– Вы, женщины, всегда требуете, чтобы мы отказывались от вещей, которые, в сущности, приносят мало вреда. И лишь из-за того, что это вам не нравится. А вот если бы мы так же поступили с вами, мисс? Вам бы понравилось?
– Если б я делала что-нибудь вредное или глупое, то была бы очень благодарна, если бы вы указали мне на это, – ответила Роза простодушно.
– Теперь посмотрим, сдержите ли вы слово. Я перестану курить, чтобы доставить вам удовольствие, если вы откажетесь от чего-нибудь, чтобы угодить мне, – сказал Принц, пользуясь удобным случаем, чтобы выказать свою власть над более слабым существом.
– Я соглашусь, если это так же глупо, как сигары.
– О! Это еще глупее.
– Обещаю! Что же это такое? – и Роза затрепетала от желания узнать, от какой из своих привычек или вещей она должна будет отказаться.
– Перестаньте носить серьги, – Чарли рассмеялся, уверенный, что она никогда не согласится на такое условие.
Роза ойкнула и схватилась руками за уши, которые украшали хорошенькие золотые сережки.
– О, Чарли! Нельзя ли попросить что-нибудь другое? Я пережила столько волнений и перенесла столько страданий! И наконец могу носить серьги…
– Носите, сколько вам угодно, а я буду преспокойно курить, – пожал плечами упрямый кузен.
– Не удовольствуетесь ли вы чем-нибудь другим? – голос Розы стал умоляющим.
– Нет, – ответил он непреклонно.
С минуту Роза стояла молча, размышляя о том, что ей говорила тетушка Джесси: «Ты имеешь на мальчиков большее влияние, чем сама думаешь. Употреби его, и я буду всю жизнь благодарна тебе». Теперь представлялся случай принести пользу, пожертвовав собственным маленьким тщеславием. Роза понимала это, но ей было очень тяжело решиться на жертву. Она спросила задумчиво:
– Вы хотите сказать, что я никогда не должна носить их, Чарли?
– Никогда, если хотите, чтобы я не курил.
– Я никогда не буду носить серег. Итак, заключим договор.
Чарли не предполагал, что Роза так поступит, и был очень удивлен, когда она поспешно вынула из ушей свои любимые серьги и подала их ему:
– Я больше люблю моих двоюродных братьев, чем серьги, а потому даю обещание и сдержу свое слово.
Это было сказано с таким добродушием, что смуглые щеки Чарли окрасил румянец.
– Стыдись, Принц! Оставь ей висюльки, пусть носит, если они ей нравятся, и не заключай глупого соглашения! – воскликнул Арчи с негодованием.
Но Роза решила показать тетушке, что она может употребить свое влияние на пользу мальчикам, и повторила:
– Это решено, и будет так. Я говорю серьезно. Пусть каждый из вас носит на часах по сережке, она будет напоминанием о нашем договоре. Я же не забуду его, потому что не смогу носить серьги, даже если бы и захотела.
Говоря это, Роза дала каждому мальчику по серьге, а они, видя, как честно она поступает, охотно повиновались. Когда уговор состоялся, Роза протянула руку обоим кузенам, которые выглядели отчасти довольными, отчасти сконфуженными своей ролью в этом деле.
В эту минуту в комнату вошли доктор Алек и миссис Джесси.
– Что это! Вы, кажется, собираетесь танцевать? – спросил дядя Алек, с удивлением глядя на трио.
– Нет, дядя, мы организовали лигу против курения. Не хотите ли присоединиться к нам? – сказал Чарли, между тем как Роза подошла к тете, а Арчи бросил обе сигары в камин.
Взрослые были очень довольны таким решением проблемы и горячо благодарили Розу, будто она совершила по меньшей мере подвиг во имя отечества. Она оказала услугу мальчикам, заставив их побороть дурные привычки.
– Мне бы хотелось, чтобы Роза повлияла и на Уилли с Джорджи, – сказала миссис Джесси, садясь на диван между двумя читающими, которые вежливо спустили ноги с дивана, чтобы дать ей место. – Я нахожу, что эти книги так же вредны для маленьких мальчиков, как курение для больших.
– А я полагал, что эти книги в моде, – сказал доктор Алек, придвигая большое кресло и усаживаясь в него вместе с Розой.
– Курение тоже в моде, но оно вредно. Я не сомневаюсь, что у сочинителей этих народных повестей были хорошие намерения, но мне кажется, они ошибаются. Их девиз: «Будь терпелив – и станешь богатым», хотя надо бы: «Будь честен – и станешь счастливым». Я сужу далеко не опрометчиво, Алек. Я прочитала целую дюжину этих книг. В них в самом деле много интересного и нужного для мальчиков, но есть и дурное. Да и другие родители, с которыми я говорила об этом, согласны со мной.
– Нет, мамуля, ты слишком уж строга. Мне очень нравятся эти книги, они просто-таки отменные! – возразил Уилл.
– Это интересные книги, и умом не приложусь, чем они могут навредить, – прибавил Джорджи.
– Да ведь ты только что продемонстрировал нам один из главных недостатков подобных книг. Это их язык, – кротко ответила мать.
– Многие люди говорят грубовато и с ошибками, и если бы герои книг говорили правильно и хорошо, то не было бы так смешно, – запротестовал Уилл.
– Мальчики, которые чистят сапоги на улице, не могут знать грамматики, и если б маленький газетчик не употреблял подчас крепкого словца, то это было бы ненатурально, – объяснил Джорджи, и оба мальчика тут же выступили в защиту своих любимых авторов.
– Но мои сыновья не чистильщики сапог и не разносчики газет. И я не хочу, чтобы они употребляли грубые слова. Я допускаю, что книги эти могут быть полезны, но только они должны быть написаны иначе. Я не думаю, что они могут исправить мошенников, если те, конечно, будут их читать, но знаю наверняка, что они не принесут пользы порядочным мальчикам, которых они вводят в полицейские конторы, игорные и питейные дома и другие подобные сомнительные заведения.
– Некоторые из героев книг делаются очень хорошими, мама; они отправляются в море, совершают кругосветные путешествия, и им все удается.
– Я читала о них, Джорджи, и хотя они лучше других, но я недовольна этими выдумками, как я их называю. Посудите сами, естественно ли, что мальчики в пятнадцать или пусть даже в восемнадцать лет командуют кораблями, побеждают пиратов, ловят контрабандистов и достигают такой славы, что адмирал Фаррагут
[18]
приглашает их к себе обедать и говорит, например: «Благородный человек, вы делаете честь своей стране». Или, если герой служит в армии, то он участвует во множестве опасных приключений, и все, разумеется, оканчиваются благополучно. Под конец он отправляется в Вашингтон по приглашению президента или главного командира для получения всевозможных наград. Если же герой просто честный мальчик и добывает себе пропитание трудом, то непременно вместо того, чтобы составить себе состояние после нескольких лет усиленного труда, он вдруг делается богачом, потому что его усыновляет какой-нибудь миллионер, которому он возвратил потерянный бумажник. Или же богатый дядюшка является из-за моря как раз вовремя, или замечательный мальчик зарабатывает несколько долларов, а потом, спекулируя, быстро делается богачом, да таким, что Синдбад из повести «Бриллиантовая долина» просто жалкий бедняк по сравнению с ним. Ну, естественно ли это?
