«Да не хочу я этого делать. Это же убьет ее. Она и без того страдает, а тут еще я с ножом с горлу».
— Да говори же! Почему ты всегда тянешь?
«Что он собирается сказать? Знаю, что-то плохое. Но насколько плохое? Не хочу это слышать, что бы это ни было, но если мне надо это выслушать, то хорошо бы покончить с этим как можно быстрее».
— Мэри беременна.
«Ну вот, я же говорила. Лучше бы я этого не делала. Ну уж нет. Я сейчас потеряю сознание».
— Вот как.
«Ничего. Со мной ничего не произошло. Не считая того, что резкая острая боль лишила меня рассудка. Я сейчас рухну без чувств. Вот возьму этот нож для разрезания бумаги и всажу в его сердце, в глаза, в свое сердце, в свои глаза.
— Это все, что ты хотел сказать? — Тереза вернулась к жизни. — Ах, прости. Поздравляю! Я так рада за вас! Когда произойдет это счастливое событие? Может, тебе лучше обо всем мне рассказать? О моменте зачатия, например? Когда это случилось? Где? В нашей постели?
— Терри, не надо. Не делай этого.
— Ах какая я скверная девчонка! Только о себе и думаю, взяла и все тебе испортила. Ты, наверное, вне себя от радости. Да, тебе всегда хотелось иметь детей.
Сделав вид, что пришла в замешательство, она приставила палец к щеке.
— Да нет, это я, наверное, о ком-то другом подумала. Ну и глупая же я! Ты ведь не хотел детей. Никогда не хотел. Ни за что. Как бы сильно я их ни хотела.
— Все было совсем не так, и ты это знаешь.
Тереза быстро заходила взад-вперед.
— Ну и дура же я! Не совсем так все было? А ты скажи как! Может, я что-то неправильно поняла. Мне казалось, что, когда ты сказал: «Больше я не хочу детей», это означало, что больше ты детей не хочешь. Между тем это не первый раз, когда я тебя совершенно не понимаю. Пожалуйста, поправь меня.
Род пытался взять ее за руку, остановить ее, утешить. Но лучше бы он этого не делал.
— Не прикасайся ко мне! Ты прикасался к ней! Ты дал ей ребенка! Девятнадцать лет говорил, что любишь меня, и я тебе верила! Ты заставил меня чувствовать себя виноватой, заставил меня чувствовать, что я разрушила наш брак только тем, что села на диету. И все это время это была ложь. Ты совсем не любил меня.
— Любил, Терри. Ты должна поверить мне! Я тебя всегда любил! И по-прежнему люблю!
— Но не достаточно, чтобы дать мне ребенка!
В этот момент у Терезы подкосились колени, и она упала на пол. Юбка задралась, волосы рассыпались крысиными хвостами по залитому слезами лицу. Ей было все равно, как она выглядит. Не о чем было больше заботиться. Род опустился рядом с ней и обнял ее. У нее не было сил оттолкнуть его. Она нуждалась в утешении, ей необходимо было чье-то участие, нужно было, чтобы кто-то поддержал и не дал рассыпаться.
Ни он, ни она ничего не говорили. Оба плакали.
Наконец слезы кончились. Драма подошла к концу. Они снова оказались в офисе — двое взрослых, никто из них смертельно не болен. Просто им хотелось, чтобы жизнь сложилась иначе. Им хотелось оказаться где-то в другом месте, но сколько ни молись, в лучшее место просто так не перенестись. Чтобы выбраться из этой ситуации, нужно было пережить ее.
— Как ты?
Молчание нарушил Род.
Услышав его голос, Тереза вернулась к жизни. Она разгладила платье и бросилась к своему столу, на котором у нее стояло зеркало. Она увидела свое распухшее лицо с гнездом спутавшихся волос надо лбом.
— О Боже, на кого я похожа!
Род рассмеялся, хотя чувствовал себя скверно.
— Если бы загорелся дом, то ты бы сначала накрасилась, а потом позвала на помощь! Ты никогда не станешь другой!
— Вот тут ты ошибаешься. Я уже стала другой. Я думала, в этом вся проблема. Но похоже, я была не права.
Род повернулся к ней, чтобы она могла видеть его глаза, чтобы она могла видеть, что он говорит правду.
— Ты не права насчет одного. Я всегда любил тебя. Какой бы ты ни была, толстой или тонкой, я любил тебя. Я и сейчас люблю тебя. Именно твой отказ поверить мне разрушил наш брак, ничто другое. Знаешь, каково мне было, когда ты обвиняла меня в том, что я не люблю тебя, каждый день обвиняла, все эти годы, что мы прожили вместе?
— Мне все ясно. То, что ты выбрал такую подружку, вполне доказывает — весьма четкий показатель того, каких женщин ты предпочитаешь. Так что я была не права. Но я расплатилась сполна, не так ли? Закончила я ни с чем, а ты получил все.
— Но так быть не должно.
Терезе почудилось, будто затеплилась надежда, и она не смогла ее оттолкнуть. Не захотела. Заходи, будь как дома. Я тебя уже давно не видела, хотела она крикнуть своей надежде. У нее так давно ее не было.
— Что ты хочешь этим сказать?
На лице Рода читалась уверенность.
— Посмотри на себя. Став такой, какой ты всегда хотела быть, ты чувствуешь себя гораздо увереннее. Ты должна кого-нибудь встретить. Ты ведь такой чудесный человек. Да любой мужчина будет гордиться, что он с тобой.
— Кроме тебя, — не могла она не сказать.
Не так все должно бы быть. Он должен попросить прощения, сказать, что не любит Мэри, что не хотел ребенка, хотел, чтобы Тереза родила его ребенка, что все это надо постараться забыть…
— Ничего у нас не вышло, — постарался он сказать как можно ласковее. Но ласково не получилось.
— Лучше бы ты сказал мне об этом немного раньше. Чтобы у меня было время начать новую жизнь.
Горечь ядом выливалась из нее.
Род попытался успокоить ее. Ему не хотелось, чтобы все получилось так скверно.
— Я все время наделся, что все образуется. Я хотел, чтобы ты была счастлива, чтобы мы были счастливы. Я перепробовал все, но ничто не помогло. И я тебе ничем не помог.
— Что ж, время ты выбрал безукоризненно. Спасибо. Если ты раньше не замечал, то напомню тебе, что женщины в моем возрасте не встречают новых мужчин и не рожают от них. Они записываются в туристические клубы и принимаются плести макраме.
— Ну, не говори глупости, — нежно произнес Род. — Ты ведь не старая.
— А сколько лет Мэри?
Род не ответил. Оба знали, что ей тридцать.
Тереза сказала, точно сплюнула:
— Тридцать лет и беременна. Какая же она счастливая.
Она снова готова была разрыдаться.
— Если тебе станет от этого лучше, скажу — мне не нужен этот ребенок. И никогда не был нужен. Все вышло случайно.
Тереза посмотрела на него, точно он и сам был ребенком.
— Да ну? А тебе не кажется странным, что у тебя что-то получилось с новой подружкой, тогда как у меня за девятнадцать лет ничего не получилось?
