Следующий угол был пуст – вместо водяного пузыря или грязевого болота там почему-то оказалась громадная решетка, очень напоминающая… вентиляцию. Под ней что-то гудело, словно сквозь ячейки готовы были вот-вот ринуться тугие воздушные жгуты. А в последнем, четвертом углу горел огонь.
Ало-оранжевая пылающая ширма отгораживала кусок зала, блики пламени отражались в стеклянном пузыре и пропадали в мрачной черноте могилы. Огонь гулко и грозно гудел, облизывая закопченный каменный потолок длинными пылающими языками… и только когда Ирка влетела в зал, из глубины пламени вдруг взвилась тугая струя воды, на миг заставив огонь припасть к каменному полу… и тут же бессильно растворилась в поднявшемся еще выше пламени. Но в этот краткий миг Ирка успела увидеть смутную тень, человеческую фигуру, заключенную в огне.
– Айт! – Ирка ринулась к огню. Ашшш! Пламя прянуло ей в лицо, точно готовый сожрать зверь, ей даже почудилось, что она увидела распахнутую пылающую пасть. Ирка представила, каково водному дракону в кольце пламени, – и в глотке у нее заклокотало рычание! Прав Пенек – таки ж гады, по крайней мере некоторые!
– Крыныця-царыця, не прийшла я воды браты, прийшла помощи прохаты – наступыся, крыныця-царыця, лети звидси, огнянный бугало!
Каменная кладка стен откликнулась длинным протяжным стоном и задрожала. Ирке почудилось, что ее собственное заклятие сплетается с чьим-то еще… Кольцо на пальце разразилось беспорядочными сапфировыми вспышками.
– Танька? Ты что там делаешь? – завопила Ирка, чувствуя, как пол башни кренится под ногами. Мяучащим клубком кот отлетел к стене.
– У меня тут Богдан тонет! – донесся издалека пронзительный крик.
– Как занятно! А у меня тут Айт, кажется, горит! – растерянно откликнулась Ирка. Богдан? Где… как? Нет, ну на пару дней оставить нельзя! Во что они там уже вляпались, в родном мире? Но разбираться и выяснять нет времени… Единственное, что пришло Ирке в голову: судя по Танькиному заклятью, вода ей совсем не нужна… а огонь пригодится! – А ну давай вместе, говори, что нужно! – заорала Ирка и сама во всю глотку завопила: – Лети звыдси, огнянный бугало, землю сушить, воду парить, траву вялить!
Ничего не произошло. Бессильно опустив руки, Ирка стояла перед бушующим пламенем… и по щекам ее медленно катились слезы.
– Айт! – простонала она. – Танька! Богдан!
Пламя зло зашипело… как облитый водой кот. Взвилось высоко-высоко. Раздался вой, и огонь всосало куда-то в пустоту! А вместо него в башню ворвался клуб густого горячего пара… и сверху хлынула вода – сплошные потоки грязной, перемешанной с землей воды! Водопад с грохотом ударился о каменный пол. Ирка успела только заорать. Волна жидкой грязи ударила в стену каменного зала, точно прибой в скалу. Подхватила Ирку, закружила, забила рот и нос землей, песком.
– Мря-а-а! – мимо, вертясь, точно в барабане стиральной машины, пронесся кот. Рядом с ним в водовороте вертелся невесть откуда взявшаяся толстенькая землеройка. Водный кокон с его ярко-рыжим обитателем всплыл до потолка, поток воды расплескал могильную землю… на миг открывая худого, даже хрупкого молодого мужчину со светлыми, как лен, волосами. Он растерянно огляделся… и тут же вода взметнулась выше, выше… Ирка едва успела глотнуть воздуха, как ее накрыло с головой, и… вода со свистом устремилась сквозь узкие щели бойниц. «Ничего себе это, наверное, снаружи выглядит! – успела подумать Ирка. – Стоит себе посреди лесной поляны каменная башня – и во все стороны водой брызжет, как неисправный гидрант!» Вода стремительно опускалась. Ирка запрокинула голову, потянула носом воздух, закашлялась, вода опустилась еще ниже, теперь Ирка уже стояла по шею… из волн вынырнул кот и с хриплым мявом попытался вскарабкаться Ирке на голову.
