Олег помолчал, потом спросил напряженным голосом:
– Серый, а он похож на меня?
– Кто?
– Ну сын мой, который в Приморско-Ахтарске…
Челищев пожал плечами:
– Я-то откуда знаю, Катька фотографий мне не показывала, я думаю, она их где-то далеко прячет, если вообще они в Питере есть… Похож, наверное… Она говорила, что он беленький, а глаза зеленые. Значит, в тебя…
Званцев спрятал лицо в ладонях. Сын… У него есть сын, большой уже, в школу ходит… Что-то необычное творилось у Олега в душе, что-то такое, от чего наворачивались на глаза слезы, которых не помнил он уже много лет…
– Серый…
– Что?
– Знаешь, я в «Крестах» о многом передумал, там для этого все условия – чтобы думать… На воле-то не очень получалось, все времени не было, так закручивало, что про смысл жизни думать сил не оставалось…
Сергей молчал, чтобы не перебить Олега, не сломать охоту говорить.
– Ну вот и стали мне мысли разные интересные в голову приходить… Зачем мы крутимся как белки в колесе? Уже такого накрутили – мама не горюй, а все остановиться не можем… Я раньше думал, что бегу по этой дорожке ради денег, а в «Крестах» дошло, что не так это… Денег у меня уже столько, что и не потратить их до конца жизни, если только не прикуривать от тысячедолларовых… Выходит, кручусь я ради крутежки, потому что ничего больше в жизни у меня нет… А теперь вот, ты говоришь, у меня сын… Слышь, Серый?
– Ну, – ответил Челищев. – Слышу.
Олег вздохнул глубоко, ударил кулаком правой руки по раскрытой ладони левой.
– Не знаю, может, и права была Катька по-своему, что мне о сыне не говорила… Я тогда многого не понимал. А сейчас – я тоже не хочу, чтобы его в колесо затянуло… Соскакивать надо с колеса этого…
– Куда? – спросил Сергей. – Мы ведь теперь везде чужие – и здесь, и там. Хотя – страна большая…
– Страна-то большая, – перебил его Олег. – Да везде одно и то же творится… Не хочу я больше в этой стране жить, где Антибиотики генералами командуют. А кстати, их, генералов этих, ты тоже мочить собирался?
– Их бы надо в первую очередь, – угрюмо ответил Сергей.
Званцев хмыкнул:
– Да, крышман у тебя напрочь отъехал, камикадзе ты наш… Ладно, об этом после потолкуем. Вроде тихо все наверху, давай на воздух выбираться. Я первый – огляжусь, если все лады – тебя вытащу.
Олег встал Сергею на плечи, сдвинул какой-то рычаг, потом с большим трудом начал поворачивать тумбу стойки бара. Через несколько минут в тайник упали лучи электрического света. Олег подтянулся, протиснулся в лаз и завертел головой. В баре никого не было. Званцев окончательно выбрался наружу и на всякий случай поставил тумбу на место. Сергей снова оказался в темноте, на этот раз один. Нет, пожалуй, все-таки не один – перед глазами все время стояло лицо Катерины…
Между тем Званцев обошел всю гостиницу – из обслуживающего персонала милиция оставила только бармена, официантку и тетку-привратницу – остальных увезли «для снятия показаний». Олег велел бармену не заходить, пока не пригласят, и вернулся за Сергеем. Званцев вытащил Челищева из тайника, и они уселись за стол в разгромленном до безобразия баре. Олег разыскал чудом уцелевшую бутылку коньяку, разлил по стаканам. Выпили молча, правда, чокнулись и посмотрели друг другу в глаза. И это было лучше всякого тоста.
– Катьку из «Крестов» вытаскивать надо, хоть и поделом ей… Да не ее жаль, а киндера твоего, моего родственничка. Не хочу я, чтобы братишка моего сына по лагерям мыкался.
Оглядев стены, Олег решил говорить шепотом прямо в ухо Сергею. Антибиотик – хитрый старикан, вдруг и здесь жучков понапихал на всякий случай.
– А когда Катьку вытащим – валить из страны надо. Сына с собой заберу. Денег хватит, коридор только заранее нужно приготовить.
