Гриффин расплатился, вышел на улицу и вдохнул утренний воздух. В своем пробуждении Париж так же очарователен и элегантен, как и во всем остальном, подумал он. Именно это ему хотелось забрать домой.
Ну вот, опять про дом. Он понимал, что это всего лишь передышка, что в Нью-Йорке его ожидают неудачи и печаль, с которыми предстоит сражаться. Возможные последствия развода для Терезы и Элси заставляли его сердце болеть. Но зачем откладывать? В итоге он всех разочарует. Так было всегда. Почему теперь все должно быть по-другому?
Прогуливаясь по набережной Сены и разглядывая туристический катер, проплывавший мимо, Гриффин пытался убедить себя, что все будет хорошо. К тому времени, когда он добрался до угла Рю де Сен-Пер, Гриффин почти поверил в это. Но вдруг он заметил полицейскую машину.
– Что происходит?
– La rue ici est ferme
[19]
, – сказал полицейский, когда Гриффин подошел к заграждению.
– Mais j’ai un rendezvous avec Monsieur L’Etoile
[20]
, – ответил Гриффин на неплохом французском, выученном еще в институте.
– С месье Л’Этуалем? – спросил полицейский, переходя на английский. – Сегодня утром?
– Да, сегодня утром. Сейчас.
– Вы подождете немного? Я кого-нибудь найду.
Полицейский вернулся, сказал, что инспектор хочет с ним поговорить, и провел Гриффина в магазин. Люсиль была уже там, сидела с заплаканными красными глазами за одним из антикварных столов, а в руке так сильно сжимала промокший носовой платочек, что побелели костяшки пальцев.
– Что случилось? – спросил Гриффин. – Что произошло?
– Когда я пришла, магазин был не заперт, – она окинула взглядом комнату. – Но все было на своих местах.
Словно воспроизводя в памяти случившееся, она повернулась и внимательно оглядела стеклянные полки, уставленные флаконами с духами.
– Я подумала, что месье Л’Этуаль оставил дверь открытой для меня, а потом ушел в мастерскую. Такое бывало и раньше. Поэтому я сделала все, что делала обычно. Я никогда не захожу в мастерскую, никогда. Месье Л’Этуаль всегда выходит, чтобы сказать «доброе утро» в половине десятого, когда я нам обоим заказываю кофе. Он никогда не входит в парадную дверь, – она указала на вход с улицы. – Только через дом из мастерской.
Пока она говорила, полицейские входили и выходили, молчаливые и серьезные. Некоторые тихо переговаривались, другие разговаривали по телефону, третьи фотографировали, снимали отпечатки пальцев, искали на ковре волокна и другие следы.
– Когда месье Л’Этуаль не пришел, я сначала подождала. Не люблю его беспокоить, даже если он говорит, что это ему не мешает. Он такой предупредительный…
Закрыв глаза, она замолчала.
– Был звонок, которого он ждал. Поэтому я позвонила ему по внутренней связи. Когда он не вышел, я постучала в дверь. В мастерскую я не заходила, даже если он не отвечал, но накануне месье Л’Этуаль сказал, как важен для него этот звонок. Тогда я постучала еще раз… Не знаю, возможно, не надо было мне туда заходить… надо было предоставить все полиции… я никогда не забуду. Это будет стоять у меня перед глазами вечно.
– Пожалуйста, Люсиль, расскажите, что случилось с Робби.
Люсиль покачала головой.
– Не знаю. Его там не было. И дома его тоже нет. У него нет мобильника. Он лежит на его столе.
– Но я уверен, все это… – Гриффин жестом указал на суету полицейских. – Все это не может быть лишь из-за того, что его просто здесь нет?
– Там на полу… лежал человек, – она говорила задыхаясь, словно могла произносить только по нескольку слов за один раз.
– Я не знала, что делать. Казалось, что ему просто плохо. Я к нему прикоснулась… – Люсиль снова замолчала. Гриффин увидел, как она содрогнулась. – Он был холодный. Мужчина был… он был… не надо было даже проверять… Я знала… он был мертвый.
Теперь она разрыдалась. Гриффин пододвинул стул так, чтобы обнять ее. Он едва знал эту женщину, такую испуганную и одинокую, рассказывающую о кошмаре, от которого она не сможет оправиться всю жизнь.
– И тогда вы вызвали полицию?
– Да, они приехали почти сразу. Но месье Л’Этуаля нигде нет.
– Люсиль, он должен быть где-то. Могло случиться, что парадная дверь была не открыта, а взломана? Может быть, это ограбление? Что-нибудь украдено?
Не успела она ответить, как их прервал мужчина.
– Вы месье Норт? – Мужчина был невысокий, футов пяти ростом, и худощавый. Синий костюм сидел на нем очень хорошо, а белая сорочка выглядела свежей. Черные волосы были зачесаны назад, на носу красовались модные очки в тонкой металлической оправе. Вместо правой брови у него был белый шрам, словно трещина на безупречной фарфоровой поверхности.
– Я инспектор Пьер Марше. Хотел бы задать вам несколько вопросов. – Во время разговора зона вокруг его правого глаза оставалась совершенно неподвижна. Английский у инспектора был практически безупречен.
– Конечно.
– Мадемуазель Люсиль, если не возражаете, то оставьте нас наедине.
– Par de probleme
[21]
, – сказала она, вставая, и на ее место сел инспектор. Вынув из кармана миниатюрный диктофон, он положил его на стол.
– Позволите, если я запишу наш разговор? Считаю, это лучше, чем записывать от руки.
Гриффин кивнул.
– Можете сказать мне, зачем вы в Париже?
После того, как он объяснил причину поездки, Марше спросил, где он остановился.
– В гостинице «Монталембер» в нескольких кварталах отсюда.
– Очень хорошая гостиница. Расскажите, что вы делали вчера?
– Работал здесь весь день с керамикой и ушел около семи, вернулся к себе в гостиницу.
– Значит, вы ушли, когда отключился свет… во время грозы?
Гриффин отметил недоверчивый тон.
– Гостиница совсем недалеко, – повторил он. Рассказывая, он вспомнил про машину, стремительно выехавшую из-за угла.
– Что это значит, месье Норт?
Гриффин рассказал.
– Машина вас не сбила?
– Пролетела мимо.
– Помните о ней еще что-нибудь?
– Это был темный седан.
– А еще что-то, кроме того, что это был темный седан?
Гриффин покачал головой.
– Нет, дождь был слишком сильный, а машина ехала очень быстро.
– Пока вы жили в Париже, рискованные ситуации, подобные этой, случались?
