Рен схватил одного из них за глотку и встряхнул изо всех сил. Хрустнули шейные позвонки, обмякшее пестрое тело отлетело прочь. Так они кусались и царапались, пока ягуары не отползли прочь, чтобы собраться с силами для новой атаки. Рен и Кишан попытались убежать, но пятнистые кошки живо преградили им дорогу.
«Похоже, они страшно голодны», – с дрожью подумала я, глядя, как ягуары теснят моих тигров к густым зарослям.
Ягуары вновь окружили полосатых хищников. Вот один из них нагло выскочил вперед и тут же отскочил обратно, прежде чем тигры успели до него дотянуться. Потом еще один повторил тот же трюк. Казалось, они играли с тиграми. Смысл этой игры стал ясен всего через несколько секунд, когда два ягуара прыгнули с ветки ближайшего дерева на спины Рену и Кишану. Они впились клыками в загривки тиграм и повисли. Рен, обливаясь кровью, затрясся всем телом, пытаясь сбросить с себя хищника, но тот держался насмерть.
Остальные ягуары дружно бросились на ослабевших противников. Один впился зубами в грудь Кишану, второй повис на его лапе. Рену приходилось не легче. Тигры хрипели от изнеможения, и даже несмотря на их способность быстро исцеляться, дело стало принимать дурной оборот. Что будет, если ягуары продолжат рвать их в клочья? Ведь тогда мои тигры просто не успеют залечить свои раны! Рен с ревом поднялся на задние лапы и с размаху ударился спиной о ствол дерева. Оглушенный ягуар замертво свалился с него. Рен бросился было на помощь Кишану, но тут раздался выстрел.
Дракон стрелял без промаха. Убитый ягуар свалился со спины Кишана на землю. Остальные его сородичи, как тени, растаяли в джунглях, а Рен и Кишан из последних сил бросились бежать. Вслед им гремели выстрелы, охотник бросился в погоню. Пуля чиркнула Рена по макушке, я услышала, как он вскрикнул от боли. Не останавливаясь, он мотнул головой, смахивая заливавшую глаза кровь, и помчался дальше. Еще одна пуля попала в плечо Кишану. Он взревел и пошатнулся, но продолжал бежать, сильно припадая на одну лапу.
Затем тигры решили перейти в наступление. Рен вскочил на обломок скалы и перебрался на росшее рядом дерево. Кишан сделал вид, что едва может идти, подпуская Люселуна поближе. Поначалу охотник радостно бросился по следам Кишана, но насторожился, заметив исчезновение Рена. Он остановился, прошел несколько шагов по следу Кишана, потом вернулся к тому месту, где в последний раз видел Рена. Здесь он снова остановился и стал обшаривать ближайшие к скалам кусты. Тяжелая капля упала ему на щеку. Дракон снял ее пальцем, поднес к глазам.
Это была кровь.
Глаза дракона расширились, он задрал голову, но было уже поздно. Белый тигр весом более ста пятидесяти килограммов, оскалив клыки и вытянув когти, спрыгнул на него с ветки, метя в глотку. Сзади, словно из ниоткуда, вырос черный тигр. Охотник судорожно охнул – и все застыло. Тогда он осторожно попятился прочь от тигров, зависших в воздухе в полуметре от него.
– Нечестно! – заорала я. – Они тебя поймали!
Люселун, не обращая внимания на мои вопли, с любопытством обошел вокруг неподвижных тигров.
– Поздравляю, ребятки! До сих пор еще никому не удавалось прыгнуть на меня.
– Люселун! Ты обманщик! Ты нарушил правило!
Дракон рассмеялся, и у меня в голове прозвучал его ответ:
Это не считается. Я же не поднял ружье!
Я в бешенстве замолотила кулаками по зеркалу, но дракон отошел на несколько шагов, вскинул винтовку, прицелился и щелкнул пальцами. Тигры врезались друг в друга и кубарем покатились по земле. Когда они встали и отряхнулись, охотник выстрелил. Пуля просвистела в дюйме от головы Рена. Оба тигра стремительно развернулись и бросились в чащу.
