Между тем Сергей, успешно миновав пост ГАИ, въехал в Питер и по радиотелефону вызвонил на «работу» Вальтера. Николай Трофимович заявился на кладбище злой, как черт, – было около пяти утра.
– Что-то ты, Сережа, зачастил ко мне, понравилось, видать. Это дело такое, засасывает. Кого приволок-то?
Челищев, присев на корточки, отдернул край запачканной в крови скатерти и хрипло сказал:
– Олежку хоронить будем.
Вальтера удивить, а тем более испугать было очень трудно, тем не менее, когда он увидел в слабом свете фонаря, скрипевшего у часовни, вымазанное уже засохшей и побуревшей кровью лицо Званцева, побежали по хребту у Николая Трофимовича неприятные мурашки. Вальтер протянул было к телу руку, но Челищев вызверился на него, как припадочный:
– Убери грабли, Трофимыч, других обшаривать будешь! Только тронь Олежку – в ту же ямку ляжешь!
Заглянул Богомолов в глаза Челищеву и спорить не стал, пропало как-то сразу все желание. Забурел паренек, ох и забурел: совсем перестал смерти бояться – и чужой, и своей. Такие, правда, сами долго не живут, но пока их земля на себе держит, спорить с ними – а тем более один на один – могут только ненормальные, к которым Николай Трофимович себя не причислял.
– Ладно, ладно, Сереженька, не кипятись. Я все понимаю, не тупой. Похороним твоего кореша по высшему разряду. Сегодня как раз бабушку хорошую к нему подселим, старушка праведницей была, глядишь, и Олежкины грехи замолит.
Сергей взял завернутое в скатерть тело на руки и пошел по кладбищу за Вальтером. Тот привел его к пустой могиле, спрыгнул туда и быстрыми движениями лопаты за десять минут углубил ее почти на полметра. Потом вылез и отошел в сторону. Челищев осторожно опустил Олега в могилу, забрал у Вальтера лопату и присыпал неподвижный кокон землей.
– Во сколько бабку хоронить будешь?
– В одиннадцать, – Вальтеру было неприятно, что этот щегол заставил его отвечать чуть ли не подобострастно.
– Гляди, Трофимыч…
Челищев повернулся и ушел, а Вальтер, набожно перекрестившись, заспешил к себе в кабинет, к телефону. Набрав экстренный номер Антибиотика, Вальтер вытер пот со лба, сел на стул и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. На седьмом гудке Виктор Палыч снял трубку:
– Ну?
– Босс, – заторопился Вальтер, – посылку, про которую ты предупреждал, получил, правда, с небольшой задержкой. Только что запечатал в лучшем виде.
– Кто доставил? – В голосе Антибиотика, несмотря на поздний (а вернее, ранний) час, проклюнулся странный азарт.
– Черненький. Весь не в себе. Приехал, словно сдвинутый маленько, но доставил аккуратно, все в ажуре. С нервишками у него, видно, непорядок, на меня чуть было кидаться не вздумал.
– Ладно, – прервал его Виктор Палыч. – Это уже лирика. – И повесил трубку.
Вальтер удовлетворенно кивнул, перекрестился и прилег на старенький диванчик покемарить перед началом нового трудового дня. С Антибиотика же на другом конце города слетел весь сон. Он бродил по огромной пустой квартире в роскошном шлафроке, что-то бормотал себе под нос, качал головой и улыбался…
Прошла неделя. Сергей вновь начал «работать». Антибиотик выказывал ему всяческое расположение, подарил даже вишневый джип, на котором Челищев мотался по разным стрелкам и теркам
[59]
. Его авторитет среди городской братвы прыгнул на немыслимую высоту – многие слышали о разборке с Олегом, поскольку причиной ее послужила женщина. Вокруг имени Челищева начал складываться некий романтично-героический ореол. Сам Сергей на легенды вокруг своей персоны внимания не обращал, выражение его лица было, как правило, угрюмым, и мало кто из братвы видел, как он улыбается.
Шел апрель 1993 года. Антибиотик, убедившись, что ему ничего реально не угрожает, вернулся на свое любимое место дислокации – в кабачок «У Степаныча», правда, проводил там не более трех часов в день и на всякий случай почти вдвое усилил свою охрану и службу контрнаблюдения.
Однажды Виктор Палыч вызвал к себе на обед Сергея и после трапезы за кофе сказал, хитро прищурившись:
– Ну что, Сережа, хватит тебе, я думаю, всякой ерундой заниматься, пора настоящую тему «запустить». Появилась одна тонкая работа, которая хоть и будет похожа на фокус, но с конкретными и приятными результатами.
Сергей кашлянул:
– Виктор Палыч, у меня два контракта на «Амаретто» еще до конца не отработаны – те, что через «Самоцвет» заключались, я…
– «Самоцвет» и «Амаретто» передавай спокойно Диме-Караулу – там ничего особо сложного уже не осталось, только груз встретить да долю снять. Тут особых мозгов не требуется. А у нас с тобой такая тема, что придется голову понапрягать. Но и перспективы шикарные. Помнишь, как Шаляпин пел: «Люди гибнут за металл». Мы гибнуть за него не будем, но постараемся сделать так, чтобы металла этого у нас стало много – и желательно, любимого цвета.
Антибиотик ухмыльнулся и постучал пальцем по золотой фиксе, блестевшей в левом углу его рта.
– И главное, – продолжил Виктор Палыч, подняв вверх указательный палец, – все будет практически законно. Ты же знаешь, сынок, я к криминалу отношусь отрицательно. Мы же не гопники, а деловые люди… Схема проста, как все гениальное. Ты алгебру еще не забыл?
Челищев пожал плечами:
– Ну в общих чертах…
– Эта алгебра, считай, для начинающих. Из банка А в банк С направляется платежное поручение от одной дружественной нам чеченской фирмы – ты, Сережа ее хорошо знаешь, фирма называется «Вайнах». Помнится, Иса на тебя неплохое впечатление произвел, а?
– Серьезный мужик, – угрюмо кивнул Сергей.
– Ну и славно. Хоть поручение и идет от банка А, но деньги реально будут получены в банке С, куда из банка Б должно прийти подтверждение их наличия – соображаешь?
Челищев потер лоб пальцами:
– Я что-то слышал о такой «алгебре». Это тема с авизовками?
– Да, Сергуня, с ними, родными, – Антибиотик зажмурился, как довольный кот на солнышке. – Что такое авизовка? Тьфу, листок бумаги… Но этот листок дает нам деньги… А деньги, как сказал кто-то очень умный, «наши маленькие друзья, которые могут открыть любые двери». Соображаешь?
– Соображаю, – кивнул Челищев. – Только я ведь не факир, такие фокусы делать не умею. И даже не банкир. Кстати, а о каких банках идет речь?
Виктор Палыч дружески потрепал Сергея по плечу:
– Не скромничай. Скромность украшает только тех, у кого других украшений нет… Банк С – это хорошо тебе знакомый банк «Отечество», возглавляемый милым человеком Карлом Фридриховичем Филем. А остальные банки не так уж и важны, потому что денежки мы будем получать именно от «Отечества».
