– Итак, – усмехнулся Хуан, – сперва мы спасли тебя, а через час ты стал нашим спасителем. Думаю, это рекорд.
– Не обижайтесь, – невнятно ответил Лоулесс, – но я сам сказал бы то же самое, если бы пострадал меньше.
– Ты в полном порядке, – усмехнулся Кабрильо и взял его протянутую руку. – А если нет, сам виноват. Черт возьми, как ты увидел ракету? И так быстро среагировал…
– Везение. – Макд позволил Хуану поставить его на ноги. Улыбнулся в ответ. – И страх.
– Ты цел?
– Да, – ответил Лоулесс. – Извините, но ничего, кроме поворота руля, мне не пришло в голову.
– Это было верное решение, – заверил Хуан. – Безумное, но верное.
– Марион, – произнес Лоулесс.
– Что?
– Это мое имя. Вы спасли мне жизнь, я спас вам. По-моему, это сближает нас настолько, чтобы сказать, как меня зовут. Я Марион Макдугал Лоулесс-третий.
Кабрильо немного помолчал.
– Ты прав. Макд лучше.
Они церемонно обменялись рукопожатиями. Хуан снова повернулся к Эдди.
– Уцелело хоть что-нибудь в этой жалкой колымаге?
Эдди ответил, вновь соединив провода и запустив двигатель:
– Она стала уже не той, что прежде.
Задняя ось согнулась, и автобус стал припадать на одну сторону, словно хромая лошадь, но Эдди заверил, что к восходу солнца привезет их в Исламабад.
Глава 4
Бруней
Они поднимались из моря, будто современные замки, защищенные самым большим на свете крепостным рвом. Громадные буровые вышки возвышались на массивных сваях, усеивали океан. Из высоких труб вырывались языки пламени. При оглядывании горизонта виднелось десятка два этих чудовищ, еще сотни скрывались за изгибом земли.
Громадные нефтяные поля превращали крохотный султанат на северном побережье острова Борнео в одну из богатейших стран мира, а его правителя – в одного из самых состоятельных людей.
Самолеты доставляли людей и материалы к буровым и добывающим платформам, а мощные суда бороздили море между ними. Один такой вертолет, «Робинсон Р-22», принадлежащий министерству нефтяной промышленности, вез к одной из самых больших вышек инспектора для ежегодной проверки. Звали его Абдулла. Фамилии у него не было – это обычное явление в той части мира.
Худощавый, всего двадцати шести лет, он был новичком на этой работе: лишь в третий раз отправлялся в подобную инспекцию. Да он и не совершал серьезной проверки. Часа через два за ним последует инспекционная группа. Его дело собрать и сличить горы документов, которые министерство требовало от всех нефтяных платформ в своих территориальных водах. Нудная работа, подобающая статусу новичка. Но он знал, что со временем будет щедро вознагражден: старшие инспекторы получали шестизначное жалованье и жили в особняках со слугами и личным шофером.
На нем был рабочий комбинезон, хотя он почти ничего не увидит, кроме административного кабинета платформы, на коленях лежала пластиковая защитная каска. Как требовалось, на носах ботинок красовались стальные подковки. Никто не хотел, чтобы инспектор был раздавлен бумажной лавиной.
Летчик после взлета не сказал Абдулле и десяти слов, поэтому, когда в наушниках послышался какой-то звук, он повернулся взглянуть, не обращается ли тот к нему.
К своему ужасу, он увидел, что летчик держится за голову. Неуправляемый двухместный вертолет начал стремительно снижаться. На миг Абдулла подумал, что летчик, опытный, судя по виду, развлекается за счет новичка инспектора, но тот приваливался к своей дверце, тело его поддерживали в сидячем положении привязные ремни.
«Робинсон» начал вращаться вокруг своей оси.
Абдулла с удивлением обнаружил, что вспомнил элементарные азы летной подготовки. Он схватил ручку управления, ручку «шаг-газ» и поставил ноги на педали. Мягким нажимом остановил вращение и прибавил винту оборотов, чтобы набрать высоту. Секунд через пятнадцать он придал вертолету устойчивость, но вести его так, как летчик, не мог.
Он бросил взгляд на летчика, который все так же приваливался к дверце, и хотя кожа его пока что не начала терять цвет, Абдулла понял, что тот мертв. То, как летчик держался за голову, навело Абдуллу на мысль, что у него обширный инсульт.
По лбу Абдуллы струился пот. До платформы, к которой они направлялись, еще тридцать миль, а база – в двадцати пяти милях позади. Он не питал иллюзий, что сможет так долго удерживать вертолет в воздухе. Оставалось только сделать попытку сесть на одну из близких платформ.
– На помощь, на помощь, на помощь, – призывал он, не зная, настроена ли радиоаппаратура на нужную частоту, не зная даже, исправен ли шлемофон.
Ответа не было.
Оглядывая приборную панель, дабы понять, что может сделать, Абдулла утратил сосредоточенность, и вертолет снова начал вращаться, теряя высоту. Альтиметр показывал сто пятьдесят метров, но океан, казалось, волновался прямо под самым шасси-лыжами. Он ослабил нажим на ручку управления, вспомнив, что вертолет в воздухе требует мастерства. «Легкое касание», – вновь и вновь твердил инструктор во время двухдневного обучения. Хотя ему не позволяли летать самостоятельно, Абдулла дважды сажал такой же вертолет, и оба раза инструктор готов был в любую секунду взять управление на себя.
Придав вертолету устойчивость, он стал искать взглядом ближайшие нефтяные платформы. Посадочные площадки располагались либо над жилыми блоками, либо большей частью на консолях над океаном. К его испугу, он находился в одном из немногих регионов нефтяного и газового поля, где работы в данное время не велись. Видел он только одну платформу, находящуюся в трех километрах. Узнал в ней старую полупогружную. Ниже ее толстых четырех опор и под водой находились два громадных понтона, которые можно было заполнять и опорожнять посредством компьютерного управления. Такую платформу легко отбуксировать в любую часть Мирового океана. По прибытии на место балластные цистерны заполнялись, чтобы придать ей устойчивость, на дно опускались якоря, чтобы удерживать ее на месте. Скорее всего людей на платформе не было.
«Это не важно, – решил Абдулла. – Посажу вертолет, вызову по радио помощь».
Среди однообразной серой краски выделялось выцветшее желтое кольцо с желтым «В» внутри. Это была вертолетная площадка, висящая в тридцати метрах над водой. Не сплошная, а решетчатая, пропускающая нисходящий поток воздуха от винта, что облегчало посадку.
Абдулла терпеливо подводил маленький «Робинсон» все ближе. Движения на палубе не было, на буровом настиле никто не работал, никто не выходил из жилого блока взглянуть на нежданного гостя. Похоже, брошенная платформа.
Он завис над посадочной площадкой, медленно убавляя обороты винта и опускаясь. Возблагодарил Аллаха, что нет ветра. Чтобы держать вертолет в режиме висения, требовались такое же мастерство и координация, как для удерживания шарика пинг-понга на ракетке.
