Рен и Кишан доложили, что якорь тащится за нами. Им пришлось вручную поднять его. Мы попробовали включить сотовые, но сигнала не было. Весь день мы просидели в рубке, изредка перекидываясь парой слов. Да и о чем было говорить, все и так понимали, что мы очутились в другом мире, где не действовали привычные правила и законы. В этом мире морями правили драконы, а мы могли полагаться только на волшебное оружие да записи мистера Кадама.
Я первой почувствовала перемену в воздухе. Душная жара Индии исчезла, воздух сделался густым и влажным, как на побережье Орегона. Кишан на всякий случай приготовил наши гидрокостюмы. Температура упала с девяноста градусов до шестидесяти
[19]
. Рен вытащил оружие, принес мне свитер и Фаниндру. Я поблагодарила его, но свитер надевать не стала, зато посадила на руку свою золотую змею.
Пришло время готовиться. Рен попросил у Шарфа перевязь и с ее помощью повесил мне за спину лук и колчан со стрелами. На этом он не успокоился и попросил меня потренироваться, снимая и надевая лук. После этого он велел Шарфу сделать мне ленту для волос и, бросив выразительный взгляд на мои обкромсанные волосы, привязал ленту мне к поясу. Золотой плод мы положили в сумку и сунули в колчан со стрелами.
При помощи Шарфа Рен соткал себе широкий пояс со специальными карманами-кобурами для гады и трезубца. Когда Кишан вернулся, Рен подал ему такой же пояс с петлей для чакры. Кишан повесил себе на шею раковину-камандалу, и мы молча встали рядом – я, как всегда, заняла место между двумя моими воителями. Мы были готовы к битве.
Вскоре мистер Кадам и Нилима, все это время сидевшие над картами и кимоно, объявили, что не могут определить наше местоположение. Мы трое кивнули. Мы уже знали, что на этой охоте не бывает карт – как и прочерченных путей. Мы могли надеяться лишь на удачу.
День быстро сменился вечером. Теперь мы были примерно на полпути к красной точке. Судя по скорости движения вышитой лодочки по ткани кимоно, мы должны были достичь цели около полуночи. Никто не захотел спускаться в каюты, поэтому мы трое – Кишан, Рен и я – остались в рубке. Я попросила Шарф сделать нам подушки. Несмотря на волнение, неудобный лук за спиной и тяжесть Фаниндры на руке, я мгновенно уснула, прислонившись к груди Кишана.
Через несколько часов Кишан тихонько потряс меня за плечо. Сонно открыв глаза, я непонимающе уставилась на длинную, обтянутую джинсами ногу, вытянувшуюся у меня перед носом. Оказывается, во сне я использовала ее вместо подушки.
Подняв голову, я с громким стоном потерла затекшую шею:
– Ох… Что такое?
Теплые пальцы Кишана начали разминать мои ноющие мышцы.
– Ничего. Просто ты отлежала мне ногу.
Я засмеялась и тут же поморщилась, когда он нажал посильнее.
– Ой! Ладно, скажем так: я все-таки пострадала больше, чем ты.
– Возможно.
Подняв глаза, я разглядела молчаливый силуэт Рена, устроившегося как можно дальше от меня. Он зорко смотрел вперед.
– Рен, может, приляжешь, а мы с Кишаном подежурим?
Он повернул голову, и я увидела его профиль.
– Все в порядке. Спи, Келси.
Когда он снова отвернулся, я растерянно захлопала глазами.
– Э… Значит, вы теперь остаетесь людьми больше двенадцати часов?
Рен кивнул, а Кишан сказал:
– Я уже целых четырнадцать. Видимо, мы очутились в зоне, где нет необходимости быть тиграми.
Я села прямее.
– Слушайте, я есть хочу. Сколько времени?
– Почти полночь, – отозвался Рен. – Я бы тоже перекусил.
Кишан встал и потянулся.
– Ладно, теперь я подежурю. Иди, поешь с Келси.
Рен мгновение поколебался, но потом отошел и сел в добрых пяти футах от меня.
– Чего бы ты хотел? – предупредительно спросила я.
– Без разницы, – пожал плечами Рен. – На твой вкус.
Я пожелала карамельного попкорна и ледяной рутбир в запотевших бутылках. Поставив огромную миску перед Реном, я отнесла вторую Кишану, который не отрываясь смотрел в темноту.
Вернувшись, я уселась поудобнее и с аппетитом принялась за теплый масляный попкорн, но бросив случайный взгляд на Рена, увидела, что тот в недоумении смотрит на свою миску.
– Что-то не так? – спросила я.
– Нет. Очень вкусно. Просто… вкус странный.
– То есть? Ты ведь ел попкорн раньше.
– Да, но… Этот сладкий.
– А! Ну да, он же карамельный, на чистом сахаре плюс щепотка соли. В Орегоне ты часто его ел.
Он взял лопнувшее зернышко, поднес к глазам. Потом еле слышно пробормотал себе под нос:
– Синее платье… Я уронил миску.
– Что ты говоришь? – переспросила я.
– А? Ничего. Все замечательно.
Мы продолжили есть в молчании. Через какое-то время, отхлебнув рутбира, я посмотрела на небо.
– Смотри-ка, какие яркие звезды.
Рен отставил свою пустую бутылку и растянулся на подушках, забросив руки за голову.
– Да. Очень яркие. По-моему, ярче, чем обычно. Видишь вот это созвездие?
– То, что справа?
– Нет.
Он подвинулся ближе, уперся затылком в мою голову, и взял меня за руку. Приподняв мою кисть, он передвинул ее так, что мой указательный палец оказался прямо под очень яркой звездой. Но я ничего не видела. Мое сердце сладко забилось, а кровь прилила к щекам. Легкий запах сандала, смешанный с океанской солью, исходил от волос Рена, щекотавших мою щеку. Он же, ничего не замечая, передвигал мою кисть, поочередно указывая на звезды.
– Ну, теперь видишь?
Я судорожно вздохнула.
– Д-да… Похоже на змею.
Он кивнул и выпустил мое запястье. Снова отодвинулся, закинул руки за голову.
– Это созвездие Дракона. Похоже на наших героев. Греки верили, что этот дракон охраняет золотые яблоки Геры в саду Гесперид. А некоторые считают, будто это тот самый змей, который соблазнил Еву.
– Хм. Очень интересно. А что ты думаешь о… Ой, Рен! Ты видишь?
– Что?
– Да вот же! Посмотри на созвездие Дракона! Там что-то шевелится!
Он стал всматриваться в ночное небо, но некоторое время там все оставалось без изменений. Я уже приготовилась признать, что воображение в очередной раз сыграло со мной злую шутку, как вдруг заметила, что сразу несколько звезд начали ярко мигать. Затем они сошли со своих мест и завертелись, стремительно растягиваясь и увеличиваясь в размерах.
Рен вскочил.
– Теперь вижу. Кишан! Охраняй Келси. Я сейчас.
