просто не успевал охватить весь объем работ, хотя ему и дали в помощь всех, кто более-менее сносно умел орудовать топором. Когда наступил рассвет, Роберт де Турнхам присвистнул от недоброго удовлетворения; он оказался прав в своих мыслях – к ним снова шла вчерашняя галера. Значит, Исаак Комнин не отказался от мысли заполучить сиятельных заложников.
«Экий мерзавец!» – негодующе подумал маршал о василевсе, наблюдая за приближением галеры. На этот раз гребцы явно были не матросами, а воинами, судя по тому, как неуклюже орудовали веслами. Но оружия не видно: скорее всего, его спрятали под ковром, устилавшим палубу галеры. И посланник был другой, как оказалось, владевший титулом новелисима – второго лица после василевса в Кипрской империи.
Он был родственником Исаака Комнина (так новелисим представился), что не доставляло ему большой радости, судя по его хмурой физиономии, – как раз от родственников василевс старался избавиться в первую очередь как от конкурентов на его престол.
Тем не менее новелисим заливался соловьем, расписывая в ярких красках все прелести пребывания в гостях у василевса. Он был гораздо красноречивее куропалата и буквально заворожил королеву и принцессу. Они смотрели на него, раскрыв рты, и уже начали склоняться к тому, что нужно принять приглашение Исаака Комнина, хотя маршал целый вечер втолковывал им свои опасения и предположения об их дальнейшей судьбе. Что поделаешь – женщины падки на лесть и красивые слова. Тем более, что василевс прислал на галеру свежие фрукты, печеное козлиное мясо, душистые хлебцы и несколько больших кувшинов лучшего кипрского вина, которое называлось «нама».
Но тут Роберт де Турнхам заметил, как из-за дальнего мыса полуострова Акротири начали появляться корабли; судя по вымпелам, это был флот василевса. Они уходили мористей, и маршал сразу смекнул, что им готовят западню. Как только путь к отступлению будет перекрыт, вступит в дело команда кипрской галеры с посланниками, и пока рыцари будут отбивать атаку лжегребцов, галеру возьмут в клещи, чтобы расколоть ее словно перезрелый орех.
