Лидия в шоке уставилась в зеркало.
Отец никогда не позволит… Стыд какой… А ведь она – красивая!
Высокая, с великолепной осанкой, пепельные локоны небрежно выпущены из-под розового кружева мантильи, брови изумленно вскинуты – и видно, что они есть и они красивые, глаза сверкают из-под подтемненных ресниц, кожа вовсе даже не тусклая, платье цвета увядшего шиповника подчеркивает маленькую, но высокую грудь и тонкую талию. И удачно маскирует узкие бедра. Зато сразу понятно, что ноги у нее длинные и стройные.
А подкрашенные губы блестят розовым (слава Ханганату), и подбородок вроде бы не такой массивный… и вовсе ее не портит.
– Это – я?!
– А есть сомнения, ваше высочество? – улыбнулась Лиля.
Сомнений не было. Было только восхищение.
– Лидия, предлагаю спуститься вниз, чтобы брат оценил. Потом платье придется снять и отдать Марсии. Пусть до ума доведет.
Лидия скользнула пальцами по розовому шелку.
– Сколько я за это должна?
Лиля сверкнула глазами, и принцесса тут же поправилась. Она отлично поняла, что делалось все от души. Не за деньги.
– Спасибо.
Лилиан чуть смягчилась.
– Будем считать… вы ведь…
– Ты. И Лидия. Хорошо?
– Лилиан. Но только наедине.
Лидия кивнула. Ну да. Подругами они быть не могут, статус не позволяет. Поэтому для света все останется чопорно и правильно. А так вот, наедине поболтать о том о сем – почему бы нет?
– Кстати! Серьги!
Картину довершили две розовые жемчужины в оправе работы мастера Лейтца. Лидия полюбовалась на замочек и кивнула.
– Замечательно… Но мне хотелось бы как-то отблагодарить тебя.
Лиля коварно усмехнулась.
– Если ты хоть раз появишься при дворе его величества Эдоарда в таком платье, да еще упомянешь о марке «Мариэль»…
– «Мариэль»?
– Это в честь моей матери. Я хочу сделать салон. Чтобы женщины приходили туда, и им помогали, вот как тебе. Согласись, одежда и прическа не главное. Да и внешность тоже. Но красивым легче живется на земле.
Лидия согласилась.
– Пойдем? Хочу посмотреть, как отреагирует братик!
Лиля ответила проказливой улыбкой. Ей тоже хотелось посмотреть!
Мигель тискал щенка и спорил о методах дрессировки, когда в гостиную вошла…
Что уж там, принц просто не узнал сестру. Видение в розовом и Лидия не имели между собой ничего общего. И принцу даже неловко стало, что он сидит, болтает с вирманином… Он поспешно вскочил с ковра, Эрик последовал его примеру.
– Госпожа, разрешите представиться… Мигель, принц Ивернейский. Вы здесь в гостях?
Лиля, будучи не в силах сдерживаться, закрыла лицо руками, содрогаясь в спазмах беззвучного хохота. Лидия шагнула к брату и цепко схватила его за ухо.
– Я?! Еще как в гостях!
– Лидди?!
Искреннее изумление в глазах брата стало принцессе наградой за все вчерашние унижения. А восхищение в глазах вирманина стоило и того больше.
Эрик уважительно поклонился.
– Ваше высочество, позвольте сказать – вы восхитительны.
Лидия покраснела и опустила глаза. Лиля усмехнулась:
– Прекрасная принцесса из сказки.
И добавила про себя: «Приятно, когда внешность соответствует содержанию».
Следующие десять минут Лидия наслаждалась комплиментами брата, Эрика, заглянувшей в гостиную Миранды, круглыми глазами слуг, а потом в сопровождении графини отправилась в руки Марсии и остальных кружевниц. А Лиля, пока девушки наряжали принцессу снова и снова, прикидывала, что еще подойдет Лидии. Холодные тона – нет, не ее. А вот теплые, персиковый, может быть, кремовый… надо прикладывать ткань, смотреть. А может, скомбинировать, например, персиковый с голубым или зеленым…
– Ваше сиятельство?
– Ганц!
Лэйр смотрел так, что Лиля махнула рукой кружевницам – мол, сейчас вернусь – и выскользнула из примерочной. Пара минут у них есть, чтобы посекретничать.
– Письмо у Ричарда. – Ганц почти шептал.
– И?!
– Ночью он ходил к отцу. И письма потом уже в его покоях не было.
Лиля предпочла не уточнять, откуда это известно Ганцу. Знает – и ладно.
– Полагаете, он примет к сведению?
– Надеюсь.
Лиля опустила ресницы. Не нужна ей Анелия на троне. И стране тоже не нужна. Самонадеянно? Да нет. Вспомнить двадцать первый век, где бизнесмены покупают политиков. Она в данном случае просто убирает. Да и… кто мешал Анелии честно поговорить с мужем? Предложить ему забыть обо всем? Или уехать с Лонсом?
Он бы понял, чай не дурак. И не полез бы в бутылку, и жив остался, и у Лили претензий не было бы. А сейчас – извините. Гибель своих людей она никому не простит.
Глава 6
Второй узел
Гардвейг чувствовал себя с каждым днем все лучше. Докторус регулярно обрабатывал рану, язва выглядела уменьшившейся в размерах, хотя до заживления было еще далеко.
Но были шансы, а значит, появлялась возможность прожить еще лет… да хотя бы пять! Уже неплохо! И ребенка не младенцем оставишь, и страну можно подтянуть, и… кто их знает, ханганов? Может, за это время они еще что-нибудь придумают?
Гардвейг и от десяти дополнительных лет не отказался бы.
А Лиля могла сказать, что они… ну, должны быть. Все в воле Альдоная, включая пролетающие кирпичи, но сосуды у короля хорошие (может быть, стоит сказать спасибо пиявкам), сахарного диабета вроде нет, при правильном питании и уходе – почему бы и не десять лет?
Главное, правильно зарубцевать язву и не допускать рецидива.
Гардвейгу эти истины поведал Тахир дин Дашшар. Со всеми реверансами и раскланиваниями. И король проникся. А кому охота умирать раньше времени?
Сейчас он был согласен на многое. И к переданной через гонца просьбе Эдоарда о встрече он отнесся благосклонно.
Гардвейг передал свиток своему церемониймейстеру.
– Я согласен. Вечером. Сегодня или завтра. Согласуйте.
– Мой дом. Наш дом, – с легкой улыбкой произнес Джес.
Лиля осматривалась по сторонам. Прибежище холостяка. Уютно, неплохо, но чего-то не хватает. Тепла? Света? Цвета?
– Вы здесь редко бываете, граф?
– Обычно я живу во дворце. Там у меня свои покои. А здесь… Миранде здесь нравилось.
– Она замечательный ребенок.
Говорить о дочери было безопасно. И Джес с радостью подхватил эту тему, пока графиня не придумала повод, чтобы оставить его в одиночестве и сбежать по делам.
