Бой был короток, суров и беспощаден, как и положено на войне. Это не полигон Красных или даже Кровавых Траков, где можно было прекратить сражение в любой момент, активировав модуль «белого флага». Здесь никто никогда не жалел проигравших и пленных не брал. На диких землях работал лишь один закон, в силе было лишь одно правило игры – «Победи или умри». А это стимулировало куда серьёзнее, чем самый огромный призовой фонд танковых игрищ.
И только когда второй враг был повержен, майор заметил, что рядом нет третьего «Хорнета».
– Крематор, на связь, где ты?! – улетело в эфир.
– Я занят – преследую врага! – пришёл ответ.
– Немедленно вернись в строй! Здесь их может быть намного больше!
– Мне ещё чуть-чуть! Я его почти достал! Мне ещё разок полоснуть его огнём!..
Майор орал и матерился, отговаривая наёмника от преследования. Но упёртый огнемётчик больше не отвечал на запросы. Он гнался за сверхлёгким танком и уже практически догнал его, когда юркая «Васпо-Смока» вильнула в переулок и выехала на открытую площадку перед городским стадионом. Тут «Васпик», имея солидное преимущество в скорости, оторвался от преследователя и отправился на заваленные рамные конструкции купола. Танкист, видимо, рассчитывал, что его сверхлёгкий и узкий корпус пройдёт там, где не протиснется другой танк. Поэтому «Васп», пролетев по раздолбанному настилу, заехал на одну-единственную уцелевшую рамную балку, ведущую над котлованом стадиона на его другую сторону.
Своеобразный арочный мостик был очень узок, а потому танкист «Васпа» максимально сбавил скорость и медленно пополз по этой стрёмной конструкции. Крематор оказался куда более опытным танкистом в плане паркура, он, не задумываясь, въехал на шаткую балку и осторожно пополз по ней за своим врагом. Но передвигался он немного увереннее и быстрее «Васпа», поэтому догнал его, когда машины преодолели три четверти пути до противоположного края котлована.
Довольный собой Крематор прибавил ходу и нажал на гашетку. Облако пламени вылетело из орудия и потянулось к «Васпу». Но внезапно неуверенный и едва ползущий враг сорвался с места и понёсся по узкому мостику на полной крейсерской скорости. Крематор сжал зубы от злости и тоже ускорился, но он слишком поздно понял, что, увлёкшись погоней, угодил в коварную ловушку. Танкист «Васпа» специально подпустил его к себе, чтобы он не успел засечь установленной на балке мины. Бортовой компьютер предупредил Крематора об опасности, когда он уже наехал на заряд.
Огнемётчик успел услышать, как пискнуло устройство активации мины. В этот момент он уже осознал, что проиграл. Крематор закрыл глаза. Громыхнул заряд, балка переломилась, и дымящийся «Хорнет» полетел вниз, где, ударившись о землю, утонул в огромном облаке пламени.
А тем временем ловкий противник уже практически добрался до противоположного края. Обрушение балки застало его практически на финише. «Васп» полетел на трибуны, но в полёте танкист умело выстрелил из «Смоки» и отдачей орудия стабилизировал падение. Лёгкий корпус приземлился на обе гусеницы и, спустившись по трибунам, скрылся в подземных коммуникациях.
Илья Бородулин видел это всё откуда-то сверху, словно его душа отлетала на небеса. Также сверху он видел, как его «Хорнет» вместе с напарником ведёт бой с очередным звеном противника. После первой атаки на них вышли ещё два неприятеля. И опять победили майор с напарником. Потом подкатили ещё два танка и ещё. Этот бой продолжался целый час, пока припасы «Хорнетов» десанта не иссякли.
Дальше во вспышках выстрелов, которые подсвечивали мрачные картины мёртвого города, майор увидел, как его напарника ударил в бок «Хантер». «Хорнето-Твинс» перевернулся брюхом вверх, но враги не стали его добивать, они сразу кинулись за «Изидой». Загнав танк Ильи в угол, атакующие машины принялись издалека расстреливать его «Смоками». Стреляли неспешно, очень тщательно прицеливаясь.
Неожиданно майору показалось, что мёртвый город ожил и зашевелился, как большой механический паук. Это заработали городские башни системы обороны. Руины ощетинились тысячами орудий. Разряды сразу нескольких башен пронзили тёмные небеса, и мерцающим светляком оттуда упал на потрескавшуюся землю их облачный транспорт. Теперь помощи ждать было неоткуда. Даже если Илья сумеет сбежать из этих руин, это его всё равно не спасёт. Иного способа эвакуации не предусматривалось.
И последнее, что увидел майор, – свой обездвиженный танк. Корпус был цел, но гусеничный ход машины получил критические повреждения. И теперь наглая «Васпо-Смока» подъехала практически вплотную, но так, чтобы луч магнитного канала «Изиды» до неё не достал. Враг кружил вокруг подбитого «Хорнета», но совсем не спешил его уничтожить. Своими аккуратными, можно сказать, ювелирными залпами, гад пытался проковырять броню в том месте, где находилась силовая установка танка. Но зачем он так заморачивался и пытался обесточить «Хорнет»? Неужели его решили взять в плен? И тут до Ильи дошло, что врагам не нужен он сам, они хотели завладеть его редким экзотическим орудием – «Изидой».
Вдруг майор камнем рухнул вниз и вновь оказался в своём уставшем измученном долгим боем теле. В нос ударил резкий запах подгоревшей проводки. В корпус впился очередной снаряд. Стены танка завибрировали и покрылись яркой паутинкой разрядов. В ушах зазвенело, а картинка перед глазами поплыла…
В следующую секунду Илья Бородулин проснулся. Он сел на край кровати и шумно отдышался, хватая ноздрями прохладный воздух убежища. Среагировав на движение, рядом на тумбочке загорелся тусклый матовый светильник. В его слабом свете выплыло из мрака скромное убранство жилища.
Просторная комната была выполнена в ретростиле хай-тек. Это был куб с ровными стенами, без каких-либо выступающих элементов или ниш и с одной-единственной дверью. Гладкие стены с глянцево-серебристыми и матовыми панелями, чередующимися в шахматном порядке, скрывали за собой прочие функциональные помещения – уборную, душевую, кухню, гардеробную, маленький рабочий кабинет с письменным столом и библиотекой. За некоторыми панелями находилась и различная встроенная техника, начиная от беговой дорожки и заканчивая отсеком с роботами-уборщиками. Весь потолок, от стены до стены, был укрыт серебристой решёткой. Под ней скрывались элементы системы вентиляции, лампы всех диапазонов и, конечно же, проектор голографических штор, который мог транслировать любую картинку на все плоскости комнатушки.
Центр помещения сейчас занимала выдвижная двуспальная кровать, на которой под тонкой простынёй растянулась кошкой писаная красавица. Шёлковая ткань стелилась мягкими барханами, в точности повторяющими её роскошные соблазнительные формы. Узкие плечи, тонкая талия, подтянутые ягодицы, длинные ровные ножки и идеальная по форме грудь – всё это складывалось в великолепную картину, обрамлённую строгой рамкой кровати, от которой ни один настоящий мужик не смог бы добровольно оторвать взгляд. А выступающие из-под небрежно откинутой простыни части её обнажённого тела были подобны великолепным кометам и ярким плеядам на фоне потрясающего звёздного неба. Её бархатная кожа и длинные локоны волос отливали в приглушённом свете ночника холодным серебром, создавая иллюзию, что она является неотъемлемой частью всего интерьера, и даже не частью, а главной изюминкой, ярким выделяющимся элементом на фоне монотонного металлика и сухости строгих линий дизайна.