К счастью, на этот раз они не угодили в ловушки. Вскоре выстрелы и звуки погони стихли вдали. Тигры продолжали бежать, лишь изредка ненадолго останавливаясь, чтобы передохнуть. Через несколько часов они добрались до восточного берега острова и забегали по песку, тщетно ища замок или изгородь.
– Нет, нет! Нет. Это не здесь. Я тут! На другом острове! – орала я в зеркало, хотя прекрасно знала, что они меня не слышат. Когда настала ночь, я завернулась в одеяло и села перед зеркалом. Люселун продолжал рыскать по джунглям, но на какое-то время мои тигры были в безопасности. Глаза Кишана закрылись, а вскоре и Рен устало уронил голову на лапы. Борясь со сном, я долго-долго смотрела на них, потом подошла к зеркалу и обвела пальцем отражение белого уха Рена.
– Вы не справитесь. Дракон хочет вас измотать. Он будет травить вас по джунглям, пока не прикончит. Он обманщик и врун, а в джунглях не хватит дичи, чтобы прокормить вас обоих. Ты слышишь меня, Рен? – Я шлепнула по стеклу там, где белела его щека. – Если ты умрешь, с кем я буду ругаться? Я стану жалкой женой дракона на несуществующем острове, а ты станешь драконьим кормом!
Слеза скатилась по моей щеке, я погладила пальцем стекло, словно хотела причесать косматую бровь моего тигра.
– Наша история не должна закончиться так! Я не готова распрощаться с тобой. И с ним. Мы же еще столько всего не сказали друг другу. – Я шмыгнула носом, слезы градом катились по моему лицу. – Пожалуйста, Рен, не умирай! Прошу тебя, найди меня! Пожалуйста! Я же совсем рядом, вот здесь!
Я прижала ладонь к своему сердцу и почувствовала, как оно бьется. Я вновь чувствовала свою связь с Реном, узы, соединявшие наши сердца. Закрыв глаза и сосредоточившись, я почувствовала ровный стук его спящего сердца. Тогда я, рыдая в голос, уткнулась лбом в зеркало и уперлась ладонями в холодное стекло по обе стороны от белой головы Рена.
Мои веки горели от слез, на сердце было тяжело. Внезапно в моем сердце стал разгораться пожар. Он согрел меня. Я вытерла слезы и посмотрела в зеркало. Рен проснулся. Он поднял голову и смотрел прямо на меня, как будто мог увидеть меня через разделявший нас океан. Я отшатнулась от зеркала и ахнула, увидев, что обе мои ладони светятся алым. Когда я оторвала их от стекла, они погасли.
Рен негромко рыкнул, разбудил Кишана, и они быстро поднялись. Рен привел Кишана на берег, прямо напротив того места, где была заточена я, и вошел в воду. Несколько секунд он молча смотрел на темные волны. Ночь была туманной, я знала, что даже тигр не может разглядеть остров в темноте. Но вот Рен поднял голову, словно принюхался, и бросился в воду. Не оборачиваясь, он поплыл вперед, и бедному Кишану, в смятении метавшемуся по берегу, ничего не оставалось, кроме как тоже прыгнуть в воду и поплыть следом за братом.
Они плыли ко мне. Я прижала ладони ко рту и снова разрыдалась, на этот раз от радости. Бросившись к зеркалу, я говорила с ними, подбадривала и умоляла ни в коем случае не сдаваться. Я снова и снова прижимала ладони к стеклу, но они больше не загорались живым светом. Тогда я попыталась послать в окно вспышку молнии, но моя сила по-прежнему отсутствовала. Единственное, что мне оставалось, – это не смыкая глаз следить за тем, как мои тигры пересекают темное ночное море, и всеми силами души и разума поддерживать их продвижение вперед.
Я молча молилась, чтобы они целыми и невредимыми достигли цели. Чтобы никакие морские чудовища не встретились им на пути. Чтобы никакие штормы не захлестнули их. Медленно и упрямо они плыли вперед и примерно через час, мокрые и едва живые от усталости, выбрались на берег и повалились на песок. Остаток ночи они проспали, а я сторожила их сон.
