Увы. Она также заметила изменения в характере хозяина и была весьма удивлена, потому что не находила им логичного объяснения. Фрида не смогла мне назвать ни одной существенной причины, по которой он стал избегать общения не только со мной, но и с ней, его приемной матерью, а спросить напрямую она вряд ли решится.
«Ну что ж, значит, задам ему этот вопрос сама», – подумала я тогда и начала ждать удобного момента.
В один из дней, ранним утром, я случайно встретила сэра Фитцджеральда в холле первого этажа, когда он давал указания садовнику. Поняв, что это именно тот долгожданный шанс, я осмелилась подойти и встать рядом, ожидая, когда хозяин освободится и обратит на меня внимание.
Увидев меня, он, как ни в чем не бывало, любезно улыбнулся и, как обычно, поинтересовался моим самочувствием. Дав ему такой же привычный ответ, я, сдерживая внутреннюю дрожь, стояла рядом и ждала, когда Клайв покинет холл. Стоило садовнику удалиться, сэр Фитцджеральд повернулся ко мне:
– Мисс, есть что-то еще, что вы бы хотели мне сообщить?
Мой ответ прозвучал не совсем вразумительно.
– Нет, сэр. Точнее… да. Простите. Мне действительно необходимо задать один-единственный вопрос, и жизненно важно знать на него ответ… – в этот момент дыхание от волнения перехватило, я замолчала, тщетно пытаясь избавиться от кома в горле.
Сэр Фитцджеральд молчал и внимательно смотрел на меня. Он ждал продолжения.
С невероятным усилием сомнения были преодолены, но уже готовые прозвучать слова замерли на губах. Утонув в серых глазах собеседника, я забыла все заготовленные заранее фразы. Его острый взгляд беспрепятственно проник в душу, легко прочел все вопросы, понял волнения, ставшие разом нелепыми и несущественными.
Молчание становилось мучительным. Звенящую тишину, разлившуюся по сумрачному холлу, прерывали лишь глухие удары испуганного до смерти сердца.
Наконец, отбросив сомнения в разумности принятого решения, глупая приживалка осмелилась подать голос.
«Если не сейчас, то я никогда уже не смогу подойти к своему грозному хозяину и произнести вслух несусветную чушь…»
– Сэр, умоляю, назовите мне причину, по которой ваше отношение ко мне ухудшилось настолько, что мы на протяжении двух недель почти не разговариваем.
«Что ты говоришь? Остановись, пока не поздно!! Кто он и кто ты? Он вправе вести себя как заблагорассудится!»
Но глупышку несло:
– Если мое присутствие в поместье стало неугодным, просто скажите, куда мне идти, и я уйду, сэр… Потому что нахожусь полностью в вашей власти и…
Последние слова так и не прозвучали, смешиваясь с рыданием.
Мистер Коллинз побледнел.
Его брови удивленно взлетели, лицо дернулось от боли, но тут же смягчилось. Он впервые за долгое время с нежностью взглянул на меня и улыбнулся:
– Первым делом, будьте так любезны переодеться для конной прогулки, я прикажу Готлибу оседлать Марту.
Несколько мгновений я стояла, не понимая услышанного, потом медленно повернулась и пошла к лестнице.
«Хорошо, значит, он не хочет говорить со мной в доме».
Пока я одевалась для прогулки, в голове проносилось множество версий. Но все они сводились к одному: положение вещей изменилось, и мне предстоит выслушать известие, которое сильно повлияет на мою дальнейшую жизнь.
«Может, он будет говорить о планируемом замужестве с сэром Мак-Фейри? Но это не самая плохая новость – я сама уже строила подобные планы. Или он хочет переселить меня в другой дом, например, в Лондон».
Будущее было туманно. Выходя из комнаты, я невольно взглянула на себя в зеркало и вздрогнула. Совсем недавно из него улыбалась соблазнительная амазонка, готовая покорять мужские сердца, а теперь смотрела одетая в тот же светло-зеленый камзол осунувшаяся девушка с грустными глазами, испуганно заглядывающими в будущее.
«Какая мне разница до того, как я выгляжу? Как и всем остальным в этом доме…»
Около парадной двери стояли две оседланные лошади. Арабского вороного держал под уздцы старик Готлиб. Успокаивая норовистого скакуна, он нежно похлопывал его по атласному крупу и что-то шептал в ухо. На скромную Марту никто не обращал внимания. Гнедая воровато щипала стриженую траву газона.
«Как мы с тобой похожи, Марта… Обе члены команды неудачников, серые, посредственные приживалки… Щиплем травку, пока никто не видит…»
Сэр Фитцджеральд уже ждал меня у входа. Он быстро подошел и предложил свою помощь.
Я вежливо поблагодарила и согласилась.
Долгое время мы ехали рядом, не проронив ни слова. Я надеялась, что он заговорит первым, но прошло уже много времени, поместье скрылось с глаз, а хозяин продолжал хранить молчание, становившееся невыносимым.
«Зачем он позвал меня на прогулку? Что хотел сказать? Помолчать можно было и дома».
Наконец я не выдержала и спросила его о первом, что пришло в голову – о самочувствии леди Анны. Он резко развернул лошадь, спешился и подошел ко мне. Я смотрела с испугом, как мистер Коллинз протянул руку. Следом услышала его голос, хриплый и прерывистый:
– Мисс Элен, прошу вас сойти с лошади.
Вздрогнув от неожиданной просьбы, я протянула ему руку в ответ. И, перекинув ноги, уже готова была послушно спрыгнуть вниз, как вдруг сэр Фитцджеральд шагнул еще ближе и, аккуратно взяв меня за талию, снял с лошади сам.
«Что он делает?»
А потом произошло совершенно невероятное, совершенно немыслимое.
Время замерло, застыло.
Пока я тихо скользила вниз по его телу, минула, казалось, целая вечность, а он продолжал держать меня в объятиях и не разомкнул их даже тогда, когда моя щека нечаянно коснулась его горячей щеки и я почувствовала дрожание ресниц. Испуганное заячье сердце приготовилось выпрыгнуть из груди, оно колотилось как бешеное, отдавая эхом в висках.
«Что происходит?»
Я так и застыла в стальном кольце его рук, боясь шелохнуться. Стараясь не дышать, опасаясь, что со вздохом исчезнет иллюзия чуда.
Чувствовала сладкий запах его кожи, стараясь запомнить, наслаждалась теплом щеки и трепетом ресниц и никак не соглашалась осознать, что это происходит в реальности.
Наконец он тяжело, прерывисто вздохнул и заговорил. Я осмелилась заглянуть ему в лицо. Он говорил быстро, не выпуская меня из своих крепких рук и не отводя взволнованного взгляда:
– Мисс Элен, прошу простить меня, если напугал… но я более не могу… так не может продолжаться. Нет никакого смысла скрывать, сколь долго ни пытайся… Скрывать, что увлечен… словно… Господи… все не так. Хотел сказать не так… Мисс, умоляю, примите мою руку и сердце, прошу вас стать леди Фитцджеральд Коллинз, моей женой, – на одном дыхании, боясь сбиться, произнес он.