– Мне с Антибиотиком посчитаться все равно надо. Как бы то ни было, а родителей через него убили, – теперь в ухо Олегу шептал Сергей, так они и чередовались, словно поцелуями обменивались.
– Все правильно, Серый, со стариком надо что-то решать: пока он в городе банкует – нам не соскочить. Вычислят и кончат. У него руки длинные – аж за океан тянутся. Катьку, Катьку надо из «Крестов» доставать…
– У меня есть одно соображение, только для начала нужно, чтобы план Антибиотика сработал. Мой старик-тренер всегда повторял: энергию противника нужно повернуть против него самого…
Они договорились тогда сымитировать убийство Олега для того, чтобы он, числясь покойником, мог спокойно начать готовить коридоры отхода на Запад. Сергей написал короткую записку Федосеичу, рассудив, что маленький хуторок под Лугой станет самым надежным убежищем для «покойника». Званцев должен был заняться документами для себя, Сергея и Катерины с сыном, а Челищеву предстояло войти в контакт со Степой Марковым, слить ему Антибиотика со всей кодлой, а потом, воспользовавшись сумятицей, которую должно было внести в «империю» Виктора Палыча своими действиями ОРБ, – забрать Катерину из тюрьмы и скрыться… План этот, хоть и содержал немало авантюрных моментов, вполне мог сработать, если бы не гибель Маркова…
Уходить же, оставляя за спиной Антибиотика, было еще большей авантюрой – и Сергей, и Олег прекрасно представляли себе возможности Виктора Палыча, знали, что старик может закрутить тотальный поиск не только в Питере, но и по всей России, да и за ее границами тоже…
Челищев долго рассказывал Олегу невеселые новости, потом замолчал, закрыл глаза и подставил лицо солнцу.
– Да, – мрачно сказал Олег. – Дела говенные. Ладно, пойдем в дом, перекусим да помозгуем. Сколько Катьке, если все нормально пойдет, до выхода на подписку осталось?
– Месяц, – глухо ответил Сергей. – Всего месяц. А дни летят как сумасшедшие.
Они пошли в дом. Федосеича не было – Олег отправил старого тренера в Питер. Старик согласился помочь сразу, как только Олег появился в его доме и, отдав письмо от Сергея, рассказал от себя кое-что… Это «кое-что» заняло почти целый день, и Федосеич, слушая Званцева, время от времени вдруг начинал тереть подозрительно влажно блестевшие глаза. Олег использовал старого тренера как курьера, направив его в одну туристическую фирму, генеральный директор которой был Званцеву «по жизни должен». Олег надеялся, что должок этот не забудется и после его «гибели» – и не ошибся. Генеральный директор турфирмы «Планетрон» имел такие завязки с ОВИРом, что заказ на несколько загранпаспортов не являлся для него такой уж большой проблемой, а если уж совсем честно, то не был проблемой вовсе. Самым сложным пунктом было сохранение инкогнито заказчика, «Планетрон» и ОВИР нужно было использовать втемную, поэтому Званцев с Федосеичем просидели несколько дней, оговаривая мельчайшие нюансы комбинации по получению бланков паспортов и их последующего заполнения…
Пока Олег собирал на стол нехитрую снедь, Сергей включил старенький телевизор Федосеича. Программа «Факт» показывала сюжет с пресс-конференции в ГУВД, посвященной событиям на Второй Красноармейской. На вопросы журналистов отвечал заместитель начальника семнадцатого отдела ОРБ Валерий Чернов. Валера был строг и серьезен, белоснежная повязка на голове придавала ему сходство с Шараповым из фильма «Место встречи изменить нельзя». Чернов говорил о том, что, несмотря на гибель товарищей, все оставшиеся в строю еще теснее сомкнут ряды, чтобы защитить горожан от растущего беспредела озверевших преступников. На вопрос, правда ли, что его за операцию по задержанию Ариповой решено представить к ордену, Валера, скорбно опустив глаза, ответил, что сам на себя представлений не писал и считает – прежде всего нужно подумать о семьях погибших. Да и вообще, о нуждах сотрудников милиции журналистам стоило бы писать не только в тех случаях, когда приходится хоронить боевых друзей…
