Книга Повелители волков, страница 59. Автор книги Виталий Гладкий

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Повелители волков»

Cтраница 59

Забрав продукты и разлив вино по флягам, джанийцы, не попрощавшись с агафирсами, не поблагодарив за еду и даже не посмотрев в их сторону, словно это были не люди, а бездушные столбы, направились к лесу. Лошади отряда бежали по-прежнему очень тихо, а уздечки и оружие не издавали ни звона, ни дребезжания. Удивленные старейшины наконец разобрались, в чем тут фокус; оказалось, что копыта лошадей и все железные вещи были обернуты тряпками.

Но Тириаспа в этот момент больше всего волновал один-единственный вопрос: почему приближение персов сороки заметили, а этих неизвестных всадников — нет?

Глава 14
Воинская удача Саурага

Саураг был счастлив. Он стал настоящим воином! Его отряд легкоконных стрелков — гиппотоксотов, набранный сплошь из бедноты, — в основном из тех, кого называли «восьминогими» и «бесчестными» — уже который день находится на самом острие военных событий. Задача отряда была простой и одновременно чрезвычайно опасной: не входя в прямое соприкосновение с противником, постоянно дразнить его при помощи мелких стычек, а то и вовсе издали — так, чтобы быстроногие мидийские скакуны конницы Дария не могли догнать скифских лошадок.

Конечно, лошади у скифов были просто великолепными для степных просторов, но не настолько, как скакуны нисейской породы, которые мчались, опережая ветер. Гиппотоксотов спасало лишь одно немаловажное обстоятельство — сама степь, изобилующая кочками и рытвинами. Там, где скифская лошадь полагалась на звериное чутье, отшлифованное веками существования на степной равнине до уровня инстинкта, скакунам-мидийцам приходилось уповать только на своего седока и остроту собственных глаз, что в сумерках, к примеру, не очень и помогало.

Поэтому все погони заканчивались максимум легким ранением кого-нибудь из скифов — персы тоже были неплохими стрелками из лука — или выбраковкой лошади, которая не могла выдерживать длительные перегоны. Лошадь меняли на заводную, из запаса, царапины лечили народными средствами с помощью разных мазей и травок, и на другой день игра в кошки-мышки начиналась сначала. Так приказал басилей Скопасис, который командовал войском, в основном состоящим из его подданных — скифов земледельцев, живущих возле Меотиды, и их соседей-савроматов, к которым был приписан и отряд под началом Ариапифа, сына царя Иданфирса.

Ариапиф был совсем молод. Он имел право, как пилофирик — отпрыск царского рода, командовать каким-нибудь небольшим подразделением «железной» конницы, но там он чувствовал бы себя не очень уютно.

Дело в том, что Ариапиф был сыном Иданфирса от наложницы, и царские регалии если и светили ему, то в весьма отдаленном будущем, хотя нынешнему повелителю скифов уже было много лет. Поэтому он решил, что отличиться в войне с персами можно будет не в общей массе войска, а командуя отдельным, достаточно большим отрядом, что значительно повысит его шансы на царствование. Ведь у скифов кроме знатности происхождения требовались и большие личные заслуги претендентов на царский жезл, который представлял собой богато украшенный золотом и драгоценными каменьями топорик с литыми фигурками двух коней на обушке и рельефными изображениями летящего оленя и пантеры на рукояти, ближе к лезвию.

Иданфирс сразу согласился с его предложением. Его мало волновали личные проблемы Ариапифа, хотя, возможно, он и догадывался о них; для царя главным было то обстоятельство, что теперь будет кому присматривать за басилеем Скопасисом. Его племена были чересчур многочисленны, хотя и не так воинственны, как кочевники Иданфирса, и престарелый царь не без оснований опасался, что Скопасис с поддержкой Таксакиса и савроматов сможет после его смерти претендовать на титул царя всех скифов.

Саураг чувствовал себя на седьмом небе. Он не пас задних, а все время старался как можно ближе подобраться к персам; его стрелы разили без промаха (он даже удостоился похвалы за меткость в стрельбе от самого Ариапифа!); а уж лук, который он изготовил сам, вызывал зависть даже у состоятельных скифов (конечно, состоятельных по сравнению с подростком), и на привалах стрелки с восхищением рассматривали его как диковинку, потому что такое оружие подобало иметь разве что богатому пилофирику. Все хорошо было у Саурага кроме одного — он никак не мог добраться до сраженных его стрелами врагов, дабы заполучить хоть один скальп на уздечку своего коня.

Впрочем, не совсем своего — конь-то был из царского табуна и принадлежал Иданфирсу. Это была еще одна проблема юного стрелка, которую он никак не мог разрешить. Саураг мечтал о личном скакуне, а где еще можно заполучить его, как не на войне? Но что поделаешь, когда скифам приходилось изображать испуганных варваров, не имевших понятия, как воевать с грозным воинством царя Дария. Поэтому они разлетались словно испуганное воронье, в которое бросили камень, когда тяжелая конница персов начинала свой разбег.

Поначалу персы относились к скифам всерьез, изрядно наслушавшись разных баек о могуществе и большой численности конных варваров; к тому же свежий пример царя Кира Великого, которого убили, как крысу в западне, настораживал персидских военачальников, и они жестко держали строй и дисциплину в своих подразделениях. Но с течением времени, видя перед собой толпы орущих дикарей, у которых даже не было панцирей и мечей и которые убегали, едва за них принимались всерьез, настроили персов на презрительный лад и они изрядно расслабились. С кем воевать?! Что могут сделать с ними эти оборванцы, у которых нет ни строя, ни порядка?

С мечами и впрямь у легкоконных стрелков было совсем худо. Акинаки стоили дорого, не все могли их приобрести, больше обходились боевыми топорами. Они и на войне необходимы, и в хозяйстве пригодятся. Что касается панцирей, то отряд Ариапифа их и вовсе не имел.

Выставив ночные дозоры, Ариапиф присел у костра и задумался. Он был изрядно раздражен. Ему не нравился приказ Скопасиса не принимать бой до особого распоряжения. Так можно всю войну пробегать по степи, изображая собой зайцев, а когда начнется серьезное сражение, пенки снимет кто-то другой, а он со своим отрядом так и останется в тени.

Конечно, Ариапиф понимал, что Скопасис такие приказы шлет отрядам, которые находятся в его подчинении, не по своей воле; это было решение совета царей и военачальников высокого ранга. И он хорошо понимал причину такой «трусости» скифов. У Ариапифа хватило ума на то, чтобы понять замысел Иданфирса и других вождей: они хотели заманить царя Дария поглубже в степи, а уж там видно будет, кто чего стоит.

Тем не менее ретивая, бурлящая молодая душа Ариапифа не давала ему покоя. Нужно что-то делать, чтобы сбить с персов спесь! А то скоро они вообще перестанут гоняться за отрядом, посчитав его воинов совсем никчемными и не стоящими особого внимания. Будто легкоконные стрелки, это как блохи в шерсти пса; покусывают иногда, беспокоят, но сильно не мешают.

— Господин… — тихий голос из темноты; Ариапиф даже вздрогнул от неожиданности.

— Кого там нелегкая носит?! — раздраженно спросил царевич. — Спать нужно, а не бродить в потемках. Завтра подъем рано.

— Это я, Саураг. — И возле костра нарисовалась фигура подростка.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация