Мысли Авара были далеко и от перевала, где он устроил привал, и от костра, на котором томилась дичь, но все его органы чувств работали, как самый точный механизм. Юноша слышал малейшие шорохи, а острые глаза могли различить притаившегося врага даже в темноте. Этому обучил его все тот же Наставник. Мальчика надолго замуровывали в пещере, куда не проникал ни единый луч света, и спустя какое-то время он начинал различать сначала крупные камни, затем более мелкие, и наконец мог видеть всю пещеру, только она была как бы в глубоких сумерках. Для этих целей ему давали специальное питье, обостряющее разум и зрение.
Шорох раздался совсем близко, словно по камням проползла змея. Обычный человек его просто не услышал бы, но только не Авар. Он даже не поменял позы, лишь незаметно натянул тетиву лука, лежавшего у него на груди. В том, что стрела попадет точно в цель, юноша совершенно не сомневался – стрелять в темноте на звук его тоже обучали.
– Встань и иди к костру, – стараясь быть спокойным, сказал Авар. – Зачем таиться в темноте, если ты, конечно, не плохой человек?
– А!.. Как ты меня услышал?! – В раздавшемся из темноты голосе прозвучала досада. – В моем селении меня прозвали Тенью, потому что я мог достать яйцо из-под наседки, и она ничего не замечала.
В неярком свете догорающих угольев появился юноша примерно одного возраста с Аваром. Он был невысок, хорошо сложен и улыбчив. В руках незнакомец держал толстую окоренную палку, на плече виднелся хурджин
[9]
, а возле пояса висел непременный для путешественников нож, без которого ни пищу не приготовишь, ни поешь.
– Идешь в Масйаф? – без обиняков спросил парень и, не дожидаясь ответа, продолжил: – И мне туда же. Примешь в компанию? У меня в хурджине есть вяленые финики и лепешки.
– Присаживайся, – коротко бросил Авар и немного подвинулся, чтобы незнакомец мог сидеть на ровной площадке.
Видимо, это был один из соискателей «милостей» Старца Горы. Азермехр рассказал Авару, что к крепости почти каждый день приходят молодые люди, готовые стать фидаями. Легковерных юнцов манят легенды о сладкой жизни под покровительством шейха аль-Джабаля, которые рассказывают на базарах люди все того же Старца. Но отбирают в фидаины не всех, а очень немногих.
– Меня зовут Хасан, – представился незнакомец. – Хасан из Магриба
[10]
, – добавил он со смешком.
– А я Абу, – ответил Авар, назвав свое новое имя. – Просто Абу.
– Вот и познакомились… Э, да твои куропатки начинают подгорать! – Хасан быстро повернул тушки кекликов на другой бок.
Он и впрямь двигался бесшумно и очень грациозно. Несмотря на то, что Хасан, как не суди, был его конкурентом, Авару парень понравился. Была в нем некая незамутненная простота и добродушие. Интересно, что его потянуло стать наемным убийцей? Неужто Хасан и впрямь поверил тем басням, что рассказывают медовыми голосами вербовщики Старца? Тогда он или глупец… или человек очень хитрый, с раздвоенным змеиным языком. А значит, его нужно остерегаться.
– Ночи здесь холодные, – сказал Хасан, усаживаясь рядом с Аваром. – Неплохо бы найти какое-нибудь укрытие.
– Уже, – коротко ответил Авар.
– Да ну?!
– Пойдем, покажу…
Пещерка вызвала у Хасана восхищение. Он даже поцокал языком.
– Это просто чудо! Пустишь на ночлег?
Авар рассмеялся.
– Ты, я вижу, нигде не пропадешь, – сказал он весело. – Сначала напросился в компанию, затем нацелился разделить пополам мой ужин, а теперь еще намереваешься и переспать на моем ложе.
– Нет, ну если ты не желаешь…
– Куда ж тебя денешь! Но за все нужно платить. Пока мясо не испеклось как следует, обустрой нам мягкую постель.
– Понял… – Хасан выдал свою коронную белозубую улыбку и исчез в темноте.
Спустя какое-то время он возвратился с большой охапкой свежей травы.
– Где раздобыл? – удивился Авар: по дороге на перевал ему встречались лишь чахлые кустики и сухостой.
– Места нужно знать, – не без хвастовства ответил Хасан.
– Ну, иди в пещеру, стелись, знаток, и возвращайся поскорее. А то мясо остынет. Куропатки уже изрядно подрумянились.
– Один момент! – И Хасан с охапкой исчез в черном зеве их нечаянного убежища.
Поужинали знатно. Особенно понравились Авару вяленые финики Хасана. Они были очень крупными и мясистыми, не то, что у них в пустыне. Видимо, Хасан жил в местах, где воды было много, и она не считалась большой ценностью.
Парни уснули как убитые. Им даже разговаривать не хотелось – усталость тяжелого пути и сытный ужин приспали юношей лучше, нежели колыбельные материнские песни. Авар спал очень чутко – это свойство он опять-таки выработал долгими тренировками, – а вот Хасан был недвижим до самого утра, лишь повернулся раз на другой бок. Все-таки ученик Азермехра не мог, не имел права верить никому, тем более какому-то незнакомцу из Магриба, где чересчур много мошенников и хитрецов.
Утром, поев фиников Хасана, они отправились в путь. Спускаться с перевала было гораздо легче, нежели карабкаться покрутым склонам, и когда юноши подошли к высокому – в полтора человеческих роста – дувалу, ограждающему ксар,
[11]
они все еще чувствовали себя свежими и полными сил. Авар знал, что в поселении живут в основном ремесленники и слуги Старца Горы – как мужчины, так и женщины. В саму же крепость никого, кроме фидаинов, не допускали.
При необходимости жители ксара могли взяться и за оружие, потому что помощники шейха аль-Джабаля раз в неделю проводили с ними воинские занятия. По словам Азермехра, иногда мужчины поселения отправлялись на задание вместе с фидаинами – когда нужно было завести смуту в городе или посеять панику в толпе. Так они облегчали их задачу.
– Куда идете и что вам нужно? – грозно спросил у юношей один из воинов возле ворот ксара.
Он был вооружен до зубов и с явным удовольствием красовался в новых доспехах. Наверное, этот сильный муж был начальником отряда стражи.
– О, блистательный джафар!
[12]
– Хасан изогнулся в изящном поклоне. – Мы идем к великому и могучему шейху аль-Джабалю – да хранит его Аллах! – дабы предложить ему свои ничтожные жизни.
