Спалось бедному отцу семейства обычно плохо: то его будил детский плач, то видение призрачной фигуры, блуждающей взад и вперед по комнатам. На обед он зачастую получал на одно блюдо меньше, потому что жена, заслышав наверху плач, удалялась и уже не показывалась до следующего утра. Неудивительно, что, читая по вечерам газету, он в списке торговых судов находил имя «Дейзи», а среди фамилий биржевых магнатов глаза отыскивали знакомое – «Демиджон».
Словом, дети отняли у него Мег. Постепенно весь дом превратился в одну большую детскую, а он чувствовал себя варваром-поработителем, незаконно нарушившим границы Священной Детской империи. Полгода он кротко терпел, но поскольку никаких перемен не намечалось, он поступил так, как поступают все мужья, которыми пренебрегли их жены, – постарался найти утешение среди друзей.
К тому времени его приятель Скотт успел тоже жениться и завести свое хозяйство. Но детей в молодом семействе пока не было, так что у прелестной миссис Скотт была только одна забота – быть приятной и радовать мужа. И вот, сидя в пустой гостиной и слушая долетающие сверху нескончаемые колыбельные, Джон в какой-то момент не выдержал и зачастил к Скоттам.
У друзей его ждали приятная обстановка, шахматная доска с расставленными фигурами, хорошо настроенное пианино и вкусный ужин. И все эти радости предлагались с необычайной любезностью.
Лучше, конечно, иметь свой такой же уютный домашний очаг, но когда его нет, приходится обходиться соседским.
Поначалу его частые отлучки очень устраивали Мег. Ее совесть была спокойна: Джону есть где провести время. По крайней мере, он не засыпал над газетой в гостиной и не будил детей, расхаживая по дому. Но когда у малышей наконец прорезались первые зубки и они стали мирно засыпать, оставляя маму на целый вечер в покое, Мег, сидя с рукоделием у камина, начала думать, что хорошо бы и Джону сидеть напротив и развлекать ее беседой, подпаливая на каминной решетке войлок своих шлепанцев.
Нет, она была слишком горда, чтобы попросить его остаться дома, но в душе у нее зрела обида. При этом она и не подумала вспомнить, сколько вечеров подряд он понапрасну ждал, когда она спустится к нему из детской. Еще не оправившаяся от бессонных ночей, Мег пребывала в том тревожном состоянии духа, которое знакомо большинству добросовестных молодых матерей. Измотанные заботами женщины многое видят в превратном свете. К этому еще следует добавить неподвижный образ жизни, отсутствие свежего воздуха и приверженность американок к крепкому чаю. Понятно, что в подобной ситуации женщина чувствует себя так, словно состоит из одних только нервов.
– Да, – сказала она, глядя в зеркало, – я старею и теряю красоту. Разумеется, ему приятнее смотреть на хорошенькую и беззаботную соседку. Ну и пусть. По крайней мере, дети меня любят, даром что я худая, бледная и непричесанная. Я все же верю, что и Джон со временем оценит мою жертву. А вы что думаете, мои солнышки?
Деми в ответ забубнил, Дейзи заворковала, как голубка, и Мег от жалоб перешла к восторгам. Конечно, занятия с малышами скрашивали ее заточение, но обида и тревога мало-помалу росли. Джон увлекся политикой и стал еще чаще сбегать к Скоттам, чтобы обсудить последние новости, он и не замечал, что она по нему скучает. Однажды мать, заглянув к ним в гости, застала ее в слезах. Она и раньше замечала уныние дочери, а теперь появился повод обо всем хорошенько расспросить.
– Ах, мама. Я никому не хочу про это говорить, но твой совет мне очень нужен. Если Джон и дальше продолжит в том же духе, то я мало чем буду отличаться от вдовы, – и она промокнула свои горькие слезы нагрудничком Дейзи.
– Что ты имеешь в виду? – встревожилась миссис Марч.
– Целыми днями он на службе, ладно, но и вечерами его вечно нет дома – он постоянно у Скоттов. Почему я не думаю о развлечениях, а он не может без них обойтись? Все мужчины – ужасные эгоисты.
– А женщины? Не спеши обвинять Джона, может, в чем-то и ты не права?
– Ты что, оправдываешь его невнимание ко мне?
– А ты сама внимательна к нему?
– Одним словом, ты на его стороне.
– Я очень тебе сочувствую, но, по-моему, все же дело в тебе.
– В чем же я не права?
– Хорошо, объясню. Скажи, Джон проявлял свой «эгоизм», пока ты не стала оставлять его одного по вечерам?
– А как быть, если у меня на руках двое детей? Я не могу, пойми.
– Не можешь? Или не хочешь? Но ты должна. Давай поговорим откровенно. Но только постарайся понять, что если я укоряю, это не значит, что я не сочувствую.
– Ну конечно, мамочка! Только поговори со мной так, как в детстве, когда я была маленькой. Именно теперь, когда у меня появились свои дети и они во всем от меня зависят, мне так недостает твоих уроков!
Мег пододвинулась поближе к креслу, в котором сидела мать, и две любящие женщины заговорили о жизни, чувствуя, что материнство придало их отношениям новую глубину.
– Ты повторяешь ошибку многих молодых жен: любя детей, ты забыла о своем долге жены и хозяйки дома. Это простительная ошибка, но она может привести к беде. Дети должны сближать отца и мать, а не разъединять. Ты же полагаешь, что они твои и только твои, а Джон нужен лишь для того, чтобы добывать средства на пропитание вам троим. Не думай, я уже давно за вами наблюдаю. Но я ждала, что ты сама опомнишься и все встанет на свои места.
– Боюсь, что уже не встанет. Если я попрошу его остаться со мной, он решит, будто я ревную. Это все равно, как если бы я его оскорбила. Он не понимает, как он мне нужен теперь. А я не знаю, как мне выразить это.
– Приведи дом в порядок, чтобы мужу было приятно тут оставаться. Ему ведь тоже хочется, чтобы у него был свой дом. Но без тебя и дом не дом, а ты все время пропадаешь в детской.
– Разве не там мое место?
– Но не столько же времени. Погляди, ты стала нервной от своего затворничества. А ведь это не может не сказаться и на детях. Запомни, у тебя такой же долг перед Джоном, как перед детьми. И потом, впусти его в детскую, это ведь и его дети. Дай ему почувствовать, что он отец ваших чудных малышей. У тебя своя роль в их воспитании, а у него своя. И, я уверена, он прекрасно исполнит эту роль.
– Ты в самом деле так думаешь?
– Не просто думаю, а уверена. Я это постигла на собственном опыте. Когда вы с Джо были маленькими, я повела себя точно так же, как ты теперь. Мне казалось, что я плохо поступлю, если не отдам вам всю себя. Сколько раз ваш отец просил, чтобы я доверила ему хоть частицу вашего воспитания. Я не смогла, и он с головой ушел в свои книги. Ну а я продолжила заниматься исключительно вами. С тобой я еще справлялась, но вот с Джо начались трудности. Я стала потакать ее прихотям и могла бы просто ее испортить. Потом вы обе заболели, а под конец и я слегла. Тут-то и пришел на помощь папа, я увидела, как уверенно он со всем справляется, и с тех пор я уже никогда не обхожусь без его помощи. Вот в чем секрет нашего семейного счастья: он не отгораживается случайными обязанностями от домашних дел, а я стараюсь не погрязнуть в домашних хлопотах и быть в курсе всего, что творится на свете. У каждого из нас свои интересы и пристрастия, но в стенах дома мы трудимся сообща.
