— Возьми фонарик. Помни, что во тьме у них меньше преимуществ. Они не могут использовать тень, отбрасываемую телом.
— Блин, Генри, это я тебе об этом рассказал.
Вампир раздраженно нахмурился.
— Тогда зачем теперь переспрашиваешь? — возмутился он и скользнул в звуковой павильон.
* * *
Тьма на павильоне не была абсолютной, но в современном мире она и не могла таковой оказаться. Света от лампы над входом и от индикаторов питания на приборах Генри хватало, чтобы видеть. Не совсем четко, но достаточно.
Привкус другого мира, возникший от двухкратного в день открывания врат, мешал ему учуять и опознать жизнь, которую он слышал. От запаха свежей краски, нависшего над площадкой как туман, лучше не становилось. По сердцебиению он мог понять, что его добыча не спала. Люди редко просто так сидели в темноте. Значит, кто-то из захваченных тенью. Ждал открытия.
Он обогнул фальшивую стенку и замер, принюхиваясь. Его мишенью оказалась женщина. Волшебница? Не различить — все забивают другие, более сильные запахи.
Кто- то стоял прямо под вратами, завернувшись в обычный полиэтиленовый дождевик.
* * *
— Двадцать восемь Рэймондов Дарков, двадцать девять Рэймондов Дарков, тридцать, — Тони провел влажными ладонями по джинсам и расправил плечи. — Готовы вы или нет, но я иду!
Он надеялся, что тридцати секунд форы Генри будет достаточно, чтобы со всем разобраться. Впрочем, даже если этого времени и не хватило, выбора все равно не было. Лампа должна стоять на месте, когда врата откроются.
Он включил фонарик, направил его на пол и направился к световому щиту.
* * *
Не вошебница. Девушка, примерно ровесница Тони. Она отдернула полы дождевика и сунула руки в передние карманы фартука. Когда Генри остановился на краю площадки — она стояла там, где нужно, ему не надо было идти дальше — девушка переминулась с ноги на ногу. Нетерпение, не ожидание. Она же не могла значит, что он…
Когда включился свет, последним, что увидел Генри, падающий на пол, была ее улыбка.
* * *
Свет?
Тони моргнул, повернувшись в сторону освещенных декораций для гостиной.
Зачем Генри включать свет?
Ответ: Генри незачем.
Он побежал.
* * *
Генри пытался бороться с тенью, обвившей его от запястий до щек, примотав руки к бокам и заткнув рот с носом. Она деформировалась, но не отпускала.
Когда девушка присела рядом с ним на корточки, тень отхлынула от ушей.
— Мы оставили стража у врат, — охотно сообщила она. — А он куда-то пропал. Значит, кто-то его уничтожил. И раз этот кто-то был в курсе, как это делается, то он знал уже очень, очень много. И непременно бы сюда вернулся. Здравствуй, кто-то. Я тебя ждала. Мог бы осмотреться на наличие ловушек.
Она улыбнулась еще шире, показывая ему пульт, с помощью которого включалось освещение.
— Скоро ты потеряешь сознание, а потом умрешь.
Не скоро. И уж точно он продержится до открытия врат. Хотя Генри и требовалось дышать, воздуха, оставшегося в легких, ему хватит надолго. Вампир слышал, как кабель падает на пол и двигается платформа, на которой стояла лампа. И мог только лежать, слушая насмешки тени, и ждать открытия. Тень попытается уйти, Тони ударит по ней светом, и он освободится. Несколько позорное разрешение проблемы, но главное, что все закончится. И хорошо, ибо учитывая растягиваемость и силу тени, ему не удастся изобразить супермена, разрывающего узы.
Улыбка соскользнула с ее лица; девушка прищурилась.
— Ты другой.
Он старался сдерживать Голод, но тот все равно стремился вырваться на волю. Тина немного помогла, но этого было недостаточно.
— Ходящий в ночи, — одним пальцем она отвела прядь его волос. — Эта в тебя не верит, но можешь не переживать. В меня она тоже не верит. Сплошные метафоры и символизм.
Полиэтиленовый дождевик зашуршал, когда она наклонилась вперед, оперевшись рукой об пол рядом с его головой, чтобы не потерять равновесие.
— Интересно, как там у тебя в голове? Думаю, ты гораздо лучше ощущаешь реальность. Может, проверим? К тому же, захватывать сильных гораздо логичнее. Тогда слабые не смогут тебя остановить.
Краем глаза Генри заметил полоску тьмы под огромным деревянным столом. Достаточно темно? Только один способ узнать. Ему оставалось только перекатиться.
— О нет, ты…
Вампир оказался под столом прежде, чем она успела закончить свой протест. Он почувствовал, как узы ослабились — похоже, темноты оказалось достаточно, и смог вырваться. Генри чувствовал, что скалится, поднимаясь на ноги, но его это уже не волновало. Она вздернула верхнуюю губу в ответ.
— Создание тьмы сражается за свет? Там, откуда я пришла, так не делается.
— А тут делается.
Она одарила его дерзкой улыбкой и повернулась, чтобы побежать. Все ее движения говорили: «Догони меня, догони!», этого даже не надо было произносить вслух. Генри, сдерживая инстинкт охотника, уклонился от снова напавшей тени, от которой его пытались отвлечь, и встал уже перед девушкой, прежде чем та успела обернуться.
— Похоже, в вашем мире такие, как я, еще и двигаются медленнее.
Она напряглась в его цепкой хватке, глаза уставились в пустоту, когда тень начала вырываться из нее.
Колебания, отдавшиеся в крови и костях, известили об открытии врат.
— Генри! Закрой глаза!
Даже через прикрытые веки белый свет почти ослеплял. Генри отбросил девушку, упал на колени и закрыл глаза руками; по щекам заструились слезы.
Через несколько секунд свет погас.
— Все в порядке. Теперь можешь смотреть.
Решив, что Генри сможет сам о себе позаботиться, Тони пробежал через площадку к распростертому телу Кейт Андерсон. Он знал о ней только то, что девушка была «фокусником»
[10]
Мауса. Снова и снова повторяя «только не опять» и опасаясь самого худшего исхода, он опустился на колени, перекатил ее на спину и попытался найти пульс. Потерял его в приступе раздирающей боли, все еще отдающейся в голове. Нашел снова.
— Она жива.
— Угу, — поправляя дождевик, он поднял взгляд на Генри. — Почему ты ее отбросил?
— Надеялся, что если она окажется под вратами, у тени пробудится основной инстинкт — вернуться домой с собранной информацией. И он перебьет желание нападать на меня. Похоже, это…
— Ненастоящее. Ненастоящее. Ненастоящее! — одна рука ухватилась за предплечье Тони, вторая — за воротник рубашки. Зрачки Кейт превратились в черные точки, а глаза широко распахнулись. — Ненастоящее!
