Мари не раздумывает ни секунды. В ее голове моментально сложились траектории движения обоих скутеров, и она нажала на газ. Разгоняясь до предела возможности двигателя, она молила Бога лишь об одном – успеть! Успеть! Сбить идиота раньше, чем он проедет по голове больного ребенка.
Кетти-дурочка почуяла опасность, развернулась и теперь с отчаянными криками безуспешно гребла к берегу.
От того, что произошло потом, даже кадров воспоминаний не осталось, лишь ощущения. Сначала страшный удар, боль в ушах от разъяренного вопля пьяного садиста и удушье, раздирающее легкие, наполняющиеся холодной водой.
Следующим воспоминанием становятся отчаянные, наполненные слезами глаза Стефана, сидящего на краю ее больничной койки и сжимающего ее руки.
Мари совершенно не чувствует тела; живым остается лишь сознание, до которого постепенно доходит ужас того, что говорит любимый:
– Мари, что же ты натворила! Ради олигофрена пожертвовала нашим ребенком! Мари, за что ты так со мной?
Она молча слушает его обвинения, переходящие в истерику, ощущая себя пустотелой оболочкой. Как будто вместе с потерянным малышом она лишилась и собственной души. The End второй части трагедии.
Третья часть ее жизни, названная впоследствии сатирической мелодрамой, так и оставалась нерасцвеченной художественным редактором, потому что не хватило на нее цветной пленки, на складе оставался запас только черно-белой.
Стефан был убит, уничтожен, растоптан свалившимся на него известием о кончине ребенка и не нашел ничего более достойного, чем успокоить страдания и осушить слезы в объятиях лучшей подруги Мари, Иваны Куликовой.
Их тайная связь продолжалась ни много ни мало почти полгода после трагедии и была открыта совершенно случайно. Вернувшись не вовремя в снимаемую вместе с Иваной квартиру, Мари услышала характерный скрип кровати и стоны. Испугавшись и уже собираясь уйти, чтобы не смущать подругу, с удивлением заметила на вешалке куртку Стефана, привезенную ею из Рима.
Свет померк перед глазами. Превозмогая отвращение и боль, на негнущихся ногах она прошла в комнату подруги и кинула подаренную куртку прямо в раскрасневшееся от страсти лицо возлюбленного.
А потом было все как у всех прошедших через финальную сцену адюльтера – банально и пошло. Вновь прозвучавшие и уже до оскомины надоевшие обвинения в убийстве их невинного ребенка ради спасения слабоумной, жалобы на отсутствие сочувствия великому горю несостоявшегося отца, запоздавшие слезы раскаяния.
Какая теперь разница. Мари закрыла дверь в прошлую жизнь и до сих пор не ведает, как сложилась дальнейшая судьба Иваны и Стефана. Возможно, они обрели свое счастье вдвоем.
После смерти ребенка и двойного предательства прошло почти два года, пока Мари не научилась дышать самостоятельно, полной грудью, наслаждаясь каждым глотком воздуха. Она вновь смогла без смущения поднять глаза на находящихся рядом мужчин – сначала на своих коллег по кафедре факультета судебной психиатрии Цюрихского университета, куда выиграла грант для продолжения обучения, а потом и на других, живущих в ее мире.
С Паулем Шальке она познакомилась в этом году в горах, во время зимних каникул, которые проводила вместе с коллегами по работе.
Замелькали следующие кадры приятных цветных воспоминаний жанра романтической мелодрамы, пока не отснятой режиссером до своего грустного финала или до счастливого хеппи-энда.
Обычное солнечное утро на просыпающемся горнолыжном курорте – тишина и кристально чистый морозный воздух дымчато-розового цвета. Мари садится в первый поезд, поднимающий любителей утренней тишины на склоны – наслаждение полетом в окружении сверкающего миллиардами ослепительных искр нетронутого снега – неописуемый восторг от полного контроля скорости – резкий выброс адреналина от возникшего слева и внезапно подрезавшего ее лыжника – нелепое совместное падение.
Сила удара была значительной, и Мари, лежа в пушистом сугробе, первым делом проверила конечности и, поняв, что переломов нет, попыталась встать. Удалось с трудом, потому что только одна лыжа оставалась пристегнутой к ботинку, а другая отлетела в неизвестном направлении. Ее, слегка прихрамывая, нес молодой засыпанный снегом парень, улыбающийся во весь рот. Гневные слова возмущения, готовые сорваться с губ Мари, замерли, когда она увидела озорные ребячьи глаза с пляшущими чертиками.
А что, в принципе, произошло? Обычное дело! Хорошо, что оба остались целы.
Мари, поддавшись обаянию незнакомца, приветливо улыбнулась ему в ответ.
Так появился в ее жизни Пауль Шальке, бизнесмен из Дортмунда.
Симпатичный блондин, крепкий, мускулистый, с красивыми ясными глазами и волевым подбородком – ни дать ни взять один из лучших представителей утерянного древними арийцами генофонда.
Пауль отдыхал в Церматте со своими оторвавшимися от семей друзьями, одуревшими от желанной свободы.
В тот вечер Пауль пригласил ее на ужин в ресторан, чтобы сгладить вину за неуклюжесть.
Они расположились в уютном национальном штюбли
[5]
на первом этаже «Валлизерхоф» – гостиницы, в которой жила Мари. За ароматным сырным фондю и бутылочкой фенданта, а потом кирша Мари с изумлением поняла, как легко находятся общие темы для разговора, что ей не только комфортно, но и удивительно приятно в обществе Пауля. А потом случилось невероятное. Мари впервые за десять лет рассказала человеку, которого знала всего один день, историю своей жизни, не исключая и трагического случая на озере. Мари была уверена, что знакомство с симпатичным немцем закончится через два дня – сразу же после ее отъезда с курорта. Ее удивила реакция Пауля на слова Стефана, сгоряча сказанные Мари в больнице. Он криво усмехнулся, а потом осторожно дотронулся до рук Мари и сказал:
– Неужели ты до сих пор сомневаешься в правильности своего поступка? Я бы поступил так же, не задумываясь ни минуты! Ты молодец! И не смей себя винить!
Мари благодарно улыбнулась в ответ и облегченно вздохнула, как будто все десять лет ждала поддержки совершенно незнакомого человека.
Эту и следующую ночь Пауль провел в ее спальне.
После Стефана у Мари не было длительной связи с мужчинами и, наслаждаясь ласками нового знакомого, она просила себя лишь об одном:
«Не смей привыкать! Он исчезнет из твоей жизни уже завтра».
Однако Пауль не собирался исчезать.
В день ее отъезда он предложил Мари отвезти ее в аэропорт, и она радостно согласилась. Ей самой хотелось как можно дольше находиться рядом с ним, и поэтому она с удовольствием расположилась в новом маленьком спорткаре, ожидавшем хозяина на стоянке в соседнем Тэше. Церматт всегда был городом, лишенным автомобильного движения.
По дороге в Цюрих, которая занимала всего два часа по скоростному шоссе – часть его проходила через самый длинный горный тоннель – Пауль успел вкратце рассказать ей о себе. Он жил с родителями в маленьком городке в пригороде Дортмунда и заведовал собственной фирмой по обслуживанию «олдтаймеров» – машин с годами выпуска начала 2000 года. Он прошел через очень тяжелый развод с женой, в результате которого сын, пятилетний Матиас, остался с отцом. Бывшая жена Пауля, бельгийка по крови, отправилась за лучшей долей из надоевшего маленького заштатного городишки во Францию, где и затерялась без следа, забыв о собственном ребенке.
