Лукас пытался вычислить, где находятся опорные конструкции бункера, чтобы, разрушив их, похоронить оставшихся разбойников под тоннами бетона и воды, как вдруг ржавый шлюз ожил вновь. Перегородка поползла вниз и опять закрыла раскуроченную конструкцию дамбы шторой мутных потоков.
– Ха! Это же просто смешно! – Дабл криво улыбнулся. – Неужели вы думаете, что вода хоть как-то сможет ослабить заряд «Шафта»? Идиоты!
Но перегородка всё продолжала ползти вниз, грязный поток усиливался и, наконец, превратился в ревущий водопад, накрывший собой и остатки разрушенного моста. Лукас понял, что происходящее не соответствует его ожиданиям, лишь в тот момент, когда поверхность водохранилища уверенно поползла вниз. Из тёмных вод стали медленно появляться старые коряги, рельсы, покрытые тиной тракторы и прочее некогда утопленное здесь барахло. Изгои осушали своё искусственное озеро. Вот только зачем они это делали? Чтобы убрать излишнюю нагрузку и избежать обрушения повреждённого бункера?
Правильный ответ на свой вопрос Дабл получил, когда вся вода ушла, а илистое дно водохранилища буквально ожило. Неожиданно зашевелились все гнилые брёвна, словно это были не сгнившие деревья, а невиданные монстры-мутанты. Задрожали и почерневшие корпуса утопленных машин. Из-под осадочного слоя вынырнул на поверхность старинный аэроплан с уродливыми, наполовину обломанными крыльями. Буквально на один миг он устремился своим корпусом вверх, потянувшись покорёженным пропеллером к небу, но потом грузно плюхнулся назад, в илистую жижу.
Вся поверхность озера вдруг покрылась крупной сеткой из стройных канавок. Жижа осадочного слоя в этих местах быстро стекала куда-то под землю. И спустя несколько секунд на илистой поверхности уже можно было различить два параллельных ряда здоровенных прямоугольников. Исполинские блоки задрожали, как при сильном землетрясении, а их края полезли вверх. Размеренно, с ужасающим скрипом, распахнулись огромнейшие створки подземных шахт, и на поверхность так же медленно и зловеще вылезли прогнившие пусковые установки с древними баллистическими ракетами. Облезлые гнилые сигары с ядерными боеголовками настолько проржавели, что даже с того места, где стоял танк Лукаса, можно было различить огромные дыры в их корпусах. И лысому радиоактивному ежу было ясно, что эти ракеты уже никогда и никуда не полетят. Но не древнее оружие массового поражения сейчас волновало Дабла.
Платформы подъёмников окончательно вылезли на поверхность, и под пусковыми установками мужчина узрел около сотни «Хорнетов», «Васпов» и «Хантеров». Как только плиты замерли, всё это осиное танковое гнездо зашевелилось, и из осушенного водохранилища поднялся целый танковый рой. Левый глаз Лукаса начал долбить нервный тик. Армия изгоев была не просто большая – это было колоссальное скопище танков, даже в масштабах игр Кровавых Траков. Теперь уже его собственные шансы выжить весело скатились к одному-единственному проценту, оставленному на какое-нибудь божественное вмешательство или более вероятный случай массового инопланетного вторжения.
Дабл ударил по кнопкам запуска электронных разведчиков, развернул свой «Викинг» и под «закисью азота» устремился к позиции, предварительно заготовленной на случай отступления. А два электронных глаза бесшумно подвисли в небе и принялись транслировать картину происходящего по ту сторону холма.
