— Моя жизнь — ты, — еле слышно прошептал он и замолк. Плечи его обреченно опустились, и детская улыбка погасла.
Так странно оказалось чувствовать себя стервой. Настоящей. Жестокой. Холодной. Я сделала больно самому лучшему человеку, которого знала в своей жизни… Но он не осуждал меня. И его друзья — тоже. От этого на душе становилось еще гаже. Я даже не могла себя пожалеть. Не из-за чего. Меня никто не винил… Мне не от кого было защищаться.
Слава богу, я быстро нашла, чем себя занять. Номер телефона, который непонятно как оказался у Джен. Надо узнать, какое помрачение рассудка нашло на инспектора О’Нила, что он дал шефу возможность связаться со мной, хотя заверял, будто для моей безопасности никто не должен знать этого телефонного номера…
Я вышла из кухни и позвонила полицейскому, чтобы задать интересующий меня вопрос. Инспектор оказался удивлен ничуть ни меньше меня самой и поклялся всем, чем можно и нельзя, что не давал номер моей начальнице. Но факт остается фактом. Она откуда-то узнала…
«Наверное, оттуда же, откуда была в курсе, что Такео рядом со мной. И уже не спит», — мрачно подумала я. Ходили и прежде по редакции слухи, что миз Коллинз может кое-что, выходящее за рамки сил человека, у которого вроде бы как и нет совсем никакого таланта к колдовству, но первый раз за все время я смогла убедиться сама, что людская молва не так лжива, как привыкли думать.
И все-таки, как быть дальше? Меня пытаются убить. Это не попытка напугать, уж точно. Еще бы понять, почему я удостоилась такой великой чести… И что с ней делать…
Все началось с того странного и дикого убийства ни в чем не повинного дизайнера, раньше в моей жизни и жизни всего журнала не происходило ничего странного или подозрительного. После того как я обнаружила труп, начался какой-то кошмар. Следовательно, я что-то видела. Или кого-то… Вот только я не видела и не слышала. А сотворенный магом убийца все равно пришел. И тот, кто его послал, не желает отступать. Ему нужна моя голова…
Что мне делать, когда Такео уедет? Кто будет защищать меня? Кому я смогу довериться? Есть братья и отец, которые работают в полиции, но вряд ли провинциальные стражи закона смогут спасти меня от такой жуткой и сильной твари. Особенно учитывая, что магии в них еще меньше, чем во мне… А я могу лишь видеть колдовство, но не творить его.
Выходило, что моим спасением действительно был только отъезд с группой… Но я ведь и правда не могла так поступить! Теперь я поняла: страх перед тем, что я не ровня Ватанабэ, был надуманным, но под ним скрывался страх другой — и еще больший — оказаться беззащитной и ненужной в чужой стране. Да, он любит меня. Сейчас. Пока я звезда в его жизни, далекая и желанная еще и потому, что недоступная. А потом я стану женой. Той, которая всегда рядом. При этом женой, зависящей от мужа целиком и полностью. Без языка, без образования, без родственников…
Я выдавила из себя улыбку и вернулась на кухню, заставив себя снова посмотреть в глаза своего несчастья.
Ни тени укора. Только печаль. Я легко могла возненавидеть его за это проклятое прощение. У него не было недостатков. Не тех, которые заставили бы меня разлюбить…
— Звонила тому полицейскому? — спросил Такео явно только затем, чтобы чем-то заполнить возникшую паузу.
— Да, — тихо ответила я, принимаясь накрывать на стол. Эту толпу не приспособленных ни к чему, кроме выступлений на сцене, мужчин явно оставили на мое попечение, поэтому нужно было срочно их накормить.
Шестерка как один живой организм следила за каждым моим движением, и в каждом взгляде я читала понимание происходящего. Все друзья Ватанабэ знали об этой истории, он рассказал. И почему я не удивлена ни капли? Они доверяют друг другу полностью. Чудо еще, что он за все это время не проболтался обо мне…
— Инспектор говорит, что ничего не рассказывал миз Коллинз, — добавила я, посчитав, что он должен знать. — Либо он солгал мне, либо Дженнет узнала это сама. И она была совершенно уверена, что я с тобой. И что ты не спал.
Такео нахмурился. Между черными бровями залегла угрюмая складка. Так… непривычно.
— Ты рассказывала ей… о нас? Ты же говорила, что не хочешь, чтобы о нас узнал кто бы то ни было.
В его голосе звучал укор.
Я уперла руки в бока и недовольно спросила:
— Ты считаешь, что я… обманывала тебя?! Я всегда говорила тебе правду, Ватанабэ Такео!
Возмутительное заявление с его стороны! Я всегда держу свои обещания, раз уж дала их, и Ватанабэ это известно едва ли не лучше, чем любому другому.
Он улыбнулся с некоторой долей ехидства:
— Ты обманывала, когда говорила, что не любишь меня.
— Туше, — признала поражение в этой схватке я. В этом я врала ему безбожно. В глаза. Безнадежно влюбилась с первой встречи. И ничего уже тут не поделать. — Но о нас я никому ни слова не говорила. Однако когда попросила у Дженнет отгулы, она была совершенно уверена, что я буду встречаться с мужчиной. Мне тогда показалось, будто она просто очень хорошо изучила меня и сложила два и два… Вот только логика не помогла бы ей узнать мой номер телефона!
— Нашла ты себе начальницу… — озадаченно пробормотал лидер группы, досадливо закусив губу. — Ничего, справимся, Джулия. Никто тебя не обидит. Я не позволю.
Еще вчера на такое заявление я все-таки рассмеялась бы. Сегодня даже поверила. Он может.
Лиллен тихо бесилась, сидя в приемной в не самом гордом одиночестве. Она слишком привыкла к тому, что рядом есть Джулия, которая одним мановением руки с дешевым маникюром решит все проблемы, а потом убийственно дружелюбно улыбнется и предложит выпить кофе. Все-таки не зря эта толстуха так бахвалится своими умениями, без нее все не так и не то. И в офисе нервотрепка, и посетители не в духе, и миз Коллинз злее обычного… А Беннет где-то носит. К бабушке она поехала. Нашла время!
Впрочем, к середине дня Адамс уже начала мечтать о том, чтобы оказаться на рабочем месте одной. Потому что этот невыносимый гад, Артур Дэниэлс, заявился в офис и вел себя так, будто он тут полноправный хозяин. Хотелось на него наорать, но пришлось стиснуть зубы и из последних сил изображать любезность, потому что младший ассистент главного редактора может орать на ничтожно малое количество людей, и сын главы совета директоров к ним явно не относится. Здесь совершенно точно нужна была Беннет со своим непрошибаемым жизнелюбием и активностью. Она бы сейчас встала неодолимой стеной перед кабинетом шефа, и ни один враг не пробился бы через ее убийственную вежливость. Адамс так пока не умела, поэтому проклятый Дэниэлс расселся в кресле в приемной с хозяйским видом и заглатывал уже третью чашку дармового кофе, который хотелось выплеснуть в его самодовольную рожу.
Шефа на месте не оказалось. И на беду, и на счастье секретарши одновременно. На беду — потому что Дженнет самолично выкинула бы непрошеного гостя тут же, на счастье — потому что не сумевшей оградить начальницу от «врага» помощнице наверняка бы влетело.
