Господи, как все болело… Ребра, спина, руки, ноги, голова…
Когда Генри поднялся, он чуть не засмеялся. Генри стоял. Тони был на коленях. Последний крик «МОЙ!» до сих пор звучал в каждом ударе сердца и отдавался в биении пульса. Еще не до конца зажившая ранка на запястье заныла.
Не лучше было то, что маска Принца тьмы, которую носил Генри, была на нем почти каждый день. Ничего не изменилось. Ни шишек на лбу, ни сетки вен. Только легкий налет цивилизованности на примитивном Голоде. Голоде, который соблазнял и пожирал.
— МОЙ!
Соблазнение пугало Тони гораздо сильнее Голода. Он среагировал, даже находясь под властью тени. Смерть напомнила о своем клейме, и он ответил, несмотря на нынешнего захватчика. Вспомив предыдущее владение. Он был жив, потому что так хотел Генри. Он умрет, когда решит Генри. Конечно, это относилось ко всем, находящимся на территории вампира, но Тони это знал. Лично. Он закусил губу, чтобы удержаться от смеха — знал, что если начнет, то едва ли сможет остановиться.
Генри никогда его не отпустит.
И как бы неприятно ни было, именно это его спасло.
В следующий момент Генри протянул ему руку. Тони постарался не отшатнуться.
— Тони?
Он услышал невысказанный вопрос. Все ли у них в порядке? Наверно, это зависит от того, что подразумевать под порядком. Маска Генри вернулась на месте, так изменилось ли что-то на самом деле? Все та же маска, скрывающая ту же силу. Тени больше не было. И сказать по правде, этот собственнический инстинкт не должен его удивлять. Черт, Тони, хватит столько думать!
Все дело было в доверии. И если он доверял Генри настолько, что позволял ему вскрывать вену и пить кровь, то мог заодно и верить, что вампир не воспользуется властью, которую ему это давало.
По крайней мере, не будет пользоваться слишком часто.
Отведя правую руку от живота, он ухватил холодные пальцы Генри и дал поднять себя на ноги.
— Порядок, — он отвернулся к Арре прежде, чем Генри успел ответить. Дальнейшей беседы он бы не вынес. — Как Маус?
Она подняла взгляд, продолжая вливать жидкость из крышки термоса в рот Маусу:
— Я, конечно, не доктор, но, по-моему, у него сломана челюсть.
— Сломана?
— И сбоку начинает проступать такая неслабая шишка, — она слегка искривила губу. — Ты не рассчитываешь силы, Ходящий в ночи.
Тони не надо было поворачиваться, чтобы знать, что Генри оскалился в ответ:
— Напротив, — ответил он, — рассчитываю.
Арра перевела взгляд с одного на второго, потом уставилась на Тони и задумчиво хмыкнула. Было непонятно, к чему относился этот звук. Устроив пластиковый стаканчик на широкой груди Мауса, она дотянулась до кармана и вытащила второй термос:
— Вот, выпей-ка и ты немного.
Термос сделал неторопливую свечку, но Тони не мог заставить себя пошевелить руками. За сантиметр до удара Генри наклонился и перехватил его.
— Из тебя вышел бы неслабый шорт-стоп.
[6]
Генри усмехнулся, суя термос в руки Тони:
— Только в ночных играх.
— Ну да, — пока они играли в несознанку, могли притворяться, что все было по-прежнему. Это было вполне выполнимо. Он с сомнением посмотрел на термос:
— Это…
Арра фыркнула:
— Да.
— Я в норме.
— Все равно выпей.
— Но меня захватили совсем ненадолго, и… — внезапное воспоминание, ощущение пойманности и беспомощности, того, что тебя используют. Когда Генри на всякий случай ухватился за оранжевый пластик, он пришел в себя, хотя вроде никак и не отреагировал. Но Генри все равно отошел.
Ему нужно свободное пространство. И крышка от термоса, до краев наполненная магическим зельем. Все с тем же запахом.
Вкус, как оказалось, вполне соответствовал запаху — коктейль для кошек-алкоголиков. Тони пробовал сочетания и похуже, но давно. Практики явно не хватало.
— Если оно вытечет через нос, толку будет мало, — рявкнула Арра, когда он поперхнулся и закашлялся. — Глотать надо.
Он показал ей средний палец свободной рукой и сделал еще один глоток. Сейчас его мало заботили манеры. Вкус лучше не стал, но после четвертого глотка водка начала приглушать остальные чувства. Потихоньку.
— Сколько…
— Выпей залпом.
— Все это?
— А что, по-твоему, значит залпом?
— Ну хоть сейчас не начинай, — пробурчал он, пытаясь понять, к чему защипало кончик носа. — У меня выдалась не самая удачная ночь.
— И она еще не закончилась.
— Охренеть как здорово.
Сунув руки в карманы пальто, Генри сделал шаг по направлению к волшебнице:
— Значит, теперь ты в деле.
— Я…
— Тень в Тони сказала, что ты — это незаконченное дело. Что его повелитель будет рад наконец-то отыскать тебе. А тень в нем, — Генри махнул в сторону лежащего оператора, — тебя знала.
— Будет рад… — повторила Арра, закрывая термос и откидываясь на пятки. — Знала. Прошедшее время. Обе тени уничтожены, значит, новая информация не уйдет за врата. Никому не придется порадоваться.
— Но она знала, что ты будешь здесь.
— Конечно, знала. Как заметил Тони, — устало добавила она, — изначально это я открыла врата. Сукин сын нашел этот мир, используя мои исследования.
— И еще она назвала тебя незавершенным делом.
Арра пожала плечами:
— А кому нравятся несвязанные концы?
— Ты сунула ему руку в грудь.
Неожиданное последнее замечание заставило ее растеряться, но потом она фыркнула:
— Заметил, да?
Как показалось Тони, грудь Мауса выглядела так же, как и в начале вечера. Правда, раньше она не располагалась горизонтально полу, но в остальном ничуть не изменилась.
— Ты сунула руку ему в грудь?
— Сущность моей руки в сущность его груди. Я дотянулась туда, где тени материальны, а мы нет.
— Как?…
— Просто, — похрустывая плащом, Арра медленно поднялась на ноги. Ее отношение к этому вопросу было очевидно.
— Слушай, это для вашего мира волшебство было логичным ответом, но не для нашего, — Тони допил зелье и рыгнул. Облачко зеленых искорок заплясало перед его лицом. — Ну, не всегда по крайней мере.
Мир слегка накренился.
— И, кажется, мне нужно присесть, — пол показался ему самым логичным решением. Он был недалеко и уже стал таким родным. Тони согнул колени. Снова рыгнул. Еще искорки.