Лукас гнал машину к ближайшему оврагу и поглядывал на онлайн-проекции камер мини-ботов-разведчиков. И то, что он там видел, ему совсем не нравилось в силу своей крупнокалиберной странности. Танки дикарей мгновенно разбились на группы и заняли позиции. Но в сторону холма выдвинулся лишь крохотный отряд из нескольких лёгких машин, остальные танки почему-то остались на месте и ощетинились во все стороны своими орудиями. Жёсткая тактика минувшей войны, при наличии нужного ресурса (а у изгоев он сейчас был), всегда предполагала массированную атаку на малочисленные силы врага. Тогда потери со стороны атакующей стороны практически исключались, и всё это за счёт титанически подавляющей огневой мощи. Тут же происходило нечто загадочное. На нейтрализацию ненавистного танка, уничтожившего больше десятка машин изгоев, выделили исключительно ничтожную часть ударных сил.
А подобный вариант атаки делал практически бесполезными заготовленные голографические ловушки, закопанные Лукасом на поле за холмом. Эти интеллектуальные проекторы в бронированных капсулах создавали в нескольких метрах от себя очень правдоподобную голограмму танка, а когда в неё попадали снаряды, они «рисовали» в пространстве мультик уничтожения танка. После этого проектор создавал ещё одну иллюзию, на которой рядом из подземного укрытия выныривал ещё один вражеский танк. И так – до бесконечности.
Конечно, опытного воина этот трюк отвлекал максимум на один-два залпа, но при массовой атаке подобные проекции работали безотказно, переключая на себя подавляющую массу огня атакующего строя. А пока народ вёлся на ложные цели, отрабатывали на все сто процентов установленные смарт-мины и снайперские удары с укромных позиций. Теперь же Лукаса ждал не массовый кавардак, в котором можно было хоть как-то отступить к замаскированной в соседнем овраге небесной барже и сбежать, а интеллектуальный бой с достаточно опытным противником.
Стройный порядок мыслей Дабла оборвал мощный удар в корму. Тяжеленный зад «Викинга» слегка приподняло над землёй, танк развернуло на пару десятков градусов. Индикаторы повреждений засветились оранжевым цветом. Это было прямое попадание «Рельсы», но, слава танковому богу, не усиленное микромодулем двойного урона. Не ожидал Лукас такой скорой атаки, а потому не успел использовать «двойную броню». Заряд достал до движка, и теперь повреждённое «железо» стало выдавать мощность на тридцать процентов меньше, что значительно снизило скорость.
Модуль танковой «аптечки» и «двойной защиты» врубились практически одновременно. И пока нанороботы восстанавливали пробитую броню и повреждённый двигатель, Лукас, скрипя зубами, развернул «Шафт» в сторону преследователя. Это был «Хорнет» с весьма дорогим и редким для изгоев нанопокрытием «Нефрит». Танк стоял у самого дальнего края холма, откуда Дабл никак не ожидал атаки. И как только корпус «Викинга» замер, чтобы произвести снайперский выстрел, «Хорнет» мгновенно скрылся за холмом.
Изгой наверняка знал, что его покрытие позволит с лёгкостью выдержать даже прямое попадание из «Шафта», но всё равно скрылся. Этот парнишка был из тех опасных и расчётливых танкистов, которые даже своё самое очевидное преимущество держали в резерве и вели бой так, словно они его не имели вовсе. Такое поведение не было свойственно изгоям или среднестатистическим игрокам Кровавых Траков. Так поступали лишь опытные военные, которые знали, что такое бой, затянувшийся на сутки-двое-трое, когда любой самый надёжный резерв испаряется, словно вода на раскалённой броне.
Так когда-то поступал и сам Лукас. Он очень хорошо помнил ту недельную кровавую схватку, когда громыхания орудий не смолкали ни днём ни ночью, когда поспать можно было лишь после выхода на позиции «Громо-Мамонтов» и «Изид» поддержки. И это были самые желанные за всю его прошлую и настоящую жизнь часы сна. Сна под грохот орудий и содрогание земли, сна глубокого, с провалом в пустоту, в полное небытие. Когда до этого организм буквально отрубался от перенапряжения, но, сжавшись в комок, продолжал бороться, а затуманить мозг и расслабиться не позволяло одно лишь понимание того, что, закрыв глаза сейчас, он уже не проснётся никогда.
