– Уверены в своем решении, господин Саффар? – спросил я. – Вы сами видели, что вас ждет в Преисподней. Не знаю, в силах ли я изменить вашу судьбу, но я могу попытаться.
Зомби покачал головой.
– Не нужно. Я тоже читал о том, что в Аду только семь кругов. И в последнем, самом страшном из них, держат предателей. Если сейчас я отступлю от принципов, пойду на сделку с этим уродливым мерзавцем – я предам не только свои идеалы, но и самого себя.
Нарядные улицы разбегались вокруг нас веселым городом. На изумрудных клумбах тянулись к солнцу цветы.
* * *
Серое привидение возникло перед моими глазами.
Оно закачалось пыльной занавесью, бессильно распахивая рот. Призраки умеют двигаться очень быстро, но в конце пути ненадолго теряют способность говорить.
Абу Саффар нахмурился. Можно было подумать, что, увидев бесплотную тень, он вновь вспомнил о своем будущем. Однако причина его волнения оказалась совсем другой.
Он знал, что пытается сказать привидение, и никак не мог этому помешать.
Мне это не понравилось.
Люди сторонились нас, едва завидев нашего молчаливого собеседника. Горожане слышали, что где-то поблизости находится замок некромантов. И это не беспокоило их – до тех пор, пока чародеи держались достаточно далеко.
Если же на улицах Маназира показывался скелет или зомби, спешащий по какому-то поручению своего господина, благоразумные люди делали вид, будто не замечают его. Если ты закрываешь на что-то глаза, оно перестает существовать. Таково жизненное кредо обывателя.
– Меня прислал мой повелитель, некромант Мубарраз, – тихо прошелестел призрак. – Войска эмира осадили дом Иль-Закира. Там два пехотных полка, но заправляет всем тайная полиция. Военные от этого не в восторге…
Абу Саффар отступил назад. Городская толпа манила его, как речной поток, в который можно нырнуть и скрыться.
Я схватил его за руку.
– Мудрец выпустил механических монстров. Они ползают вокруг дома, и солдаты не решаются атаковать. Ждут, когда из Башни Проклятых прибудут маназирские маги.
Я много слышал о Башне Проклятых. И был уверен – лучшие изобретения Иль-Закира не спасут его от гнева колдунов.
– Что это значит, Саффар? – спросила Франсуаз.
Голова зомби свалилась набок. Рот распахнулся и оттуда вновь дохнуло запахом тления. Разум покидал живого мертвеца. Но усилием воли начальник тайной полиции все же смог совладать со своим телом.
– Открытие Иль-Закира очень важно, – произнес он. – Мудрец смог раскрыть двери между жизнью и смертью. Он сделал это на территории славного города Маназира. Это значит…
Саффар булькнул, и мне показалось, что мы слышали его последние слова. Но он продолжал:
– Изобретение принадлежит эмиру. Не эльфам. Не некромантам. Только ему. Когда вы привели меня в штаб-квартиру полиции, я отдал все необходимые распоряжения… Вы даже не заметили этого.
Он встряхнулся – неестественно, не как живой человек. Так болтается тряпка на ветру.
– Пусть я мертв и пусть подземные черви считают меня грешником, – проговорил Саффар, – но я присягал на верность городу Маназиру. И сохраню преданность этой клятве.
Зомби смолк. Силы оставили его; возможно, теперь уже навсегда.
– Алиса Шталь, – пробормотала девушка, – она наверняка в доме. И этот странный дух в коконе. Люди эмира их не пощадят.
– А некроманты будут издали наблюдать за бойней, – подтвердил я. – И под конец тайны мудреца достанутся именно им. Мы должны скорее попасть туда, пока не прибыли маги и сражение не началось. Открывай портал.
17
Желтые кресты на голубом фоне, с маленькими кругами на верхних концах. Острые наконечники пик. Щиты с изображениями драконов и фениксов. Сотни людей, выстроившихся в боевой порядок, и на груди каждого герб города Маназира – золотой анкх.
Были среди них и закаленные в боях воины, которые знали, что ни военные навыки, ни отвага, ни молитвы богам не спасут от предательской стрелы, огненного дождя колдунов и преступного невежества полководцев.
Они понимали, что пришли умирать.
И все же больше стояло там молодых. Совсем юных, которых проще представить в родительском доме или в просторном дворе деревенской школы.
Бой, в который им предстояло вступить, был сражением за право распоряжаться жизнью и смертью. Но их собственные судьбы давно решили другие.
Детские лица, на которых приказ всемогущего эмира поставил печать взрослости. На широком поле, подставляя щеки холодному вечернему ветру, эти парнишки ничем не отличались от молчаливых зомби, способных лишь исполнять приказы, но не думать самостоятельно.
Кто-нибудь мог сказать, что эмир послал их на смерть. Это не так. Владыка Маназира лишил их жизни гораздо раньше, когда заставил надеть боевой доспех пехотинца.
– Они ждут.
Мубарраз, один из верховных некромантов Гильдии, стоял на высоком холме. Сзади него сгрудились несколько колдунов ниже рангом. Серые тени призраков окружали своих господ, почти сливаясь с сумерками.
Колдун поднял к глазам подзорную трубу.
– Два полка пехотинцев – не слишком ли много, чтобы постучать в дверь простому книжному червяку! Что скажете, Майкл?
Я сложил руки на груди.
Тени зашевелились, скорее почувствовав мое появление, чем увидев его. Но их повелитель остался спокоен, и призраки не тронулись с места.
– Стервятничаете, Мубарраз? – спросил я.
– Разумеется. Вы смотрите на них и видите армию. А перед моими глазами встают сотни послушных слуг, которых я сотворю из трупов после сражения. Это и называется считать на пару шагов вперед, да?
Он поднял жезл, рукоятка которого была выточена из черепа младенца.
– Взгляните на их доспехи. Священный анкх; но издали кружка наверху не видно, и перед вами просто кресты. Это ходячее кладбище, Майкл. Они сами записались в покойники, как только поступили на военную службу. Кто упрекнет нас в том, что мы сделаем их смерть менее напрасной?
– Они не по своей воле пошли воевать, Мубарраз.
– Но в этом моей вины нет. А впрочем! Спросите у них сами – хотят ли они умереть во имя эмира. Разлететься на кровавые клочки только для того, чтобы потешить самолюбие диктатора. И они ответят вам «да». Таковы уж люди, мой друг. Таковы уж люди.
Я перевел взгляд.
Лабораторию некромантов, в которой жил Иль-Закир, окружал высокий забор. Но это не были обычные решетки, подобные тем, что я и Франсуаз видели, впервые посетив это место.
Ограда двигалась.
