Это был храм той части поселенцев, которые осели здесь после долгих скитаний по заражённым пустошам. Многочисленные изгои современного общества, уставшие от жизни вне закона, получили здесь второй шанс и пытались как-то прижиться в мире с обновлённым порядком, на этом относительно вольном островке цивилизации. Но такие люди абсолютно не верили в какие-то высшие силы, ибо ни разу за время своих скитаний не получали и намёка на какую-то божественную помощь. Они чтили лишь тех, кто защищал их, тех, кто делился последним куском хлеба, тех, благодаря кому сейчас живы они и их дети.
Именно изгои отстроили на самой окраине городка своеобразный храм, в котором возносили молитвы народным героям атомных пустошей. И одним из таких героев был уже весьма известный защитник голодных и обездоленных, борец с жестокой системой, которая, собственно, и превратила всех этих людей в отщепенцев.
Дверь в храм всегда была открыта, а точнее, её здесь изначально не было. И алтарь Робина сразу бросился в глаза Лукасу, как только он прошёл под огромной аркой входа. На фоне других весьма разнообразных алтарей очень резко выделялся постамент с самым настоящим танком. Прямо по центру храма, в окружении свечей и благовоний, на бетонной плите стоял «Васп» с распространённой «Смокой». Разумеется, битые танки были щедро разбросаны по степям и не являлись чем-то необычным, но этот образец явно выбивался из ряда старых, побитых снарядами развалюх. Его корпус и орудие были третьей, самой последней модификации, а сам танк выглядел абсолютно исправным.
– Не желаете поставить огонёк надежды? – Рядом нарисовался местный служитель в потёртых пыльных одеждах. – Чтобы вездесущий Робин услышал вас и пришёл на помощь в трудную минуту. Или он уже протянул вам руку помощи, и вы хотите окурить его благовонием в знак благодарности?
– Хм, пожалуй, возьму свечку. В смысле, огонёк надежды.
Лукас не стал отказываться от предложения и решил воспользоваться случаем, чтобы лучше рассмотреть боевую машину. Обменяв тонкую восковую палочку на несколько разовых упаковок рафинада, Дабл потопал к танку. Служитель поплёлся следом.
– Если хотите, чтобы ваши враги получили по заслугам, поставьте огонёк под орудие, – служитель проинструктировал гостя, – а если нужно, чтобы ваша обитель получила надёжную защиту и недруги обходили её стороной, то ставьте прямо на корпус.
– Интересно… – Лукас поджёг фитиль и, прежде чем пристроить огонёк, соскрёб пальцем наплывы воска на броне, пытаясь идентифицировать защитное нанопокрытие, скрытое под тонким слоем грязи и остатков свечей, – …хм, «Пикассо», кошерно.
– Вы о чём? – тут же поинтересовался «святой отец».
– А это действительно настоящий танк? Танк самого Робина?
– Ну, конечно, – улыбнулся дядька, – он в каждом таком храме самый настоящий. И хоть стоят в них совершенно разные танки, но люди свято верят, что когда-то сам Робин пригнал эти машины и оставил в святилищах, как свои алтари. По крайней мере, так утверждают хранители этих мест.
– А вы что же, не хранитель храма?
– Что вы, я лишь скромный служитель. Убираюсь здесь, прихожанам помогаю добрым словом и советом. Плюс немного подрабатываю на этом. – Мужик помахал охапкой свечей и благовоний. – А хранит это место Механик, наш кузнец.
– Очень любопытно. – В голове Лукаса начала созревать одна щекотливая догадка. – А их вообще много, этих храмов?
– Тьма-тьмущая! Это самая распространённая вера на всех диких землях, и, разумеется, в каждом поселении имеется подобный храм. Даже в глубине самых гиблых земель изгои ставят огоньки надежды своему герою… Ну, если вас ещё что-то заинтересует, обращайтесь.
