— Я просмотрел всю почту Анны и смею вас заверить, что в ней не было ничего на имя Фредди. В ее списке звонков и сообщений также нет ни намека на то, что она ему когда-нибудь звонила. Несмотря на это, ее подруги убеждены в том, что она встречалась с женатиком. Если верить им, Анна собиралась разорвать эти отношения, потому что, по ее собственным словам, дядька ей слишком надоел. Вы считаете, что он так болезненно воспринял разрыв, что решил ее убить?
— Я так не считаю, Хонан. Не будем забывать о других убийствах. Если наши мнения в чем-то и совпадают, так это в том, что мы имеем дело с серийным убийцей. Тем более что убийство Анны не является имитацией. Оно было совершено по тому же шаблону, что и предыдущие два. Таким образом, если Фредди убил Анну, он должен был убить и других девушек. Он, конечно, полный идиот, если связался с несовершеннолетней девочкой в десять раз умнее его самого. Но он совершенно не соответствует психологическому портрету хладнокровного и методичного убийцы, который полностью контролирует ситуацию и стремится к максимально полной реализации своего извращенного замысла. Подобная скрупулезность в принципе чужда Фредди. Кроме того, серийные убийцы не испытывают угрызений совести и не пытаются наложить на себя руки в отчаянии от гибели собственной жертвы. Осмотрите дом, а там разберемся, что нам делать дальше.
Дверь за Хонаном затворилась, и Амайя вернулась в гостиную. Джеймс и тетя молча смотрели на нее.
— Амайя… — начал Джеймс.
— Не надо мне ничего говорить. Пожалуйста, мне и без этого тошно. Я очень вас прошу, не надо. Я сделала все, что могла. Теперь вы своими глазами увидели, с чем мне приходится сталкиваться каждый день, и знаете, в каком дерьме я вынуждена копаться на работе.
Она схватила пуховик, выскочила на улицу и быстрыми шагами направилась к реке. Дойдя до середины моста, она остановилась, а затем по собственным следам вернулась на улицу Браулио Ириарте, откуда решительно зашагала к Мендитурри, где находилась принадлежащая их семье кондитерская.
22
Она подошла к двери и ощупала замок. Сердце бешено колотилось у нее в груди. Неосознанно подняв руку, она коснулась шеи в поисках шнурка, на котором когда-то висел ключ.
— Амайя, — раздалось у нее за спиной.
Она вздрогнула и резко обернулась, привычным жестом выхватив из кобуры оружие.
— О господи, Джеймс! Что ты здесь делаешь?
— Тетя мне сказала, что ты придешь сюда, — ответил ее супруг, растерянно глядя на дверь цеха.
— Тетя… — прошептала она, мысленно проклиная свою предсказуемость. — Я в тебя едва не выстрелила, — пробормотала она, возвращая «Глок»
[21]
в кобуру.
— Я беспокоился… Мы с тетей о тебе беспокоились…
— Пойдем отсюда, — внезапно заторопилась Амайя, настороженно глядя на дверь.
— Амайя… — Джеймс подошел к жене и привлек к себе, одной рукой обняв ее за плечи.
Они медленно пошли по улице обратно к мосту.
— Я не понимаю, почему ты вдруг начала вести себя так, как будто мы все настроены против тебя. Я знаю, кем ты работаешь, и понимаю: ты делаешь то, что должна делать. Тетя тоже это знает. Роз совершила ошибку, сразу не рассказав тебе об этой девочке, но я могу ее понять. Ты у нас, конечно, крутой полицейский, но, кроме этого, ты еще и ее младшая сестренка. Я думаю, что Роз было перед тобой стыдно. Ты должна попытаться ее понять, потому что мы с тетей ее понимаем. Мы также отдаем себе отчет в том, что ты попыталась облегчить для нее ситуацию, допросив ее дома, а не в комиссариате.
— Да, пожалуй, — согласилась с ним Амайя, чувствуя, как напряжение уходит из ее тела. Она расслабилась и позволила мужу крепче прижать ее к себе. — Возможно, ты прав.
— Амайя, это еще не все. Мы женаты уже пять лет и за все это время не провели и двух суток подряд в Элисондо. Я всегда считал, что с тобой произошло то, что происходит со многими из тех, кто родился в маленьких городках и кто, пожив в большом городе, превращается в радикально настроенных горожан. Я думал, что это также и твой случай. Я считал тебя девочкой, родившейся в сельской местности, а затем переехавшей в город, ставшей офицером полиции и отрекшейся от своих корней… Но ведь есть что-то еще… Я угадал?
Он остановился и попытался заглянуть ей в глаза, но она отвела взгляд в сторону. Но вместо того чтобы в очередной раз ей уступить, Джеймс взял ее за плечи и заставил взглянуть ему в лицо.
— Амайя, что с тобой происходит? Ты что-то недоговариваешь? Я очень обеспокоен. Если в твоей жизни есть что-то важное, от чего страдают наши отношения, ты должна мне об этом рассказать.
Вначале поведение супруга не на шутку возмутило Амайю. Но затем она поняла, что он искренне озабочен, а за настойчивостью, с которой он требовал ответов, сквозила растерянность.
— Призраки, Джеймс, — с грустной улыбкой ответила она. — Призраки прошлого. Твою жену, которая не верит в магию, гадания, басахаунов и демонов, преследуют призраки. Я много лет пыталась спрятаться от них в Памплоне. У меня есть жетон и пистолет, и я не хотела сюда приезжать. Я уже очень давно здесь не была, потому что знала — если я вернусь, они меня найдут. Дело в этом зле, в этом чудовище, которое убивает девочек и оставляет их в реке. Таких девочек, как я, Джеймс. — Он еще шире раскрыл глаза, силясь понять, о чем она говорит. Но она уже на него не смотрела. Она смотрела куда-то вдаль, в бесконечность. — Зло заставило меня вернуться, и призраки поднялись из своих могил, вдохновленные моим присутствием. Они меня уже нашли.
Джеймс обнял жену, и она уткнулась лицом ему в грудь. Эта поза всегда казалась ей необыкновенно интимной и неизменно ее утешала и успокаивала.
— Таких девочек, как ты… — прошептал Джеймс.
23
Патрульная машина, которая доставила ее сюда, остановилась под выступом, образованным вторым этажом комиссариата. Полицейский пожелал ей спокойной ночи, но Амайя еще несколько секунд медлила, делая вид, что ищет мобильный телефон. Она ожидала, пока ее сестра и инспектор Ириарте выйдут и сядут в его автомобиль, который затем доставит ее обратно домой. Когда она уже переступала порог комиссариата, начался мелкий дождь. Дежурный, явно практикант, болтал по мобильному телефону, но, едва увидев Амайю, вскочил и поспешно сунул его в карман. Она, не останавливаясь, прошла к лифту, нажала кнопку и снова обернулась к полицейскому за стойкой.
— Вы не могли бы показать мне свой телефон? — попросила она, неторопливо вернувшись обратно.
— Простите, инспектор, я…
— Я хочу на него взглянуть.
Он протянул ей серебристый телефон, матово сверкнувший в свете яркой лампы над входом. Взяв аппарат в руки, Амайя принялась внимательно его разглядывать.
