– То есть как? Шесть футов – прекрасный мужской рост. В наш упадочный век… – тут он покосился на изящные канделябры. – Это, пожалуй, кощунство, вкушать что-либо в такой обстановке, но я до того проголодался…
– Мы с мамой хотим дождаться Джона, а вообще уже почти все готово к столу, – сказала Мег, удаляясь.
– А мы с Бет пойдем к Кэти Браун нарвать цветов для завтрашнего дня, – молвила Эми, водружая живописную шляпку поверх не менее живописных кудрей и наблюдая за тем, какое она производит впечатление.
– Джо, ну хоть ты не бросай товарища на произвол судьбы! Я так истощен, что просто не доберусь до своего дома без твоей помощи. И не снимай свой передник, он очень тебе к лицу, – заявил Лори.
Джо, преодолевая нежелание, позволила ему взять ее под руку.
– Вот что, Тедди! Я должна серьезно с тобой поговорить относительно завтрашнего дня, – начала Джо, как только они зашагали бок о бок. – Ты должен мне пообещать, что будешь вести себя хорошо, не устраивать розыгрышей, не срывать наших планов…
– Никогда!
– И никаких шуточек в серьезный момент!
– Разве я на такое способен? Скорее ты сама на это горазда.
– И умоляю, не смотри на меня во время церемонии, а то я могу невзначай расхохотаться.
– О, ты меня просто не разглядишь. Ты будешь реветь, и твои глаза будут застланы туманом.
– Я не плачу от радости – только от огорчений.
– Например, если друзья-приятели отправляются в университет.
– Не слишком воображай о себе. Просто иногда надоедает сплошной девичник.
– Да, еще бы… Послушай, я вот о чем хотел спросить: как чувствует себя ваш отец?
– Превосходно… А! Я догадываюсь теперь, в чем дело. Ты попал в очередную переделку и хочешь знать, как он к этому отнесется, – весьма резко проговорила Джо.
– Ах, Джо, – Лори помедлил, обиженно глядя на девушку, – я по лицу твоей матери уже давно все понял.
– А как могло быть иначе?
– Так не уходи от ответа и не делай подозрительной мины. Да, мне нужно занять у него немного денег, – решился Лори, ободренный сочувственной ноткой в голосе Джо.
– Ты слишком много тратишь, Тедди.
– Бога ради! Это не я их трачу, это они сами куда-то уходят без моего ведома.
– Да, ты великодушен, у тебя доброе сердце. Поэтому все просят у тебя взаймы, и ты никому не отказываешь. Ты не умеешь сказать «нет». Мы тут уже прослышали про твоего приятеля Хеншоу и как ты его выручал. Но как раз в данном случае никто не посмеет тебя упрекнуть, – сердечно сказала Джо.
– Это он сам вам рассказал? Как всегда из мухи сделал слона. Ну да, я ему дал немного денег. Почему он должен работать за десятерых, а мы лодырничать?
– Я же сказала, что здесь ты поступил правильно. Но вот другое… У тебя двадцать два пальто, и ты каждый день меняешь галстуки и шляпы. Пора бы бросить этот глупый дендизм. Зачем эта стрижка как швабра, пестрые жакеты, оранжевые галстуки, тупоносые башмаки с двойной подошвой? С одной стороны, дорого, а с другой – никакой красоты, скорее уродство.
От ее натиска Лори так расхохотался, что с него слетела его фетровая шляпа, и Джо нечаянно наступила на нее. Он тут же подхватил свою новомодную шляпу, скомкал ее и сунул в карман.
– Ну полно, не читай мне больше нотаций. И так мне на этой неделе пришлось несладко. Хочется отдохнуть хотя бы дома. Главное, чтобы завтра все прошло как следует.
– Но я тебя не оставлю в покое, пока ты опять не отрастишь волосы. Я не аристократка, но мне не нравится появляться на людях в обществе какого-то не то борца, не то боксера, – продолжала суровым тоном выговаривать Джо.
– Но наши профессора приветствуют скромность в студентах, вот мы так и стрижемся, – защищался Лори.
И, право, его трудно было упрекнуть в щегольстве, поскольку он явно «проигрывал», расставшись со своей роскошной шевелюрой.
– Между прочим, Джо, мне начинает казаться, что малыш Паркер просто сходит с ума по Эми. Без конца говорит о ней, посвящает ей стихи, и все это носит какой-то странный характер. Наверно, он уже позабыл свою прежнюю пассию, – Лори заговорил просто, доверительно, почти по-родственному.
– Лучше ему не думать об Эми. Следующая свадьба в нашей семье состоится не скоро. Они, в конце концов, еще дети! – по тону Джо можно было подумать, что Эми и Паркер и впрямь подростки.
– Как ни крути, а теперь твоя очередь, Джо!
– Моя? Оставь! Ты же видишь, что за мной никто не ухаживает. Я не нравлюсь молодым людям, но так и должно быть. Это закон: если в семье много дочерей, одна непременно остается старой девой.
– Да ты же просто никому не позволяешь за собой ухаживать! – вспыхнул Лори и тут же отвел глаза. – На тебя только взглянешь – ты или окатишь ледяной водой, или пронзишь тысячей булавок.
– Давай прекратим этот разговор. Мег завтра выходит замуж, а мы болтаем о каких-то несуществующих любовях и о разной чепухе. Я не желаю это слушать, давай переменим тему.
И Лори показалось, что если бы он не повиновался, его и впрямь окатили бы холодной водой или проткнули булавками. Он ответил на ее слова загадочным свистом, а когда они расставались у калитки, повторил:
– Попомни мое слово, Джо: ты – следующая!
Глава II
Первая свадьба
Яркие июньские розы на веранде проснулись как никогда рано и наслаждались безоблачным утренним сиянием, словно маленькие подруги-соседки. Их пурпурные головки покачивались на ветру, напоминая румяные личики, и перешептывались между собою о том, что каждой довелось увидеть. Одни украдкой заглянули в столовую, где приготовлялся стол для свадебного пиршества; другие подсмотрели, как сестры одевали невесту; третьи поприветствовали слуг, которые выбегали с разными поручениями в сад, на крыльцо и в прихожую; и все они, от самой пышной розы до бледного бутона, отдавали должное красоте юной хозяйки, которая больше всех в доме любила и холила их.
Невеста и сама в этот день напоминала розу; казалось, все лучшее, что было в ее душе и сердце, отразилось на лице, в нежной прелести которого светилось нечто большее, чем красота. Мег отказалась от шелка, кружев и цветов померанца.
– Мне хочется быть естественной! Не надо никаких чопорных торжеств – пусть возле меня будут только те, кого я люблю и кого хочу видеть, самые близкие мне люди.
Свадебное платье она сшила себе сама, и оно словно дышало нежными упованиями и невинными девическими грезами. Сестры красиво убрали ее пышные волосы, и единственным украшением ее наряда стали лесные ландыши, любимые цветы «ее Джона».
– Ты как будто такая же, как всегда, но какая-то особенно очаровательная и милая. Я бы тебя просто задушила в объятьях, если бы не платье! – восклицала Эми, которая с восторгом смотрела на старшую сестру все время, пока шло приготовление.