– Ты с меня сейчас скальп снимешь! – Ирка подняла его на вытянутых руках, шипя от боли, выдернула его когти из своих волос – кот не отпускал, глаза у него были безумные, с него текло, хвост висел мокрой тряпкой. Вода опустилась еще ниже, Ирка прижала дрожащего кота к груди. Вода была уже ниже бойниц и теперь с шумом стекала сквозь ячейки вентиляционной решетки.
– Теперь и правда могу сказать, что мне море по колено! – пробормотала Ирка, цепляясь одной рукой за камни стены, – вода подталкивала, норовя сбить с ног и уволочь за собой. Кот совсем по-детски положил лапы ей на плечи и прижался тяжелой мокрой тушкой, безумными круглыми глазищами косясь на кипящие у Иркиных ног буруны.
– Вот чувствуется, что мы спасаем водного дракона – кругом и постоянно вода! – слабо мявкнул он. – А я кот! Мы воду не любим!
– Ты мой тигр! – протянула Ирка. – А тигры воду обожают – поэтому не морочь голову, пожалуйста! И волосы не рви!
Она огляделась. В зале стало темней – узкие бойницы были до половины забиты грязью. Грязь покрывала стены черным узором, черные мутные капли падали с потолка – Ирка втянула голову в плечи, когда здоровенная ледяная капля ахнула ей за шиворот. Над каменным постаментом раскачивался, будто лодка на волнах, целый и невредимый пузырь с рыжим мужчиной. Рыжий обмяк внутри – по стенкам пузыря больше не бежали волны пара, будто пленник затаился, ожидая, что будет дальше … а может, просто отключился полностью. Могильная земля, влажная, жирная и чавкающая, пускала пузыри, словно спрятанный внутри пленник быстро и нервно дышал. Сквозь вентиляционную решетку стекала вода, а дальше… Огненная завеса больше не бушевала в последнем углу зала – он был совершенно пуст, разве что валялась витая морская раковина.
Руки Ирки разжались, и жалобно мявкнувший кот тяжеловесно приземлился. Рядом с распростертым на полу молодым парнем с длинными черными волосами. На спине у парня сидела землеройка.
– А ну вали отсюда! – рыкнула Ирка. Землеройка свалилась мокрым мешком и попыталась закопаться в камень. Ирка медленно опустилась на колени, протянула дрожащую руку к плечу парня… и застыла, не решаясь коснуться. Брызги отрезвляюще холодной воды полетели ей в лицо – насквозь мокрый, похожий на облезлую кикимору кот пытался отряхнуть свою полинявшую от черной краски шубу.
– Если он тебе не нужен, мря, то пусть валяется, а мы пойдем? – мявкнул он.
Ирка взяла парня за плечи… и, постанывая сквозь зубы, перевернула неимоверно тяжелое тело. Его безвольно свисающая рука, как неживая, глухо стукнула о каменный пол. Ирка жадно вглядывалась ему в лицо – бледное как мел молодое лицо, мокрые пряди черных волос пересекали лоб карандашными штрихами. Длинные, девичьи, темные ресницы дрогнули… и медленно поднялись, открывая мутные, как бушевавшая только что вода, глаза. Некоторое время он лежал, бессмысленно глядя в потолок… а потом муть начала рассасываться, словно вытекая капля за каплей и сменяясь темным непроницаемым спокойствием подземных озер.
– Айт! – в который уж раз пробормотала Ирка. – Айт! – И слезы хлынули у нее из глаз.
Он медленно перевел взгляд на нее, протянул руку… такую знакомую руку с изящными длинными пальцами! И снял слезинку с Иркиной щеки. В падающем из бойниц слабом свете крохотная капелька едва заметно мерцала на кончике его пальца, а он глядел на нее не отрываясь.
