Я кивнула, и Рен повел меня к себе, не убирая ладони с моей талии. Его каюта оказалась в точности такой же, как у Кишана.
– Значит, у нас смежная дверь?
– Да, – усмехнулся он.
– А Кишан знал об этом до того, как ты распределил каюты?
– Да.
– Хм-м. Странно.
Рен нахмурился:
– Вообще-то, сначала мы думали отдать эти две каюты Кадаму и Нилиме, но мы с Кишаном пришли к единому мнению, что тебе будет лучше иметь под рукой кого-то из тигров. Мы долго спорили, кто займет смежную комнату, и в конце концов я победил. – Он помрачнел и процедил: – Кишану прекрасно известно, что я не могу к тебе прикасаться.
Я подавила смешок и сказала:
– Жаль, я не слышала ваших споров!
– Короче, у меня отличная каюта, но я надеюсь, что не буду ею пользоваться.
– Как это?
– Я подумал, что могу спать с тобой. В образе тигра, конечно.
Я приподняла бровь и прыснула.
– Еще не пресытился моим храпом?
– Ты не храпишь, а мне нравится быть рядом. Кроме того, ты очень милая, когда просыпаешься – это, конечно, не значит, что ты сейчас не милая! – поспешно добавил он, притягивая меня поближе. – Кстати, когда я в последний раз говорил тебе, что ты красивая?
Я с улыбкой протянула руку, чтобы убрать упавшую ему на глаза прядь, пропустила между пальцев шелковистые волосы. Рен уперся лбом в мой лоб, но уже через секунду отстранился. Его лицо посерело, глаза были закрыты. Я пожала его руку и отодвинулась.
– Все в порядке, дай мне минутку.
– Отдыхай, я пока переоденусь. – Я вернулась в свою каюту и закрыла дверь. Потом натянула шелковую индийскую пижаму и с опаской приоткрыла дверь.
Рен лениво скользнул взглядом по моей фигуре и одобрительно хмыкнул:
– Красивая пижама, но платье мне больше понравилось.
– Видел бы ты настоящие платья из Шангри-ла! Кстати, неудивительно, что тебе понравилась пижама. Это ты мне ее подарил!
– Я? Когда?
– Перед тем как мы отправились в пещеру за пророчеством.
– Вот как? Видимо, у меня уже тогда были на тебя виды.
– Ты говорил, что полюбил меня еще в цирке. – Я подошла к постели, сняла покрывало и обернулась. Рен стоял у меня за спиной.
– Тебе лучше?
– В общем да. Быть рядом с тобой, особенно когда ты вся в шелках, стоит того, чтобы помучиться.
Я стыдливо улыбнулась, а он распахнул мне объятия. Поколебавшись, я шагнула к нему и прижалась щекой к его рубашке. Рен крепко обнял меня, провел ладонями по спине.
– Как славно! – прошептал он. – Ложись. Я подоткну тебе одеяло.
Я забралась в постель, а Рен стащил стеганое одеяло и укрыл меня бабушкиным лоскутным.
– Откуда ты знаешь, как я люблю спать? – удивилась я.
– Я внимательный. Ты любишь это старое одеяльце.
– Да, очень.
– Спокойной ночи, йадала.
– Спокойной ночи, Рен.
Он погасил свет и устроился где-то неподалеку. В ту ночь я долго не могла уснуть. Я не чувствовала качки, но мое чувство равновесия вышло из строя. Промучившись часа полтора, я свесилась с кровати и вытянула руку.
– Рен! Ты где?
Холодный нос ткнулся в мою ладонь.
– Я не могу уснуть. Эта яхта слишком резво идет!
Я насторожила слух, но толстый ковер поглощал все звуки. Внезапно матрас подо мной тяжело прогнулся, и пушистая тигриная туша растянулась у меня под боком. Я повернулась к тигру лицом и с облегчением вздохнула. Рен замурлыкал.
Придвинувшись, я зарылась лицом в мягкую шерсть на его шее. Я гладила его, пока наконец не уснула, крепко обнимая моего тигра.
Когда на следующее утро я проснулась, моя голова лежала на белой рубашке Рена, а рука – у него на животе. Рен обнимал меня одной рукой и задумчиво играл прядью моих волос. Я хотела отодвинуться, но он прижал меня к себе.
– Все нормально. Я проснулся всего минуту назад. Еще не очень больно. И я не дотрагивался до твоей кожи.
– Ой. Слушай, корабль не двигается!
– Мы пришвартовались несколько часов тому назад.
– А сколько сейчас времени?
– Не знаю. Наверное, около половины седьмого. Только-только рассвело. Посмотри!
Я повернула голову и посмотрела на розовеющее небо. Мы пришвартовались возле большого города. Высокие пальмы плотной шеренгой стояли на бесконечном золотом пляже, почти пустом, если не считать редких фанатов солнечных ванн. Из-за деревьев выступали очертания белоснежных отелей, за ними виднелись крыши других зданий, едва различимых в густой зелени. Раннее утро дышало умиротворением и покоем. Это место так походило на рай!
– Это Гоа?
– М-м-м… – Он гладил меня по волосам, и я таяла под его прикосновениями.
– Раньше ты всегда так делал.
Рен рассмеялся.
– Охотно верю! Мне нравятся твои волосы.
– Правда? А по-моему, они самые обычные – скучные, ничего особенного. Вот у Нилимы очень красивые волосы. Экзотичные.
– А мне нравятся твои. Причем во всех видах – вьющиеся, прямые, распущенные, собранные и даже в косичках.
– Тебе нравятся косы?
– Очень. Я люблю играть ленточками, а еще, когда вижу твои косы, меня так и подмывает их расплести.
Я рассмеялась.
– Ага, теперь я все поняла! Раньше я ломала голову, зачем ты вечно вытягиваешь ленты из моих волос! Теперь знаю, что ты просто фетишист, помешанный на косах.
Рен с улыбкой поцеловал меня в лоб.
– Возможно, все возможно. Готова отправиться за покупками?
Я вздохнула, уткнувшись ему в грудь.
– Я бы лучше осталась здесь и пообнималась.
– Я всегда знал, что неспроста тебя полюбил. – Он привлек меня ближе и обнял. – К сожалению, побочные эффекты такого времяпрепровождения уже дают о себе знать.
– Тогда ладно.
Рен выбрался из постели и направился в свою каюту, но у двери обернулся. Привалившись к косяку, вздохнул.
– Мне кажется, мироздание ополчилось против меня.
– С чего ты взял? – спросила я. Сладко потянувшись, я перевернулась на бок, подвернула под щеку подушку и посмотрела на него.
– С того, что я могу наслаждаться тобой – такой теплой, красивой, заспанной и уютной в этой шелковой пижамке – только на расстоянии. Ты хоть представляешь, до чего ты соблазнительна? Скажу лишь, что я несказанно счастлив, что из каюты Кишана нет двери в твою комнату!
