К главному входу в ЦПКиО в девятнадцать ноль-ноль съехались шесть солидных иномарок. Сидевший за рулем «BMW» Танцор недоуменно пожал плечами и глянул на Катерину. Ждать Сергея больше было нельзя, пять минут задержки считались «продинамленной стрелкой», и по понятиям все сразу вешалось на опоздавших.
– Начинай сам, Саня, Сергей подъедет – включится, – махнула рукой Катерина, плотнее укутываясь в шубку.
Танцор вылез из машины и пошел навстречу уже пританцовывавшему на холодном ветру Ноилю. Они успели лишь обменяться суховатыми приветствиями, когда из выехавшей прямо из парка пожарной машины стали вдруг выпрыгивать здоровенные парни в камуфляже, бронежилетах и масках, с автоматами в руках. Благородные «мерседесы», «форды» и «ауди» были за пару секунд блокированы непонятно откуда взявшимися замызганными «девятками» и «шестерками».
– Легавым сдал, сучара?!! – крикнул Танцор в лицо открывшему от удивления рот Ноилю. «Казанец» ничего ответить не успел, потому что Танцор, присев, дважды выстрелил ему в грудь. Тупые «пээмовские» пули отшвырнули Ноиля на снег, а Танцор побежал к Малой Невке, надеясь вырваться из кольца, а может, и не надеясь, а так – в горячке… В конце концов, про Сашу-Танцора всегда говорили, что он парень с большими странностями.
– Стой, стрелять буду! Стой! – закричали несколько голосов, и Танцор обернулся, по-звериному оскалив зубы. Поскольку в руке у него был пистолет, автоматные очереди ударили сразу, а дистанция была слишком короткой, чтобы пули пролетели мимо…
Танцора словно перерубило в поясе, он согнулся, упал на колени, непослушной рукой вскинул пистолет и успел еще выстрелить и попасть в бежавшего к нему омоновца… Других выстрелов Танцор уже не услышал, одна из пуль попала ему в рот и на выходе разворотила затылок…
Сидевшей в «BMW» Катерине все происходившее за окном казалось какими-то дикими кадрами из дурацкой детективной ленты. Все произошло слишком быстро и неожиданно. Она видела, как упал сначала Ноиль, потом Танцор, как помогали встать сбитому пулей омоновцу, который, сняв бронежилет, начал щупать ребра, видимо, не веря, что остался жив… Все прикрывавшие стрелку с обеих сторон братки уже лежали на снегу, лицами вниз, с наручниками на руках. Их по одному поднимали за уши (слишком короткие прически не позволяли схватить за волосы) и волокли к подъехавшим автобусам. Кате казалось, что она видит какой-то дикий сон. К «BMW» направился какой-то парень в кожаной куртке и джинсах. Катерина узнала того самого опера, который забрал Олега из «Венеции» во время банкета. Она открыла дверь и вышла из машины.
– Знакомая фигура, – присвистнул Степа Марков (а это был именно он), окидывая взглядом Катю. Она казалась совершенно лишней и неуместной в таком скоплении здоровых и грубых мужчин. – Вечерние прогулки на свежем воздухе?
Катя, конечно, уловила иронию в вопросе Маркова, но сделала вид, что все происходящее вокруг ее никак не касается.
– Добрый вечер, – Катерина старалась, чтобы ее голос звучал уверенно и не дрожал. – Как я понимаю, вы тут всем командуете? Я прошу вас разобраться объективно, произошло какое-то недоразумение.
– Разберемся, – кивнул Степа. – А как же. В сроки, установленные законом. Мадам, позвольте вашу сумочку…
– Вы!.. – вспыхнула Катя. – Вы бы лучше бандитов ловили!
Но сумочку все-таки отдала.
Марков хмыкнул, но ответил достаточно вежливо:
– За нас начальство решает, кого ловить. Скажут бандитов – будем бандитов хватать, а пока вот – приходится юных птицеводов беспокоить… – Степа кивнул на братков, которых продолжали грузить в автобусы. – Вы-то что здесь делаете, Екатерина Дмитриевна?
– Я оказалась здесь совершенно случайно, – сухо ответила Катя и зябко передернула плечами.
Степа механически кивнул и начал выкладывать содержимое сумки на капот «мерседеса». Какой-то документ его живо заинтересовал, Марков даже повернулся, чтобы внимательнее рассмотреть его в холодном резком свете фар. Несколько раз он быстро перевел взгляд с документа на Катерину и обратно, а потом удивленно присвистнул.
– Екатерина Дмитриевна, скажите, пожалуйста, как вы объясните тот факт, что в вашей сумочке находится загранпаспорт на имя Добрыниной Виолетты Максимовны с вашей, между прочим, фотографией? Готовитесь к международному конкурсу двойников?
Кате показалось, что земля качнулась у нее под ногами. Марков держал в руках ее липовый загранпаспорт, который должен был лежать дома, в тайнике под паркетом… Этот документ она держала на всякий случай, никогда им не пользовалась и даже не брала в руки уже несколько месяцев…
– Я… – хрипло выдавила из себя Катерина. – Я… никак не объясню… Это провокация… Я в первый раз в жизни вижу этот документ… Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы без адвоката!
Степа пожал плечами и усмехнулся:
– Адвокат вам, Екатерина Дмитриевна, не поможет… – Фраза получилась двусмысленной, и оба поняли это.
– Посмотрим, – с вызовом ответила Катя, пытаясь собраться и понять, что происходит. Это ей никак не удавалось, она с трудом балансировала на грани истерики.
Между тем кинолог со странного вида спаниелем на поводке обходил машины задержанных братков. Катя механически отметила про себя, что, видимо, этот спаниель натаскан на наркотики: ходили слухи, что такие собаки сами были законченными наркоманами и держались на «службе» всего несколько лет, а потом умирали. Трясущийся пес деловито обшастал все машины и вдруг резко бросился к Катерине, начал лаять, беситься и хватать зубами ее правый сапог.
От предчувствия чего-то непоправимого Кате стало холодно. Марков с кинологом обменялись несколькими тихими фразами, а потом Степа обернулся и внимательно посмотрел Катерине в глаза.
– Я прошу вас, Екатерина Дмитриевна, сесть в машину и снять сапоги – ненадолго…
– Может быть, вы прикажете мне вообще раздеться перед вами?! – Катя попыталась вложить в свой ответ максимальное количество яда и презрения, но фраза все равно прозвучала жалко и испуганно.
– Нет, – покачал головой Степа, – приказывать раздеваться я вам не буду, это не в моей компетенции, к сожалению, а вот сапожки вам снять все-таки придется…
Катерина тяжело опустилась на заднее сиденье «мерседеса» и трясущимися руками начала стаскивать сапоги.
Как только сапоги оказались в руках Маркова, спаниель утратил к Кате всякий интерес и начал бросаться на Степу.
Катерина поджала зябнущие ноги в тонких колготках и непослушными пальцами достала сигареты. Степа вежливо поднес ей огонек зажигалки, а потом начал мять и прощупывать каждый шов на сапогах. Когда щелкнула секретная пружинка и на правом сапоге сдвинулся каблук, Катя даже не удивилась тому, что из тайничка вдруг хлынула тонкая струйка белого порошка – подсознательно она уже ждала чего-то подобного. Марков быстро перевернул сапог, не давая порошку полностью просыпаться на снег, спаниель совсем обезумел, хрипел и трясся, пытаясь достать крупицы порошка…