Служитель заметил группку прихожан и резво ускакал в том направлении, втюхивать им свои ритуальные товары. Дабл же, оставшись без присмотра, обошёл Васп и внимательно осмотрел его со всех сторон, даже поскрёб лезвием своего десантного ножа в нескольких местах корпуса. Опытный танкист сразу понял, что машина на ходу, заправлена, загружена под завязку боекомплектом и готова хоть сейчас сорваться с места, на перехват любого правительственного каравана. И даже знаменитая надпись-позывной «Rin-din-din» была на своём привычном месте. По некоторым другим признакам Лукас определил, что машина не так давно выходила в рейд. И что самое интересное – после этого она прошла полное и качественное техобслуживание. Эта хрень не являлась стилизованным алтарём разбойника. Это был его танк, замаскированный под культовое место. А значит, и сам бандит сейчас где-то бродил по городу. И вполне вероятно, что сегодня во время прогулки Лукас даже видел его.
Дабл призадумался. Неужели он вот просто так, по воле случая, обнаружил логово известного головореза? Причём так удачно, когда Феликс его об этом попросил. Или это какой-то знак свыше? Лукас потряс головой и передёрнулся от ледяных мурашек, пробежавших по его спине. Фигня всё это. Больше закономерность, чем совпадение. Будь он сам бандитом-танкистом, ясное дело, держался бы поближе к месту, где есть много запасных частей и хороший мастер, способный латать повреждённую технику. Но если Робин сейчас был здесь, то здесь же была и его остальная банда безжалостных головорезов, которая никогда не оставляла после себя живых свидетелей. Нужно было срочно забирать «Рикошет» и сваливать из городка.
Но неожиданно в Лукасе колыхнулась какая-то примитивная жадность с примесью игрового азарта. Предложение Феликса было весьма щедрым и заманчивым. А такая возможность вряд ли когда-то ещё выпадет. И пока служитель был занят своими делами, Дабл извлёк из своего походного рюкзака пассивный маячок и надёжно закрепил его на корпусе «Васпа». Подобные жучки он обычно устанавливал на все свои орудия и корпуса, когда отдавал их на улучшение в стрёмные руки («Рикошет» Валерии не стал исключением). И если несознательный мастер пытался стырить его добро, он быстро обнаруживал пропажу, облучая окрестности частотой отзыва маячка. И зная эту частоту, любой разведывательный транспорт СПС мог бы запросто обнаружить разбойника и загнать его превосходящими силами, как дикого зверя.
Дабл залил узкую щёлочку между листами брони, где он пристроил маяк, быстрозастывающим клеем, отошёл от танка и осмотрелся. Храмовник всё так же суетился вокруг озабоченных своими проблемами прихожан. Больше никого в этом месте не было. Лукас уже шагнул прочь от алтаря Робина, но напоследок всё же окинул танк разбойника прощальным взглядом. В этот самый момент ему вдруг показалось, что «Васпик» пялится на него своими наружными камерами, словно это не мёртвая сталь, а самый настоящий живой человек. И это нехорошее и неуютное чувство, когда буквально физически ощущаешь на себе чужой взгляд, заставило Дабла нервно передёрнуться. Он остановился.
В голове мелькнула нехорошая мыслишка. Лукас снял с плеча и расстегнул рюкзак. На его дне поблёскивала серебристая рукоять старого медицинского сканера. И словно сам чёрт дернул Дабла проверить, есть ли кто живой в этом танке на данный момент. Вдруг это он сейчас смотрит на него, улыбаясь, и поглаживает гашетку орудия.
Достав прибор, которым санитары некогда выискивали в битых машинах выживших танкистов, Лукас провёл им в нескольких сантиметрах над бронёй. Показания сканера радовали, танк был пуст, по крайней мере, живого бандита внутри не было. Но вот тоненький писклявый звук, донёсшийся из углеритовых глубин машины, заставил танкиста судорожно сглотнуть и обругать себя последними словами. Сканирование было засечено «умной» начинкой танка, и машина уже наверняка оповестила об этом своего владельца. В любой момент в храм могла нагрянуть банда изгоев.
